Денис Пылев - Темный кристалл

— Встретимся через час, ит’хор, — пробасил Ителл. — нужно обсудить несколько вопросов и принять решение по завтрашнему сражению.

— Не торопись, Ителл, — произнес, криво усмехнувшись, Моргенз, — успеешь намахаться своей секирой. Гистарпа никакая сила не удержит завтра за стенами, вот увидишь. Бой начнется в поле.

— Мне бы хотелось, чтобы его вообще не было, этого боя, — неожиданно признался одноглазый советник.

— Всем бы этого хотелось, Сангот. Всем. Только выбора у нас нет. А завтра есть шанс дать напоследок людишкам хорошего пинка, и я очень хочу им воспользоваться.

— Хо-хо, впервые слышу от тебя подобные речи, Моргенз. Не ты ли всегда пытался их защищать?!

— Это было давно. И, как оказалось, я был прав, не так ли, — он пристально взглянул в единственный глаз Сангота. — Не стоило задирать их, вкупе с лошадниками. Но и никто не мог знать, что сид’дхи, забери их тьма, вылезут из-за своих гор и ударят нам в спину. Никто!

— Владыки, — позвал разговаривающих советников один из стражей, — повелитель зовёт вас.

Едва переступив порог комнаты, они услышали голос императора:

— Я решил, что нужно еще раз проверить ходы. Подготовить их, чтобы завтра вывести как можно больше вампиров и спутников, пока мы…Тут мне в голову пришла одна идея и нужен ваш совет.

В итоге, освободившись в середине ночи, владыки, оставив императора на попечение царедворцев, покинули дворец. Моргенз спешил по улочкам столицы, битком забитых беженцами, домашним скотом, подводами с нехитрым имуществом спутников и тьма знает, чем ещё. Все до последнего спутники знали, чем закончится завтрашний день, иллюзий не испытывал никто. Хотя они и могли жить при солнечном свете, а многие так и делали. Человечество не признавало их и истребляло с той же ненавистью, что и вампиров, их господ.

Погрузившись в тяжкие раздумья, Моргенз завернул за угол и едва не наступил на выскочившего из ворот богатого особняка мальчишку. В охотничьем костюмчике и высоких эльфийских сапожках, ребенок бесстрашно рассматривал его, явно собираясь что-то сказать, когда из дверей дома выскочила старая няня-спутница:

— Господин Сарах, Ваша матушка не велела покидать дом.

— Ну, Зулия, — капризно заныл мальчик. Тут же забыв о стоявшем перед ним Владыке. Но няня сразу разобрала, кого повстречал её подопечный, и согнулась в поклоне.

— Прошу прощения, господин, не сразу Вас заметила, — сказала она без подобострастности. — С этими детьми столько хлопот.

— Чей это ребенок, нэнна, — из вежливости спросил Моргенз?

— Это герцог Сарах грасс Януат, господин.

— Я знал его отца, — тихо произнес Владыка. — Уведи его в дом, Зулия. И завтра постарайтесь выжить.

— Я исполню свой долг, господин, — тихо произнесла спутница. Она резко извлекла из рукава стилет, и так же быстро спрятала его. Её глаза полыхнули решимостью умереть прежде, чем лучи солнца обратят в прах маленького непоседу.

— Храни тебя Аталия, Зулия, — так же тихо произнес Моргенз, сам не веря в свои слова, и быстрыми шагами скрылся в конце улицы.

Владыка шёл в квартал Орхидей в пустой дом, где его ждал только слуга Нуций. Ворчливый старый спутник остался один после гибели жены Владыки в очередной пограничной стычке с галами. Её сабли так и висят над его креслом в зале советов. Он думал о завтрашнем дне, когда его раса перестанет существовать, а он, скорее всего, погибнет в бою или под лучами солнца. Эта мысль внезапно его успокоила и дурное настроение, не покидавшее его всё это время, стало потихоньку улетучиваться.

Нуций не спал, расставляя свечи в гостиной и разливая вино.

