Юрий Москаленко - Император по случаю. Книга третья.

– Приказываю, капитан, – генерал посмотрел на меня, – поднимайте свою эскадру и на перехват вышедшей ораве зверья. Иначе Флот не спасём, вернее всё то, что от него осталось!

– Вы нас в размен, генерал? – прямо спросил я.

Злобный оскал у того на лице.

– Я не оправдываюсь, я приказываю! И поверь, я сам не в восторге от того, что я сейчас говорю.

Я пытаюсь быстро соображать.

Понятно. Но для нас по любому это смерть. Они нас просто раздавят и почти не заметят. Небольшая задержка, пока нас будут убивать, может конечно, помочь погибающему Флоту, а может и нет.

– Задача отвлечь истребители арахнидов, генерал? – спросил я.

К чертям политесы.

Изменение в моём поведении заметил командующий и не только он.

Ну, ни капли уважения.

– Вас, как я слышал, сорок, а тут на тысячи спасённых может пойти речь. Ты бы сам, как поступил, юноша? – задал он вопрос.

Ага! Оправдываться он не собирается!

– У меня в вашем районе больше никого нет, чтобы кинуть на перехват. Артиллерией я тут никого не достану.

Я зло оскалился!

– Я бы, в первую очередь, пристрелил нашего адмирала и всю его штабную свору. – от такого моего пассажа смотрю у многих лица повело.

Скривился и генерал

– Полностью поддерживаю тебя, в твоих желаниях, майор.

– Я не майор. – огрызнулся я.

– Ты поведёшь ребят на смерть, а потому, по старой традиции, я имею право, напоследок, осчастливить тебя во имя Императора, очередным званием. Орден, посмертно, прилагается, и титул, но это уже на усмотрение Императора.

Я нагло сплюнул на пол, показывая этим, как я отношусь к такому варианту роста в чинах.

– Ещё раз уточняю, генерал. Нам надо отвлечь на себя истребители противника и по возможности сбить атакующий пыл с пауков? – зло спрашиваю я командующего.

– Да. – отвечает тот коротко.

– Как я этого добьюсь, вас не волнует? – учиняю я.

– Нет! – удивлённо смотрит на меня старый вояка – Главное спасти остатки Флота, и того придурка, который им руководил, чтобы исполнить твои последние желания, майор.

– Не дождётесь, господин командующий! Я вам ещё выскажу, что думаю и о вас, и об адмирале, и об армии в целом. А теперь под протокол. Задачу понял, уяснил, приступаю к выполнению.

– Своего зама оставляешь на носителе, майор. Это приказ! – тяжёлым взглядом, смотря мне в глаза, произнёс командующий.

– А вот, дудки! – взорвался я. – Не вмешивайтесь. Я сам в состоянии распоряжаться своими подчинёнными. Он поведёт одну из групп, а теперь, не мешай мне, дедушка. Я пошёл умирать, выполняя твой приказ. Конец связи. – прорычал я.

Оглядываюсь.

Все присутствующие тянутся перед мной по стойке смирно. Глаза выпученные. Подобострастные.

Я поворачиваюсь к начальнику инженерно-технического обеспечения базы.

– Ну-ка скажи-ка мне, любезный, – обращаюсь я к нему, клокочущим от ярости голосом. – ту цацку, которую наш начальник перепроектировал, успели закончить собирать?

– Вы имеете ввиду, господин майор, старый штурмовик? – я кивнул – Да, но не обкатывали, только на стенде проверку он прошёл. Реального полёта в пространстве не производилось.

Я прикусил губу.

Опасно, но умирать ещё опасней.

– Начбой! Снять в темпе с хранения пару тяжёлых торпед с антивеществом, в качестве начинки. Знаю, что есть, и не смотри на меня так.

И поворачиваюсь к своему заместителю по эскадрильи.

– Спасибо командир, что спас от бесчестья. – стоит передо мной навытяжку, поедая глазами.

Я кивнул.

– Пустое! Строй быстро эскадру. Замысел свой на бой дам чуть позже. Действуй! Начальник штаба! Принимай командование базой. Держать улей под постоянным давлением. Как увидишь, что моя красавица рванёт к нему, тут же обстрел прекращаете, а то ещё и меня заденете. А теперь, всем удачи, господа. Будем жить!

И под отдание воинского приветствия, со стороны всех собравшихся в центре управления базы, вихрем выбежал в сторону своего отсека.

– Эля тебя не оставит, и не надейся. – проворчал, понимающий мою задумку, Искин.

Причём, судя по его отчаянным ноткам в голосе, в успех сего действа, он точно не верил.

– Я, как раз-то, на это и надеюсь. – ответил я, залезая в скаф.

Проверка всех систем. Отлично! Порядок.

А вот теперь можно и повоевать.

– База, на связь. – проверил я переговорное устройство.

– Здесь, командир. – тут же ответил, и.о. начальника базы.

– Значит, так. Последний приказ. Не знаю, как получится там со связью, а вдруг не будет.

– Наверняка, не будет её. – согласился майор. – Глушилки на всю молотят, что у нас, что у них.

– Тогда, слушай внимательно. Если мне удастся нанести серьёзное повреждение улью, и, если арахниды, бросив всё и вся, кинутся спасть носитель, я запрещаю наносить по нему добивающий удар. Как принял? Приём!

– Приказ противоречит всем уставам, господин майор. Но я его выполню, клянусь. Главное, вы сами выполните то, на что подписались.

– Спасибо. И ещё, все службы спасения в готовность. Как только наступит паритет на поле боя у нас, тут же отправляешь их собирать пилотов. Истребители спасти не удастся, надо хотя бы постараться спасти пилотов, и меня в том числе. Боты все должны быть с опознавательными знаками спасателей и без вооружений.

– Приказ выполню! Под протокол! Последний приказ идущего на смерть командира, священен, и плевать я хотел на трибунал.

– Тогда всё. Что там по моему коню?

– Готов! Игрушки навесили. Быстро сработали. Но вот как раз за игрушки могут и спросить. Запрещённая ведь, вещь.

– Плевать. По-другому не остановить! – отмахнулся я, от последствий в будущем. Мне бы дожить до этого будущего.

И вновь грузовая транспортная площадка несёт меня к выпускным шлюзам в доках, где базируется наша эскадрилья.

Быстро.

Рядом, сгорая от нетерпения, трётся взволнованная Эля.

Предложил остаться.

Был послан. Меня обозвали придурком, потом забравшись на грудь расцеловали с соплями и слезами.

И вот теперь я на построении своей эскадры.

С ума сойти! Первый и последний вылет, похоже! Не уберечь мне ребят, видно никак. А как же хочется. Если вступят в бой, то…

А смысл-то от этого боя?! Главное, чтобы отвлекли, а там…

Я не спешу, хотя и надо бы, времени-то в обрез.

Прохожу вдоль строя, вглядываясь всем в лица.

Вот чемпионы молча едят меня глазами. В них решимость и, наверное, немного сожаления, а главное в них «Вера»! Веры в меня в их глазах море плещется.

Багира с усмешкой и печалью во взгляде окидывает задумчиво мою фигуру.

Похоже, влюбилась, а теперь жалеет, что так и не посетила мою постель. Ну, кто бы сомневался, что и я сейчас об этом думаю. Как же жаль. Шикарная женщина!

Остальные из пятёрки молча поедают глазами.

Я вышел на середину строя. Окинул всех взглядом и заговорил.