Array Журнал «Искатель» - Искатель, 1961 №4

«27 февраля, в 23 часа 45 минут, в Тихом океане, вблизи Марианских островов, на поверхности в несколько сот квадратных километров вода начала бешено бурлить. Чудовищные смерчи с адским шумом и грохотом взвивались на головокружительную высоту. Так продолжалось в течение нескольких минут».

На следующий день стали известны новые подробности. В результате катастрофы затонул большой каргобот «Сильвер Стар», плававший под пуэрто-риканским флагом. Погиб весь экипаж. Пошло ко дну и японское океанографическое судно «Тана-Мару». С него удалось спасти только трех человек: двух матросов и Номо Окава, сестру известного биолога, руководителя научной экспедиции. Их спасение произошло при загадочных обстоятельствах. В момент катастрофы весь экипаж, невзирая на неимоверно высокую температуру воды, бросился за борт корабля. И только девушка, не умевшая плавать, осталась с двумя моряками на палубе. Неожиданно в воздухе появился геликоптер, пилотируемый молодыми американцами — Фреди Лиифом и Робом Портером, которые и подобрали несчастных…

Стая ретивых журналистов слетелась в Нагасаки, чтобы разузнать о героях этого необычного и трагического происшествия. «Когда? Как? Почему? А где вы находились в этот момент? Было очень страшно? Очень больно? Море было такое горячее, что в нем можно было свариться?» — все знают, чем интересуется буржуазная пресса в таких случаях.

Однако журналистов ждало разочарование.

На все вопросы о катастрофе Лииф отсылал журналистов в Японское военное ведомство.

Журналисты были взбешены, разочарованы. Только корреспонденту газеты «Морнинг стандарт» удалось переговорить с Лиифом с глазу на глаз. Но этого интервью «Морнинг стандарт» почему-то не опубликовала…

Он лежал, развалившись, в удобной качалке на палубе. Было жарко. Скуки ради в четвертый раз перечитывал подвернувшуюся под руку книгу…

Сумерки спустились внезапно. На палубе появилась Номо-сан, маленькая японка с нежным, точеным лицом и миндалевидными глазами.

Фреди нравилась эта девушка, но его приводили в замешательство ее сухость и строгость. Занятая всегда многочисленными химическими опытами, анализами, счетчиками Гейгера-Мюллера, она была далеко не такой, какой ее хотелось бы видеть пылкому и жизнерадостному Фреди.

Фреди был в затруднении: он почти исчерпал запас комплиментов и красивых фраз, но девушка каждый раз с непринужденностью искусного дипломата меняла тему разговора.

И все же Лииф не сдавался. Вот и сейчас он стремительно вскочил с качалки и отвесил девушке глубокий поклон.

— Добрый вечер, Номо-сан!

— А, мистер Лииф! Вы тоже вышли насладиться ночной прохладой? Небо словно из бархата, правда?

— Согласен с вами, Номо-сан. И знаете, бархат был бы самым подходящим одеянием для такой очаровательной девушки, как вы. У нас в Крестоне как-то на маскарадном вечере одна девушка была в бархатном платье с украшениями из блесток-паутинок. Но мальчишки поотрезали эти украшения бритвенными лезвиями!

Девушка нахмурила брови. Этот высокий темноволосый человек был ей не безразличен, и, верно, поэтому его неуклюжие, порой грубые шутки доставляли ей огорчение. Она спросила сдержанно, даже официально:

— Скажите, мистер Лииф, каких результатов вы достигли последними измерениями? До каких глубин простирается холодное течение? Завтра утром я измерю радиоактивность воды в океане.

— Радиоактивность? Но, дорогая Номо-сан, уместно ли сейчас говорить о радиоактивности?

— Знаю, на вас наводит скуку наша вечная озабоченность и работы, связанные с проблемой радиации. Но поймите, мистер Лииф: Япония — это страна Хиросимы, страна, где и сегодня люди гибнут от ужасных последствий атомного взрыва. Я вам показывала в Нагасаки рыбаков, у которых кровь отравлена радиацией, и вы с отвращением отвернулись от них. Но мы не можем, не хотим от них отстраняться!

Прошло много лет после Хиросимы, а море и окружающие острова родины, продолжают оставаться радиоактивными. Опыты с атомными и водородными бомбами способствовали новому заражению атмосферы и вод нашего Ниппона [1] Ниппон — Название Японии на японском языке. . Для нас борьба с радиоактивностью — это проблема жизни и смерти.

Номо-сан воодушевилась. У нее даже голос стал громче и тверже. Фреди невольно опустил глаза.

Признаться, он придерживался того мнения, что японцы преувеличивают опасность. Так по крайней мере сообщалось на страницах газет, которые он читал, так неоднократно говорили дикторы радиовещательных и телевизионных станций. Хиросима?.. Но ведь в Хиросиме все эти ужасы произошли в конце второй мировой войны. Говорят, это было необходимо… Так пишут в учебниках истории.

Правда, он видел тех, кто стал жертвой радиации… Эти призрачные, почти фантастические существа, — жутко на них смотреть! Но ведь это последствия войны. А сегодня? Неужели еще существуют люди, совершенно лишенные совести? Нет, японцы все-таки преувеличивают.

На палубу поднялся профессор Окава, брат девушки. Окава был молод, но его научные работы в области биологии уже пользовались известностью далеко за пределами Японии. Взгляды молодого ученого совпадали со взглядами сестры, и Лииф понял, что спорить с такими серьезными противниками будет трудно. Ученый дружески протянул руку Лиифу:

— Дорогой господин Лииф, я рад, что застал вас здесь. У меня исключительная новость. Послушай и ты, Номо…

Совсем недавно океанографы с корабля «Суакотсу-Мару» изучали зоопланктон поблизости от кораллового острова Бикини в архипелаге Маршалловых островов. Там производились опыты с атомными и водородными бомбами. Так вот, эти простейшие организмы оказались в тысячу раз радиоактивнее той воды, в которой они находились. Понимаете, что это значит?

Вы знаете, что я произвожу эксперименты над одноклеточными. Сегодня кончил новую серию опытов — восемьдесят четвертую. Полученные мною данные, кажется, разрешают предполагать, что некоторые микроорганизмы обладают большой способностью поглощать радиоактивные вещества. Наблюдения показывают, что потом эти существа, видимо, каким-то образом создают оболочку, которая задерживает часть радиоактивных излучений. Об этом заставляют думать некоторые измерения.

Значит, в какой-то мере мы сможем обезвредить наши воды, если, конечно, прекратится их дальнейшее заражение… Все это, разумеется, требует дальнейшей проверки.

Фреди молчал. Он не знал, должен ли выразить восхищение научными опытами Окавы или по-прежнему сомневаться в полезности его открытий.