Array Журнал «Искатель» - Искатель, 1961 №5

Бурденко пришел к выводу: три неизвестных, коль скоро только они из числа многих прикасавшихся к пружинкам оставляли следы, отличались повышенной потливостью.

— Почки, видимо, не в порядке, — заключил Николай Нилович.

Вывод академика был таким простым, что следователь смутился: как он сам до этого не додумался?

Н. Н. Бурденко посоветовал обратиться к профессору В. Л. Минору.

Профессор Минор, видный невропатолог, подробно рассказал следователю обо всем, что было связано с интересовавшей его проблемой, и, в частности, указал, что резкое увеличение потоотделения может наблюдаться у женщин, которые готовятся стать матерями.

Что было дальше?

Заводская амбулатория дала справку, что в период, интересовавший следствие, трое работниц сборочного цеха — такие-то — готовились к декретному отпуску.

Отпечатки пальцев этих работниц вместе с пружинками отправили в криминалистическую лабораторию. Вскоре прислал свое заключение эксперт. Именно эти работницы были признаны, если так можно выразиться, авторами роковых отпечатков на пружинах.

Проверив все, следователь выяснил, что единственная причина нарушения инструкции — погоня за количеством.

Так ученые помогли доискаться до истины в следствии, а заодно устранить брак на заводе.

…Ивана Ивановича, бухгалтера одного сибирского совхоза, сослуживцы видели последний раз 27 апреля. Его жена — звали ее Аксиньей — на следующий день, сама опоздав на три часа на работу, весьма невразумительно объяснила отсутствие мужа:

— Ушел! Туда ему и дорога…

Допытываться о подробностях ухода ее мужа никто не стал. В совхозе все знали его как отъявленного пьяницу, знали, как доставалось от него Аксинье и ее детям. Аксинью не раз видели в синяках. И никого не удивило, что 28 апреля ее кофточка была в крови.

Исчезнувший пьянчуга не оставил в совхозе друзей, о нем скоро забыли. Но через пять лет вспомнили — и вот при каких крайне неприятных обстоятельствах.

Однажды к вечеру кто-то увидел, что Аксинья, вскрывшая подпол своего дома, выбрасывает оттуда мусор, смешанный с костями. Конечно, мало ли что найдешь в подполе старых, обжитых несколькими поколениями домов. Но на мусорной куче оказался… человеческий череп! Все сразу заподозрили: не убила ли Аксинья своего мужа?

Местный судебно-медицинский эксперт, приехавший в совхоз вместе с прокурором, удостоверил, что смерть человека, о чьих останках идет речь, произошла примерно в тот период времени, когда исчез бухгалтер совхоза…

Прокурор, видимо, отличался прямолинейностью. Вместе с сослуживцами Ивана Ивановича он нисколько не сомневался в том, что Аксинья совершила преступление. Кости и череп стали вещественным доказательством по делу «о факте обнаружения трупа неизвестного». В качестве таковых останки человека доставили из Сибири в Москву.

Зачем? Тут надо отвлечься — познакомиться с достижениями специальных разделов криминалистики и судебной медицины, которые по особенностям костей человека позволяют получать некоторые данные из его прошлого.

Палеонтологи давно уже научились по костным останкам читать далекое прошлое животного мира, восстанавливать внешний вид исчезнувших существ. В содружестве с художниками и скульпторами палеонтологи, а вслед за ними и антропологи стали создавать достоверные картины жизни прошлых тысячелетий. Известный французский естествоиспытатель Жорж Кювье в конце XIX века, исходя из разработанного им принципа корреляции органов, воссоздал внешний облик ряда вымерших животных по обнаруженным при раскопках костным остаткам.

Выдающийся советский палеонтолог академик А. А. Борисяк в свое время по отдельным косточкам реконструировал ископаемого халикотерия. Загадочная форма этого животного давно привлекала внимание ученых. А. А. Борисяк не только воссоздал его облик, но объяснил, как ходил этот предок жирафы.

Еще в прошлом столетии отдельные ученые пытались определить по сохранившимся черепам черты лица людей. С этой целью изучался, например, череп Данте, могила которого реставрировалась в 1865 году в связи с 600-летием со дня рождения поэта. Сравнение известной посмертной маски с лица Данте (она хранилась во Флорентийском музее) с измерениями черепа позволило сделать заключение, что череп и маска принадлежали одному человеку — именно Данте.

Такому же исследованию подверглись черепа философа Канта, художника Рафаэля, композитора Баха, злополучного Дарнлед, мужа королевы Шотландской Марии Стюарт, лорд-протектора Оливера Кромвеля, голова которого много лет кряду находилась на шесте, установленном на крыше Вестминстерского аббатства.

Узнать по черепу или по отдельным костям, кем был тот человек, которому они принадлежат, — такая возможность имеет огромное значение и при расследовании некоторых преступлений.

Практика следственных органов знает случаи, когда по специфическим следам на костях удавалось выяснить болезнь, которой страдал тот, чья личность устанавливается, и т. д.

…Вот и кости, выброшенные Аксиньей, были рассмотрены комиссией специалистов, которую возглавил судебно-медицинский эксперт В. К. Дербоглав.

Члены комиссии сразу обратили внимание на одну из костей правой ноги. Они заметили на ней такие отклонения от нормы, которые позволили утверждать, что погибший хромал, и длительное время: дефект ноги появился у него задолго до смерти! Но Иван Иванович никогда не хромал.

Череп, оказавшийся в подполье, был направлен в лабораторию пластической реконструкции Института этнографии Академии наук СССР. Руководитель лаборатории М. М. Герасимов подверг череп антропологическому исследованию. Результаты исследования дополнили вывод судебно-медицинских экспертов.

М. М. Герасимов использовал не только теоретические данные краниологии (учение о черепах), но и свой многолетний опыт. Это позволило ему мысленно дорисовать лицо, которое когда-то «лежало» на черепе.

«У покойного, — писал М. М. Герасимов, — были густые брови, близко сходившиеся над переносьем, скуластое лицо, глубоко сидящие глаза и широкий массивный подбородок».

Но… это не было лицо Ивана Ивановича.

Что же, Аксинья убила двоих — и хромого мужчину с массивным подбородком и своего мужа?

Такое предположение, коль скоро оно возникло, тоже нельзя было сбросить со счета. Надо было хотя бы доказать, что Ивана Ивановича нет в живых.

Страна велика, а Иванов Ивановичей сотни тысяч, и все же нужный нашелся. Выяснилось, что он действительно «исчез» 27 апреля, накануне совершив кражу в совхозном универмаге. Часть вещей он подарил жене, в чем та и призналась.

Но кто же тогда был убит в доме Ивана Ивановича? И кто его убил?