Ирина Субач - Воля и разум

‒ Не виноваты вы. Я же непросто так предупреждала не ходить к Касе, ‒ спокойно говорила она, ‒ Не хотела, чтобы видели ее такой, знала же, что на себя начнете грех брать.

‒ Если не мы, то кто?

‒ Я расскажу, но только когда будем дома. ‒ Бабушка всем видом показала, что тема закрыта. ‒ Меня интересует, откуда этот рыжий появился.

‒ Пусть он вам лучше сам все расскажет, ‒ ответила я.

Укрыв пледом, спящую на диване Касю, мы переместились на кухню. Там нас уже ждали Даша с Олегом.

Эти двое удивительно слаженно сработали ‒ посуда вымыта, пыль стерта, стол накрыт, чай остывал до приемлемой температуры. Даша даже умудрилась замесить, в столь короткий срок, оладьи и теперь дожаривала первую партию.

Удивительно, но обстановка происходящего чаепития была на редкость дружелюбной, и одновременно странной. Мои нервы шалили после всплеска, но я умудрялась мило улыбаться происходящему. Вообще все напоминало глупую сказку про Алису в стране чудес, складывалось впечатление, что вот‒ вот в воздухе материализуется чеширский кот, и вовлечёт всех в очередные неприятности. Олег увлеченно рассказывал Матрене о своем потерянном рюкзаке, споре с друзьями, желании жить в палатке. Даша молча пила чай, прикусывая свежими оладушками, и в основном молчала. Периодически она морщилась будто от головной боли, а затем расплывалась в очередной улыбке. Я же глядя на эту сюрреалистичную картину, офигевала.

Что за ерунда такая начала вокруг меня происходить. Двадцать лет жила спокойно, все было тихо и мирно, но стоило попасть в деревню‒ глухомань, так что ни день, то приключение, эмоции, срывы. Такими темпами до конца практики можно и не дожить.

После этой мысли, словно иголочка заколола в груди.

Так пора отгонять от себя дурные мысли, иначе и свихнуться не долго.

А вообще надо учиться жить с этой новой силой. Сегодня я сорвалась и просто пространство подсветила, а завтра что? В адреналиновой горячке покалечу кого‒ то ненароком.

Страшно не было, но я ощутила потребность в контроле над ситуацией. Мне нельзя так сильно полагаться на эмоции, нужно самой учиться сдерживать себя.

Пока я витала в облаках своих размышлений, Матрена стальной хваткой своего характера, приводила сложившуюся ситуацию к статусу‒ кво.

‒ Хочу прояснить ситуацию, ‒ начала она. ‒ Участковый вчера собрал вещи и уехал по каким‒ то своим делам в неведомом направлении. Олег, поэтому, со стороны местной власти в твоей ситуации помощи ожидать не приходится. Но у меня есть идея, куда тебя можно пристроить, для этого надо позвонить председателю, а он в столице. Теперь касаемо Каси, она в этом доме одна не останется. Еще руки на себя наложит, не дай бог, поэтому надо собрать ее вещи и аккуратно перенести ко мне. Я за ней и присмотрю, и уход обеспечу, пока не оклемается. У кого какие вопросы?

Олежка задумчиво обкусывая губы на свой страх и риск решил робко высказаться:

‒ Я буду жить в палатке, мне бы только работу хоть временную найти ‒ дрова, например, наколоть, воду наносить.

‒ Ох, ты ж мой самостоятельный, даже думать прекрати. Я уже знаю, чем твоя жизнь в палатке закончится ‒ воспалением легких. Лично твою палатку в костер выкину, если узнаю хоть о попытке в ней жить. К себе не приглашаю, извиняй, у меня и так теперь не дом, а женское общежитие. А вот раскладушку в администрацию выделю. Да, дом старенький, но ничего потерпишь. Главное крыша над головой

‒ Я самостоятельный мужчина, могу сам о себе позаботиться, ‒ начал было Олежка, но не договорил.

По щелчку пальцев бодрой старушки ножки стула, на котором сидел рыжий подломились. И отправили пятую точку паренька в блистательное приземление на копчик. БУХ!

‒ Я еще разве не сказала, что со мной спорить нельзя? ‒ спокойным и невозмутимым тоном уточнила Матрена, ‒ так вот сообщаю, если я говорю прыгать, значит прыгаем. Возражения не принимаются. Я не от самодурства это делаю, а для вашего же блага. Я бабка старая, многое повидала, в курсе ли ты Олежка, что у тебя на ауре все твои болячки видны?

‒ Н‒ нет, ‒ пролепетал ошарашенный паренек, такого поворота событий он не ожидал явно.

Сижу, наслаждаюсь зрелищем ‒ бойкая столетняя Ёжка против молодого пусть и нелепого, но мужика.

‒ А я расскажу, у тебя хронический бронхит, аллергия на цитрусы, близорукость, магически исправленная. Чужую магию на глазах вижу, ‒ и пока Олег оправлялся от шока после перечисления его диагнозов, Матрена переключилась на Дашу, ‒ а ты чего молчишь? Думала, я не замечу? Здоровой показаться захотела и решила не признаваться? Сколько часов у тебя уже голова болит?

Из Даши после таких слов, будто стержень вынули:

‒ Часа два и усиливается, ‒ аж шипя от боли, тихо произнесла она. ‒ Вы же меня дома заставите сидеть, а мне практику надо сделать.

‒ Голову тебе надо сделать, а не практику. Нет в деревни сейчас никого, кто бы контролировал. Сейчас домой придешь, буду и тебя лечить.

До меня кажется дошло, отчего Даша периодически кривилась. Неужели очередной приступ, что‒ то зачистило. Надо будет с папой связаться, узнать подробнее, может лекарство, какое ей выпишет.

Я еще раз обвела взглядом кухню, Матрена продолжала учить уму разуму Дашу, Олег потирал ушибленную пятую точку. Что‒ то в этой картине мне упорно не нравилось, казалось не правильным, обманным, но я не могла понять что.

Наверное, дело в расшалившихся нервах, надо у бабушки попросить успокоительного, иначе точно свихнусь.

Вечер этого дня был не менее сумасшедшим, чем его утро.

Матрена все же связалась с внуком по телефону, и уговорила Терентьева взять Олега временным почтальоном, якобы много ума таскать письма и газеты не требуется, и должен справиться. На хлеб с молоком заработает.

Рыжего оставили обитать в администрации, из дома Каси для него притащили раскладушку, несколько одеял, и напутствовали обживаться в казенных стенах. При этом, правда, пришлось с умным видом прочесть лекцию о пожарной безопасности, на всякий случай.

Олежка в инструкцию вник внимательно и пообещав вести себя прилично, распрощался со всеми до завтра.

Кассандру после чаепития разбудили, и рассказали, о том что хочет она того или нет, но в ближайшее время жить будет у Матрены. Эльфийка не сопротивлялась, а даже, наоборот, с охотой собрала вещи и спешным шагом пошла в новый дом. Судя по ее настроению, она была только рада покинуть ставшее ненавистным жилище.

Даша же, выпив несколько обезболивающих таблеток, заявила, что пойдет дорабатывать рабочий день в архив, за что едва не получила затрещину от бабушки. В итоге сдавшись, была препровождена под бдительным конвоем, до архитектурного монстра Матрены и насильно уложена в кровать отдыхать.