Array Журнал «Искатель» - Искатель, 1962 №2

Рано утром Кожин пришел в контору «Сельэлектро». В конторе было пусто и холодно. Повсюду лежали мотки тяжелого провода. В большой неуютной комнате Кожин встретил инженера Прокопия Петровича. Инженер долго жал руку отпускнику, хлопал его по спине, ласково глядел в глаза, удивлялся южному загару и, подмигивая, расспрашивал о южных развлечениях.

Личико Прокопия Петровича выражало крайнюю степень любопытства и зависти.

Кожин не любил инженера.

— А где люди? — опросил он.

— На втором переходе, — сказал Прокопий Петрович. — Аврал, братец, такой аврал…

Кожин промолчал.

— Аврал! Приезжали из области, накачивали! — с непонятной радостью добавил Прокопий Петрович.

— А где мой трактор? — спросил Кожин.

— На первом переходе остался, — ответил Прокопий Петрович. — На острове. Теперь до зимы простоит.

— Да ты что?! — тихо сказал Кожин.

— Успокойся, Кожин, — замахал руками Прокопий Петрович. — Подумаешь! Старая машина.

— А что с ним?

— Муфта сцепления… Людей-то не хватает, Кожин. До зимы простоит.

— Сам поставлю муфту, — сказал Кожин.

Прокопий Петрович еще сильнее замахал руками:

— Один? Весна, Кожин, лед тонкий, река вот-вот тронется.

— Я еще в отпуске, — сказал Кожин. — Сам знаю, как отдыхать. Пойдем выберем муфту, Прокопий Петрович.

В приангарский поселок со странным названием Долей Кожина привез попутный грузовик. Шофер помог Кожину выгрузить сундучок с инструментами, тяжелую круглую тракторную муфту сцепления, залил баки бензином из бочки, стоявшей в кузове, и уехал в какую-то дальнюю деревню. Кожин оставил муфту и сундучок у опустевшей дороги и пошел по единственной улице поселка к берегу Ангары. С минуту постоял под гудевшими проводами электротрассы. Провода были белыми от инея, жужжание их было густым, и Кожину показалось, будто они впитали в себя живой гул уже законченной и оставленной людьми стройки.

Кожин вспомнил, как зимой начальник конторы отсылал телеграмму в Иркутск. Телеграмма начиналась словами: «Переход электролинии через Ангару завершен успешно. Особенно отличились комсомольцы…» Дальше шли фамилии, и среди них называлась фамилия Кожина.

Сейчас Кожин стоял на крутом правом берегу и смотрел на остров. У этого острова не было названия, и рабочие окрестили его Безымянным. Издали опора на острове казалась изящной и легкой. Ее очертания напоминали бокал с длинной хрупкой ножкой. Солнце еще не смыло серой пленки с неба, и реку, остров на ней, дальние леса, деревушку на берегу заливала утренняя синева. Кожин едва различал под опорой темное пятно приставшего к земле трактора, Это была его машина. Он знал на ней каждую царапину, а стройки оставили на теле трактора немало шрамов.

«Одному будет здорово трудно, — подумал Кожин. — Черт, и на улице никого не видно…»

Он вернулся в поселок и заглянул в кузницу. Когда Кожин ставил опору, ему не раз приходилось обращаться за помощью к кузнецам. Но сейчас в кузнице было тихо.

Кожин, обеспокоенный молчанием поселка, быстро взбежал по ступенькам пятистенки, фасад которой был украшен плакатом «При пожаре звони по телефону 01». В затерянной таежной деревушке не было телефона, и, увидев плакат, Кожин фыркнул. Обычно в этом доме дежурил хорошо знакомый Кожину старик, начальник пожарной охраны «Заготзерна».

За дощатым грубым столом сидел мальчишка, подросток лет пятнадцати, стриженный под нолевку, ушастый и конопатый. Над мальчишкой во весь плакатный рост красочно стоял рабочий в аккуратном синем комбинезоне и укоризненно тыкал в Кожина пальцем: «Не зажигай мусора вблизи строек!»

— Что это у вас никого не видно? — спросил Кожин.

— Все на телефоне, — серьезно ответил конопатый.

— Каком телефоне?

— Субботник у нас, — пояснил конопатый. — Коммунистический. Всем обществом телефон тянем из Кусакина. И радио. Всяко разно. Аврал!..

— А ты чего здесь?

— Да вот дежурным оставили. Ответственным, По части пожара.

Мальчишка кивнул головой в сторону плаката.

— Кончай бюрократизм, — сказал Кожин. — Айда трактор чинить.

Мальчишка посопел носом и вздохнул.

— Не, нельзя, — ответил он. — Я на посту. У нас хлеб в амбарах.

— Пошли, — ласково сказал Кожин. — Научу на тракторе ездить.

Мальчишка издал протяжный вздох. Его оттопыренные уши шевельнулись.

— Не, нельзя, — повторил он. — Я на посту. А вдруг самовозгорание?

Красивый рабочий в комбинезоне укоризненно глядел на Кожина. «Хорошо тебе, чистенькому, — подумал Кожин. — Вон у тебя и логарифмическая линейка в кармане…»

Муфта была очень тяжелой. Все же, изорвав свою драповую куртку с барашковым воротником, Кожин выволок муфту через кусты на лед. Вода промыла окна у берега, на быстротеке, всхлипывала и журчала. Снег, как сахар, набухал влагой, ноздревател. У берега лед треснул, но было мелко, и Кожин, стоя по щиколотку в воде, сумел перебраться на толстый и надежный слой льда. Оказалось, он начал переходить Ангару неудачно, в стороне от дороги. Теперь ему предстояло преодолеть несколько трещин и обойти полыньи, чтобы выбраться из опасной зоны ломкого прибрежного льда.

«Давай, давай! — подбадривал себя Кожин. — Давай, давай!! Ну и река, ну и широченные здесь реки! А глубина-то…» Он представил себе толщу бешеной ангарской воды, которая неслась под ним. «Ну и река!» Кожин остановился, переводя дыхание. Солнце поднялось, небо высветлено, поголубело и набрало глубину. Река под этим небом казалась темно-синей. Ну и река! Налилась синькой, как простыня. Видно, скоро двинется. Да, да, как только вода со льда уйдет вниз — двинется, А пока еще есть время. Может быть, только один этот день. Ишь ты, оставить трактор на острове до зимы! Старая машина! Конечно, старая. Но у него она будет работать.

Кожин привязал муфту к поясу обрывком тросика и поволок ее на буксире. Стало легче, и все-таки он понимал, что движется не быстрее мухи, попавшей на липкую бумагу. То и дело муфта цеплялась за куски вытаявшего льда. Нет, он выбрал явно не то направление. Чувствовалось бешеное течение воды подо льдом.

Кожин услышал чей-то крик с берега; в нем было предупреждение и тревога. «Все равно, — подумал он. — Не возвращаться же!»

Он увидел, как впереди, в трех шагах, в тонких голубых жилах льда пульсирует вода. Здесь он и провалился. Муфта увлекла его в воду. Здесь было еще мелко. Он погрузился по грудь и тотчас встал на ноги. Тяжелая ладонь воды старалась затолкнуть его под лед. Галька под ногами скользила, осыпалась. Только трос от муфты, натягиваясь, удерживал его. Стало страшно. Холода он еще не успел почувствовать. Сквозь прозрачную ангарскую воду Кожин видел круглые зеленые камни. Легкое кружево солнечных лучей лежало на них. Кожин сделал попытку отвязать муфту от пояса, но трос не поддавался окаменевшим, утратившим гибкость пальцам.