Олег Куваев - Территория (сборник)

Чинков с трудом выбрался из тесного кукуля и раздул еще тлевший костер. Под мешком у Чинкова лежал полушубок, он вытащил его и надел прямо на тело.

Монголов из палатки видел неподвижную фигуру у бледного света костра. Он знал, что Чинков не заметит его, и долго смотрел на освещенное восходом чугунное лицо главного инженера. Пожалуй, сейчас Монголов понял, за что Чинков получил прозвище Будда. Но он не знал, что Будда в сей миг чувствует себя полным сил, честолюбия и веры в успех, молодым человеком и что громоздкое, расплывшееся за последние годы тело не мешает ему, что он глубоко и ровно вдыхает дым костра, горький запах горящей на западе тундры, запах сырости и слегка плесени - сложный и тонкий аромат Территории.

Пригревшись под полушубком, Чинков задремал. Он очнулся, когда послышались шаги, и в следующий миг увидел у костра согнувшегося под рюкзаком парня. Парень в упор рассматривал Чинкова. У того мелькнула сонная еще мысль, видение, что это он сам и есть, что время вдруг вернулось и у костра стоит горный инженер Чинков. Видение исчезло. Перед костром стоял усталый парень, с лицом, опухшим от комаров.

- Вы Баклаков?

- Да.

- Садитесь, - Чинков окончательно стряхнул сон. Теперь уже он в упор разглядывал Баклакова, скинувшего рюкзак. Лицо у Баклакова было некрасивое, нос уточкой, лицо деревенского простяги-парня.

- Устали?

- Нормально, - с недоумением сказал Баклаков. Вопрос по экспедиционной этике был неприличным.

- Что-либо интересное?

- Нормально, - повторил Баклаков. Как всегда после комариного дня, его слегка лихорадило. Он хотел чая, хотел спать и сильно робел. За весну он успел наслышаться всяких историй о новом главном инженере. Знаменитость!

- Что бы вы думали об одиночном маршруте дней на пятнадцать - двадцать?

- Можно сделать, - сказал Баклаков и снова не удержался. - Нормально.

- Нормально его выполнить невозможно. Маршрут по гранитным массивам, с большим количеством образцов для анализа. К реке Ватап, через нее и далее в Кетунгское нагорье. Пятьсот - шестьсот километров. Ориентировочно.

- Сделаю, - сказал Баклаков.

- Вы действительно уверены в себе?

- Уверен в себе. Нормально.

- Как вы думаете переправляться через Ватап?

- Не знаю. Надо посмотреть на реку, потом принимать решение.

- Кстати, что значит в переводе «Ватап»?

- Серая вода, - сказал Баклаков.

- Мне сказали, что у вас нет дисциплины. Медведи, какие-то глупые ножики.

- Это я так… - Баклаков покраснел.

- Да-да, - покивал головой Чинков. - Судя по всему, этот дальний маршрут то, что вам надо. Не так ли?

- Если прикажут.

- Идите спать. Мы с товарищем Монголовым примем решение.

- Слушаюсь, - сказал Баклаков. За два северстроевских года он привык, что с начальством не разговаривают, а отвечают на вопросы.

Баклаков отнес рюкзак в палатку, бросил на улице спальный мешок и, не раздеваясь, лег на него, закутал голову бязевым полотнищем палатки. В глазах поплыла серая вода, катилось течение, и он заснул.

…Проснулся он оттого, что кто-то тянул его за сапог. Баклаков выпутал голову и увидел сидящего на корточках Куценко.

- Илья Николаевич требует, - прошептал Куценко. Из палатки вышел Монголов.

Чинков, похоже, так и не ложился спать.

- Владимир Михайлович! - окликнул он Монголова. Монголов, снимавший свитер перед тем, как идти к реке умываться, повернулся. - Я согласен с вашим решением отправить Баклакова в многодневную рекогносцировку, - громко и весело сказал Чинков.

