Array Катори Киса - Абсолют

Скорпиус оторвался от Гарри, посмотрел на Ивара мутным взглядом и потянулся к нему, сжимая в кулаке пульсирующий член. Ивар смотрел на него как завороженный до тех самых пор, пока Скорпиус не коснулся губами его губ, а потом промычал что-то восторженное, подался вперед и обхватил все-таки член Гарри поверх малфоевских пальцев.

Ощущения были сокрушительными — видимо еще и от того, насколько волнующим выглядело представшее перед ним зрелище. И, конечно, от пальцев Скорпиуса, сомкнувшихся на его члене, и осознания, что темп этой ласкающей руке задает другой человек.

Но какими бы сильными ни были эмоции — Гарри понял, сейчас ему катастрофически не хватает еще кое-чего… чувства заполненности внутри. И губ. Ему не хватало горячих губ. Пусть не на члене, пусть просто на шее, на собственных губах, на щеках… — совсем не важно где. Просто, пожалуй, впервые Гарри познал — что значит побывать в шкуре Скорпиуса, когда тактильных ощущений не хватает до зубовного скрежета.

Но, в отличие от Скорпиуса, не сразу понявшего природу своего удовольствия, довольствоваться малым Гарри не собирался. Не задумываясь, как будет выглядеть со стороны его немая просьба, он согнул ноги в коленях и широко расставил их, инстинктивно подавая бедра наверх.

И, конечно, первым его понял куда более опытный и чуткий Ивар. От Скорпиуса он, правда, не оторвался — видимо, это было выше его сил, но зато отпустил член, погладил по бедру и вдруг мягко на него надавил, предлагая повернуться на бок. Поняв, к чему он клонит, Гарри на секунду перестал дышать. От его решения сейчас зависело не только то, чем кончится вечер — или, точнее, уже утро, — но и то, какими станут их отношения.

Пока он раздумывал, Скорпиус разорвал поцелуй и уставился на Гарри совсем пьяным затуманенным взглядом. Его распухшие губы, казалось, умоляли о том, чтобы их не прекращали целовать, а высунувшаяся из-под одеяла задница вызывающе белела, намекая, что совсем не обязательно довольствоваться руками. И когда Ивар, устав ждать, потянулся рукой между его расставленных ног, Гарри сделал свой выбор.

Развернувшись к Ивару спиной, он стиснул Скорпиуса обеими руками, смял поцелуем губы и глухо застонал, когда его самого заключили в крепкие, совсем не робкие объятия.

Когда Ивар вжался пахом в его задницу — Гарри затаил дыхание, а когда твердый член устроился между его ягодицами, вызывая тягучее томление за яйцами, Гарри низко простонал Скорпиусу в рот, отчего тот и сам вздрогнул.

Как и следовало ожидать, Ивар совсем не торопился, а лишь дразняще толкался бедрами и сам постанывал в такт собственным движениям. Одной рукой он обхватил Гарри поперек груди, а другую просунул ему между ног, плавно перекатывая в ладони его яйца и легонько поглаживая бархатистую кожу.

— Я буду гладить тебя до тех пор, пока ты сам не раскроешься для меня, — сообщил Ивар и прикусил мочку его уха, одновременно пройдясь языком по коже. — И пока ты сам не насадишься на мой член, — прошептал он, опаляя жарким дыханием ухо.

Дослушав про свои ближайшие перспективы, Гарри изогнулся в его руках — но отнюдь не от протеста, а как раз наоборот — пошлости, так легко слетевшие с языка Ивара, заставляли кровь бурлить, а член в ладони Скорпиуса напрячься еще сильнее. Самого же Скорпиуса Гарри стиснул так, что оставалось только удивляться, как у того не хрустнули ребра.

— Кажется, я наконец понял, чего ты от меня так долго добивался, — чуть задушенно прошептал Скорпиус и тут же всхлипнул, когда Ивар обхватил ладонью и его член.

И тут Гарри поймал себя на мысли — как должно быть, он бесстыдно себя ведет, готовый отдаться Ивару на глазах у любимого человека. Да еще и ожидая, истекая смазкой, когда же тот трахнет его, как следует.

Но то ли Ивар не хотел спешить, перекладывая — пусть и пассивную — но все же инициативу целиком и полностью на Гарри, то ли почувствовал на интуитивном уровне, чего именно тот хотел в эти минуты. Не зря же не так давно Ивар высказался, что нужен по большей части ему, Гарри, а вовсе не Скорпиусу. И получается, что сказал он это не просто так, попав пальцем небо, а вполне обоснованно.

И, вновь почувствовав укол вины перед Скорпиусом, Гарри поймал его поплывший взгляд, как бы заново спрашивая его согласие на происходящее. И ойкнул, когда ощутил внутри себя проворные пальцы Ивара, впрочем покинувшие его задницу так же быстро и неожиданно.

— Такой расслабленный… такой готовый… — произнес Ивар хрипло, судорожно простонав. — Господи… аж голову ведет. Будто первый в жизни секс.

Скорпиус поднял голову и посмотрел на него через поверх плеча Гарри таким взглядом, будто собрался немедленно проверить первые два утверждения, но потом шумно выдохнул через рот, лег обратно и поднял ногу, закидывая ее Гарри на бедро.

В глазах потемнело, а из горла вырвался полустон-полурык. На голых инстинктах Гарри смял пальцами мускулистые ягодицы, толкнулся членом в нежную кожу и застонал в голос. Скорпиус сам направил в себя его член, а потом обнял за шею обеими руками, выгибаясь. Гарри дернул его на себя, впиваясь губами в шею, а членом — в плоть. В этот момент ему хотелось закричать от распирающих его эмоций и ощущений, но уже через мгновение стало понятно: кричать было еще рано.

А вот когда внутрь беспрепятственно скользнул чужой, пока еще совсем незнакомый член, — вот тогда стало ясно: пора.

И, громко вскрикнув, Гарри замер, заметавшись между желаниями толкнуться в Скорпиуса поглубже или же наоборот — посильнее насадиться на распирающий изнутри член. Решив, что сейчас ему следует подумать о Скорпиусе, он крепче стиснув пальцами его ягодицы и, чуть подавшись назад, — тем самым усилив давление члена Ивара на нужные точки — вошел в Скорпиуса мощно и с оттяжкой, сжимая зубы и не сдерживая ни дрожи в ногах, ни нового хриплого крика.

Если так и будет продолжаться, и острота ощущений не притупится — наверняка он сорвет связки. Потому что хоть сдерживайся, хоть нет — низкие крики сами собой вырывались из груди, уже начиная царапать нежные стенки горла. Но стоит ли вообще заострять внимание на такой мелочи, когда вокруг собственного члена тугие мышцы сжимаются пульсирующим кольцом, а чужой член в заднице, натягивая тонкую кожу входа, ударяет головкой прямо в простату, сменяя легкую боль от вторжения совершенно невероятным, плавящим мозги наслаждением?

Гарри казалось, что эмоции разорвут его на части, а сердце — не выдержав не испытанных прежде ощущений — просто не справится и лопнет. Или он попросту сойдет с ума, не выдержав шквала обрушившихся ощущений и чувств. И хотя Гарри с годами научился сдерживать свои внезапные чувства во время секса и не выкрикивать слов в любви в разгаре самого процесса, сейчас он сам себя не узнавал, готового признаться в любви ко всему миру. Не говоря уже о Скорпиусе и Маккое.