Марат Каби - Роботы не умирают (сборник)

– Я верно понимаю, что все это не обошлось без вмешательства Отступника? – повернулась к нему EV21.

– Абсолютно, – кивнул головой НD14. – Видимо, его сигнал активировал скрытую программу. Ты заметила, как элемент был расчетливо жесток? Ведь это качество совершенно нехарактерно для него…

EV21 кивнула, а НD14 продолжал:

– Это явный показатель того, что в определенные моменты программа, запущенная внутри этого элемента, полностью подчиняет себе его сознание. Убивал наших жалких исполнителей не Мартин Хьюз, а программа, в которую он включен. В определенные моменты эта программа будет полностью контролировать его действия.

– Какое будет решение? – EV21 повернулась к оператору НD14 в ожидании новой команды.

– Думаю, это будет интересное зрелище… – медленно проговорил НD14, начиная набирать новый код на пульте управления. – Мы задействуем программу «Охота на беглеца». Смотри внимательно, на что способны элементы этой Системы, если дать им определенный импульс, – добавил он, искоса глядя на EV21.

* * *

Мартин шагал по многолюдной улице. Денег в карманах не было, костюм изорван и продырявлен, к тому же запачкан кровью. Мартин понимал, что если Аделина увидит его в таком состоянии, ему придется потратить половину оставшейся жизни на объяснения. Он быстро свернул в ближайшую дешевую забегаловку и проскользнул в туалет.

Он окатил лицо и шею холодной водой, старательно стер следы крови, запекшейся кое-где на лбу и висках. Как мог пригладил волосы, торчащие в стороны. С усмешкой снял галстук, который еще вчера Аделина так бережно повязала ему на шею. Из дорогого аксессуара он превратился в жалкую тряпку. Мартин скомкал его и забросил в мусорную корзину. Немного подумав, отправил вслед за галстуком и разодранный пиджак. Рубашка тоже кое-где порвалась, а спереди вообще была изрешечена пулями. Мартин критично осмотрел ее и со вздохом расстегнул пару верхних пуговиц.

– Стиль «кэжуал», – усмехнулся он своему отражению. – Подойдет для беспечной прогулки.

Еще пару минут Мартин потратил на то, чтобы привести в порядок брюки, насколько это было возможно, и уже собирался было выходить, как вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он поднял глаза к зеркалу, и, не оборачиваясь, в отражении встретился взглядом с мужчиной, который только что вышел из закрытой кабинки. Мартина насторожило то, с какой злобой незнакомец смотрел ему в глаза. Не желая ввязываться в конфликт, Мартин спокойно повернулся и вышел из душной суеты забегаловки на улицу.

Ему начало казаться, что люди замолкают и поворачивают к нему головы, стоит ему пройти мимо. Он физически ощущал на себе тяжелые взгляды, и не мог понять, кажется ли ему это, или он в самом деле взбесил чем-то сразу всех прохожих вместе взятых. Он нервно ловил свое отражение в витринах. Да, одет не лучшим образом, но разве так смотрят добрые самаритяне на бездомных, как бы нелепо они не выглядели? Он нервно провел рукой по волосам, стараясь получше их пригладить.

Ожесточение и ненависть во взглядах читались все отчетливее. Теперь прохожие начали останавливаться, провожая Мартина взглядами. Их губы кривились от злобы и отвращения. Пожилой мужчина, преспокойно читавший газету, сидя на скамейке, вскочил на ноги, стоило Мартину поравняться ним. Он что-то злобно прошипел Мартину вслед, яростно комкая газетные страницы. Старушка, рассыпавшая зерно для парковых птиц, швырнула горсть Мартину под ноги, бормоча неразборчивые проклятья. Мартин отпрянул и чуть было не налетел на молодую пару. Его снова обдало волной беспричинного гнева. Мужчина ухватил Мартина за ворот рубашки.

– Куда идешь, урод?! Смотри под ноги, наркоман чертов! – прошипел он, приблизив свое лицо к лицу Мартина. И толкнул его от себя.

– Не отпускай его, ты что не видишь? – нежное лицо его спутницы перекосилось от злобы, – Ты что, не видишь? – она не могла подобрать нужное слово. «Не видишь, что мы его ненавидим?!» – хотелось ей сказать, но даже в этом гневном припадке, этот аргумент все еще казался странноватым.

Мартин отшатнулся от них, не понимая, что нашло на жителей города. Он опустил голову и ускорил шаг, стараясь не смотреть в глаза прохожим. Он шел, уставившись себе под ноги, но кожей ощущал волны ненависти, исходящие ото всюду. Машины начали притормаживать у обочины, водители высовывались из окон, чтобы бросить оскорбление в его адрес, запустить в его сгорбленную спину не затушенный окурок. Уличные торговцы переставали улыбаться и заманивать покупателей, стоило Мартину приблизиться к их лоткам. Хвастливая радость сползала с их лиц, глаза сужались в злобном прищуре.

Мартин не понимал, что происходит, как себя вести в этом сумасшедшем мире. Когда против него выходило трое здоровяков с битами, он понимал, что может вступить с ними в бой, одного откинуть к стене, второму проломить череп. Он понимал, что в их ненависти лежат низменные инстинкты и умственная недоразвитость. Но не мог же он ударить старушку, лысеющего толстяка с газетой, да любого прохожего, который внезапно ощутил к Мартину кипучую ненависть. Мартин чувствовал себя беспомощным и, главное, обманутым. За что?

– Я не сделал вам ничего дурного! – не выдержал он, когда торговец овощами обрушил на него поток неразборчивой брани, в которой перемежались английские и турецкие ругательства. Его голос вызвал еще большее негодование, как если бы Мартин ответил встречным потоком ругани. Румяный мясник в соседней лавке покраснел от злости. Он ожесточенно рубил кусок мяса, будто вымещая на нем всю ненависть, которую испытывал к Мартину.

Мартин молча поднял руки, будто признаваясь в беспомощности и недоумении одновременно. Это движение просто взбесило мясника. Он затрясся от гнева, на его лбу вздулась вена, а глаза налились кровью.

– Как ты смеешь, щенок?! Ты!.. Чертов!.. – голос мясника то и дело обрывался, словно он забыл, из-за чего именно злится на этого молодого человека.

– Но я ничего не сделал! – отчаянно выкрикнул Мартин, уже выходя из себя.

Этого было достаточно, чтобы мясник окончательно потерял голову. Он коротко размахнулся и с силой профессионала метнул нож в Мартина.

И опять время замедлилось. Мартин следил за тем, как нож летел в его тело, поворачиваясь то рукояткой, то клинком. Он выставил руку вперед и схватился за рукоятку как раз вовремя, чтобы лезвие не вонзилась в его грудь. Не успев даже подумать о том, что произошло, Мартин уже дернул рукой, и нож вонзился в толстый живот мясника. Тот сполз на асфальт, пытаясь удержать растекающееся по белому фартуку красное пятно. Маска ярости постепенно исчезала с его лица…

«Что за чертовщина? Я схожу с ума?» – пронеслось в мыслях Мартина. Он посмотрел на мертвое тело и перевел взгляд на свои руки.