Наталья Медведская - Иволга

Рядом с воротами, оплетенными виноградом, сохранился ствол от какого-то большого дерева. На остатке толстой ветки висели два обрывка просмоленной веревки. Вероятно, здесь когда-то висели детские качели. К горлу девушки подкатил комок, рука до боли сжала ключи. Иволга постояла, закрыв глаза, успокаивая ноющее сердце. Наконец, решительно поднялась по выщербленным ступенькам крыльца и открыла входную дверь.

В доме имелось три спальни, светлая «зала» и прихожая. Застеклённая веранда протянулась на всю ширину здания. В левом крыле расположилась уютная, большая кухня. Из кладовой, через люк в потолке, по приставной лестнице можно было подняться на чердак. Даша обошла дом, рассматривая несовременную, но добротную мебель, потертые коврики ручной работы, шкафы со старыми книгами. Её не покидало подозрение, что в помещении что-то неправильно. Выбрав одну из спален, разложила вещи в шкафу. Укладывая последнюю кофту на полку, догадалась, что насторожило, едва она переступила порог. В доме нигде не было паутины и пыли. Комнаты выглядели жилыми, будто последняя хозяйка покинула их не тринадцать лет назад, а только что вышла на минуту.

«Неужели все эти годы соседи убирали в доме? Какие молодцы, а я о них плохо подумала» – покаялась Даша.

Кухня сияла чистотой, и если в других комнатах наблюдался небольшой беспорядок, то здесь недавно убирали. Удивлённая Даша пообещала себе обязательно поблагодарить Елену Ильиничну. В посудном шкафчике аккуратными стопками стояли тарелки, на верхней полке – несколько больших чайных кружек. Даша достала одну и подержала в руке: глиняная кружка была тяжелой, но при этом очень красивой. Ярко-синие васильки украшали ободок чашки и ручку.

Кухня оказалась самой солнечной комнатой в доме. Пол, покрытый прозрачным лаком, так и манил пройтись по нему босиком. На окнах с широкими подоконниками легко представлялись горшки с роскошными цветами. Короткие, когда-то белоснежные занавески, пожелтели, но не утратили нарядности.

«Нужно сходить в магазин, – решила Даша, – и заодно осмотреть поселок».

Вернувшись из магазина, она разложила покупки на столе.

«Балда, зачем купила замороженные продукты, их же нужно хранить в холодильнике».

Оглядела кухню – в углу заметила старенький «Север». Открыв дверцу, удивилась: холодильник работал, в морозилке лежала пачка пельменей.

«Ничего не понимаю. Не мог же он работать столько лет. Или соседи хранили в нём провизию?»

***

Глубокой ночью Дашу разбудил шорох. С чердака раздавался звук тихих шагов. С бьющимся сердцем она вскочила с кровати, прислушалась – совершенно точно в доме кто-то был. Не зажигая свет, Даша нащупала телефон, подсвечивая экраном, осторожно прошла на кухню. На столе стояла купленная днём тяжелая керамическая сковорода. Пальцы сжались на ручке сковороды. Стараясь ступать не слышно, Даша направилась в кладовую. Дверь оказалась открытой. Иволга вошла и внимательно осмотрелась. Люк на чердак зиял чернотой, верх лестницы терялся в открытом отверстии. Вдруг из тёмного пространства в потолке показались чьи-то ноги. Даша выключила телефон и отступила за полку. Из кухни, освещённой луной, в кладовую просачивался тусклый свет. Ночной визитер спускался по лестнице, держась за перекладины одной рукой, другой что-то крепко прижимал к груди. Шагнув вперед, Даша ударила незнакомца сковородой по затылку. Он охнул и кулем свалился к её ногам. Предметы из рук поверженного посыпались на пол. Она включила свет. На полу лежал молодой мужчина, рядом с ним валялась старинная книга в кожаном переплете, маленький фонарик, тетради и блокнот. Даша принесла из спальни два пояса и связала грабителя, пока он находился без сознания. Потом сходила на кухню и, взяв стакан воды, плеснула ему в лицо. Незнакомец застонал и открыл чёрные, как ночь, глаза. Какое-то время молча рассматривал девушку, потом хрипло прошептал:

– Ты светишься, сильно светишься. Первый раз вижу такое сияние. Это ты меня стукнула по голове?

– Я. Что ты делаешь в моём доме? – поинтересовалась Даша. Мужчина был без чёрного тумана – это она проверила сразу. Вокруг него имелось лёгкое свечение, что очень обрадовало.

– Долго рассказывать, – вздохнул он и попытался сесть.

– Ничего я не спешу.

Мужчина приподнялся и прислонился к стене.

– Ну, слушай. Я предупредил, что это долгая история. Мне исполнилось десять лет, когда впервые увидел разноцветную ауру вокруг людей. Быстро сообразил, что «цветные» чаще всего добрые и честные, а «тёмные» в большинстве своём оказывались злыми и жестокими. Так, не зная человека, могу точно определить, хороший он или плохой. Оказалось, что никто во всём детдоме не видит того, что видел я. Понял, что я особенный, это мне понравилось. Представлял себя суперменом, но опасаясь прослыть ненормальным, почти никому не говорил о своём даре. Потом заметил, что могу снять небольшую боль, прикоснувшись к человеку. Правда после самому становилось плохо: тошнило, много дней держалась слабость. Догадался, что лечить людей не моё призвание.

Незнакомец сморщился и почесал голову связанными руками.

– После девятого класса из чистого упрямства поступил в медицинское училище. Хохма – одни девчонки и нас трое парней на всём курсе. Окончил училище – здравствуй армия. Дальше институт иностранных языков, у меня к ним способности – такая моя биография. После института поехал в детдом. А там почти весь персонал сменился, из старых кадров только одна воспитательница осталась. Она меня сразу вспомнила, пригласила домой поговорить в спокойной обстановке. Мы пили чай, рассматривали фотографии, беседовали.

Петровна спросила: «Ещё видишь ауру, или дар исчез?»

Когда мне исполнилось двенадцать лет, я открыл ей свою тайну и спросил воспитательницу. Что за чудеса наблюдаю? Рассказал, как это выглядит – она поверила. Объяснила, что аура – это излучение человеческого тела. В общем, я ответил Петровне, что вижу по-прежнему. Тогда она посоветовала поехать в поселок Беловодье, найти на улице Озёрной знахарку и поговорить с ней. Эта бабушка лет двадцать назад вылечила у неё жуткий псориаз. Она произвела на воспитательницу сильное впечатление умом, глубокими знаниями трав и различных способов лечения. Петровна сказала, что целительница сможет понять природу моего дара и что-нибудь посоветует. Только одного не учла: травница тоже человек и не может жить вечно. Приехал сюда – выяснил, что бабушка умерла. А вторая знахарка лет шестнадцать назад вместе с внучкой покинула родных. Дом стоит пустой. За ним присматривают соседи и сдают квартирантам с условием: косить траву в саду, чинить всё, что сломается. Прежние квартиранты съехали, и я снял дом на время. У меня свободный график работы. – Он посмотрел на удивлённое лицо девушки.