Монголов ничего не ответил. Взял полотенце, зубную щетку, пошел к реке. Так же молча прошел обратно, мокрые волосы приглажены, вид свежий и аккуратный. Чинков, в овчинном своем полушубке, сидел у костра как татарский хан. Рядом переминался Бакланов.

- Сергей! Принеси карту Дамера. Вьючный ящик, четвертая папка, - приказал Монголов.

- Я не понимаю, зачем этот цирк? - сухо спросил Монголов, когда Баклаков ушел.

- Боялся, что вы будете возражать. Решил поставить вас перед фактом. Не будете же вы ронять авторитет руководства перед юным специалистом. - Чинков весело улыбался. Белые зубы, глаза - щелочки. Татарин!

- Вы могли просто приказать.

- Тогда бы я взял на себя ответственность. А мне сейчас не нужны ЧП. Управлению не нужны ЧП, связанные с моей фамилией.

- Боитесь?

- Бог с вами, Владимир Михайлович. Оглянитесь. Вокруг вас «Северстрой». А я Чинков. Таких, как я, здесь не судят.

- Я знаю.

- Я не вурдалак. Мне ни к чему бессмысленный риск. Особенно, если рискуют люди, нужные мне.

- Зачем вам этот маршрут?

Чинков вовсе прикрыл глаза и с легким посапыванием стал шарить в карманах брюк. Вытащил легкий пакетик. На желтой бумаге крафт тускло светился золотой песок, Чинков пошевелил его пальцем.

- Смотрите, какая неравномерность, - ласково сказал он. - От мелких и средних зерен до пылевидного.

- Откуда?

- Намыл в верховьях вашей реки. У Куценко, знаете, редкий нюх. Редчайший. Обе пробы взял на сланцевой щетке.

- Он не взял на тех щетках касситерит?

- К сожалению. Я просматривал все шлихи до доводки. Такое ощущение, что в ваших шурфах должно быть весовое золото, Владимир Михайлович. На речке Канай его обнаружил в двух пробах Катинский. В верховьях - я.

- У меня хорошие промывальщики. Но проверять - ваше право.

- Зачем? - удивился Чинков. - Если я проверяю, то лишь себя.

- У меня хорошие промывальщики, - раздраженно повторил Монголов и пошел в палатку.

Баклаков вернулся с картой Дамера. У костра снова сидел лишь один Чинков.

- Почему, Баклаков, вы не спросите меня, зачем я вас посылаю в Кетунг? - не поднимая глаз, спросил Чинков.

- В «Северстрое» спрашивать начальство не принято, - тихо сказал Баклаков.

- Если вы в таком возрасте будете ориентироваться на «принято» и «не принято», вы уже неудачник. Меня интересует, существуют ли массивы, нарисованные на карте, которую вы держите? Что они собой представляют? Образцы. Предварительное описание. Может быть, в них есть рудные жилы.

- Понятно, - сказал Баклаков.

- Это не все. В нашей власти направить сюда тысячи рабочих, колонны тракторов. Государство направит сюда караваны судов, флотилии самолетов, Госбанк выделит миллионы, если мы найдем совпадение условий. Поняли?

- Так точно.

- Вы прапорщик, что ли?

- Нет.

- Тогда почему это «так точно»?

- Не знаю. Вырвалось.

- Дайте карту. Что-то вы, Баклаков, не очень мне нравитесь. Угодливы вы, что ли? Непохоже! Тогда какого черта вы боитесь меня?

Прораб Салахов с рабочим день за днем приближался к старой базе Катинского. С большими металлическими лотками, лопатами на коротких ручках, привьюченными поверх рюкзаков, они походили на старателей, вольных искателей фарта. У рабочего, остроносого застенчивого мужичка, была громкая и неудобная для произношения кличка - Бог Огня. Получил он ее за невероятное умение разжигать костры в любое время и в любой обстановке.