Денис Пылев - Темный кристалл

— Ты, верно, от страха язык проглотил, человечек?! — в голосе чудовища зазвучали нетерпеливые нотки. — Я вырву твои глаза и скормлю их тебе же, если ты не откроешь свой поганый рот!

Хоук перевёл взгляд на говорившего и неожиданно плюнул ему под ноги:

— Заткнись! Не видишь, я размышляю, — при этих словах юноша сделал шаг назад, становясь вполоборота, словно собрался уходить и передумал в последний момент. Видимо, давно выходцу из потустороннего мира никто так не хамил, так как он даже не сразу нашёлся, что ответить. А когда придумал, Хоук был еще на пару шагов дальше. «Кровоточащий», как стал называть его про себя юноша, не отличался глубиной мысли, а исторг из себя поток слов на неясном языке, от которых трава почернела на пять шагов во все стороны.

— Да я тебя! — начал было он, бросаясь за Хоуком, но в этот миг на плечи ему свалилась Паола. В буквальном смысле слова. Полыхнувшие Когти почти полностью вошли в тело твари. Чёрная жижа закипела, испаряясь с его тела. Вампирша, наученная горьким опытом общения с исчадиями, тут же выдернула их и одним взмахом отделила голову от тела.

— Много говоришь, — буркнула себе под нос вампирша, оглядывая себя на предмет пятен странной крови чужака, одним глазом наблюдая за загонщиками. Но те, видимо, были порождениями его собственной магии и распались в песок, не отличимый от речного.

— Боюсь, когда-нибудь встретится ублюдок, на которого мои когти не подействуют. Вот это будет по-настоящему интересный день, — добавила она, подумав. Тем временем тело исчадия стало таять, издавая непереносимое зловоние и спутникам пришлось спешно покидать место сражения.

— Худший вид противника, что может выпасть воину, — неожиданно стала философствовать вампирша, чем несказанно удивила Хоука. Юноша даже прервал полосу молчания, удивлённо воззрившись на Паолу:

— Это еще почему?! Чем сильнее противник, тем больше опыта ты приобретаешь от схватки. Так нас учили.

— А учили ли вас, мой дорогой друг, как обирать трупы? А в каких местах воины прячут ценные вещи? Нет? А как ты тогда думаешь, зарабатывают на жизнь большинство бретёров [15] Бретёр — заядлый, «профессиональный» дуэлянт, готовый драться на дуэли по любому, даже самому ничтожному поводу. Чаще всего дуэль намеренно провоцировалась бретёром. В более широком значении, бретёр — задира, забияка, скандалист. Производное существительное бретёрство используется для обозначения вызывающего поведения забияки и задиры, а также проявления лихости, граничащей с безумием. и солдат удачи? Прошением милостыни?! Нет, Хоук! Грабежом мёртвых и насилием над слабыми. Вот такая вот правда жизни, — добавила она, нахмурившись. — А тут лужа слизи и мерзкий запах.

— Аэдаль, — начал было Хоук, но вампирша, пребывавшая в скверном расположении духа, неожиданно остановилась и посмотрела на юношу:

— Хочу извиниться, Хоук. На самом деле, моё имя — Паола, это единственное, что я скрыла в начале нашего знакомства (не считая своего происхождения). Аэдаль была вынужденная мера. Но с этого момента называй меня настоящим именем. Хорошо? Паола, — добавила она снова своё имя.

Юноша по первости опешил, затем собрался обидеться, но к моменту, когда он открыл рот, Хоук улыбался, чего с ним не происходило уже давненько:

— Я понимаю, почему вы всех достали! Только начинаешь привыкать к одному и тут вдруг Р-РАЗ! И всё по-другому. С тобой не бывает скучно, Паола! — добавил он, смеясь. — Но можно вопрос по сути нашего путешествия?!

— Конечно, — ответила сбитая с толку вампирша.

— Куда мы сейчас направимся? Вопрос не праздный, так как остановить происходящее мы не в силах, а двигаться в никуда не в твоей привычке. Следовательно, мы идём куда-то? Конкретное место или только шёпот ветра в ветвях?!

Паола окинула его оценивающим взглядом. За то время, что он таскается за ней, слой цивилизованности слегка истончился, стал проявляться характер и, что еще важнее, личные качества. Такой спутник был интересен и надёжен.

— Высхольд.

— Это место или человек?

— Город на другой стороне империи. И мне необходимо попасть туда как можно скорее. То дело, ради которого я вляпалась во всю эту авантюру, ведет меня туда.

— А как же сид’дхи? И, — юноша обвёл рукой лес, — всё это дело с тварями. Мы всё бросим?!

— Нет, не бросим, — Паола поняла, что только что ступила на тонкий лёд чувств и дипломатии. Люди очень чувствительны к таким вещам. — Но сейчас это не первостепенная наша задача. О ней пускай болит голова у твоей подружки и императора. Я сделала всё, чтобы поставить вас, людей, в известность. Что еще ты от меня хочешь? Чтобы я залезла в котёл, и сама расхлебала всю эту кашу?!

Хоук не нашёлся, чем парировать и только молча кивнул головой. Согласен он или нет, вампирше было плевать. Злость подступила к самым клыкам. На сид’дхов, людей, Бездну с её тварями и на сотню причин помельче. На Хоука, из-за того, что постоянно взывал к её чувствам, которые она считала лично погребёнными и забытыми. Те чувства, что стали всё чаще беспокоить кровь Тираэля. Пнув пару кустов для острастки, вампирша двинулась вглубь леса по едва заметной звериной тропе. Спустя некоторое время к ней присоединился и юноша.

— Заговоришь, убью! — пригрозила она беззлобно. В ответ Хоук лишь кивнул и какую-то часть пути они проделали в полной тишине, что, несомненно, пошло на пользу обоим.

— Значит, Высхольд. — Заговорил спустя еще какое-то время юноша, поправляя двуручник на плече. — А что там?

— Там улицы вымощены золотом, а на домах висят гирлянды из драгоценных камней. Шучу я, — добавила Паола. — Не знаю я, что там. Город. Обычный человеческий город. Но мне в него оч-чень нужно попасть и задать правильные вопросы правильным людям.

— А потом? — не унимался Хоук.

— Потом? — протянула вампирша. — Не знаю. Да что ты пристал, в самом деле! — возмутилась она. — Саретис ваш снизойдёт до всех наивных дураков в империи. Всё! Никаких расспросов. Вся информация в городе. Договорились?! Иначе, клянусь Дароном, я сама тебя прибью.

Дорога к Высхольду заняла почти три недели. На трактах творилось сущее безумие. В одну сторону двигались колонны беженцев и тех, кому посчастливилось вырваться из сид’дхских «объятий». Эти выжившие делали основную работу, разнося страх и ужас, подобно чуме. Придорожные поселения и заведения пустели. Кроме самых отчаянных или жадных, уловивших запах наживы и стремящихся заработать даже перед лицом неминуемого вторжения. На перекрестках появились виселицы с быстро разлагающимися трупами мародёров, насильников и спекулянтов. Империя, получившая удар, медленно просыпалась ото сна. Колосс собирался с силами, стряхивая с себя дрёму и паразитов, присосавшихся к его могучему телу.