— Ты явно сегодня в настроении, господин, — сухим надтреснутым голосом произнес старик, не оборачиваясь.

— Как ты все время узнаешь о моем настроении, Нуций?

— По скрипу ступенек, господин, — усмехнулся старик.

— Ты хитрый наблюдательный старикашка, Нуций — буркнул, невольно улыбаясь Моргенз, скидывая тяжелый церемониальный плащ. — Принеси мне вина в кабинет, пока не пришли командиры.

Но едва Моргенз расположился в кресле с бокалом вина, шум голосов заставил его спуститься вниз. За столом расположились шестеро ит’хор, старшему из которых, Свиргану, уже миновало пять столетий, а самому молодому, Тирслину, было всего двести лет. Свирган с кубком в руке уже сошелся в споре со своим вечным оппонентом Гераем. Чуть в стороне от всех сидел, катая в руках бокал вина, наставник молодых ит’хор Феодосий, чьи седые волосы были заплетены во множество косичек, на манер какого-то дикого племени. Двое оставшихся были еще моложе, но из-за потерь клана и их бойцовых качеств были введены в совет.

При виде Владыки ит’хор поднялись из-за стола на миг, склонив головы.

— Владыка.

— О чём спор, грассы?

— Готовимся к завтрашнему бою, Владыка. Распределяем места в строю.

— Не торопитесь, ит’хор, — улыбнулся Моргенз, — для нас поставлена другая задача. Так что клан будет участвовать в битве не полностью.

— Как?!

— Что за бред, — вспылил один из самых молодых воинов! — Это невозможно…

— А ну-ка, тихо, — рявкнул, приподнимаясь со своего места, Феодосий, — Владыка не закончил говорить!

— Мы приняли решение разделить клан перед битвой, — будто не замечая вытянувшихся лиц своих воинов, продолжал Моргенз. — Сотня Тирслина будет охранять Императора.

— Почему его, — со сквозившей ревностью спросил Свирган? — У него еще молоко не обсохло, а тут такая честь?!

— Оставшимся, Свирган, достанется честь не меньшая, — спокойно продолжил Владыка. — Одни из вас будут охранять ворота, другие — Башню Ласточки. Сердце Ночи будет спасено, или же будет уничтожено, но не достанется нашим врагам. А вот для этого мне и понадобятся самые опытные и надежные воины.

Едва сквозь пелену щита проглянуло солнце, разгоняя ночной полумрак, во всех концах столицы заиграли боевые рожки. Легионы строились и чёткими колоннами, напоминающими толстых стальных змей, двигались по просыпающемуся городу. Хотя вряд ли кто-то мог спать в эту ночь. И топот солдатских ног напоминал неумолимый ход времени, отсчитывающего последние мгновения.

Бум-бум-бумм!

В кварталах, где были расквартированы остатки Кланов и жившие в столице воины, не было слёз и прощаний. Командиры, следуя указаниям, вели воинов к главным, Царским воротам. Из семи кланов в Нуархате находились лишь два, да еще к ним добавились оставшиеся без Владыки клановые бойцы Гролл’харт. Последний клан представлял сам император, Гистарп грасс Януат и еще некоторые вельможи, среди которых был командующий северной армией Хараниш грасс Януат.

Легионы и Кланы выходили, выстраиваясь в боевые порядки, окружая Нуархат живым щитом. В центре, за первой линией обороны, состоящей из воинов гролл’харт, находился император, окруженный телохранителями ит’хор. Они же поддерживали гролл’харт, вооруженных тяжелыми башенными щитами и трёхметровыми копьями. В их задачу входило выдержать первый натиск конницы, то есть кентавров и людей. Племя кентавров славилось своей неистовой атакой, но, если противник выдерживал первый, самый безумный натиск, то дальше они сражались без первоначального запала. Особенно эти полулюди-полукони славились умением обращаться с двуручными мечами — цвайгхандерами и метанием дротиков. И каждый четвероногий воин, одетый в кожаные доспехи с нашитыми металлическими бляхами, вёз с собой по целому пучку коротких копий.