Юань Цзин - Особое задание

— Меня зовут Цзинь-хуа, а это был мой брат, он самый лучший друг У Чжи, его названый брат.

— А-а-а! — понимающе кивнула головой невеста и подумала: «Не то она говорит, что хочет!»

Цзинь-хуа огляделась. Одни женщины играли в карты, другие курили опиум, третьи — просто болтали. Пожалуй, здесь трудно поговорить с невестой так, чтобы никто не слышал. Она с минуту размышляла, потом сказала:

— Мне надо выйти!

Сян-цзы сразу догадалась, что у гостьи к ней есть дело, и предложила:

— Идем, я тебя провожу! — она взяла Цзинь-хуа за руку и повела ее в чулан, где хранились старые вещи.

— Нам с тобой поручено важное задание! — шепотом начала Цзинь-хуа, когда они прикрыли дверь чулана. — Теперь все важные сообщения товарищ У Чжи будет пересылать через нас. Ты уже знаешь об этом?

— Знать-то знаю, он мне говорил. Но как я буду передавать эти донесения тебе?

— Очень просто. За ущельем есть дорога, но ты иди не по ней, а по тропе, что через лес ведет в Цинлоу. Ты знаешь это селение?

— Знаю.

— Но тебе не надо идти в само селение. Не доходя до него стоит маленькая кумирня…

— Она полуразрушена, — перебила ее Сян-цзы, — и у статуи Будды отбит нос. Эта?

— Точно. Так вот, от этой кумирни вниз ведет тропа, по ней дойдешь до ручья и на берегу увидишь домик. В нем живет дядюшка Ху. В этом домике я и буду брать принесенные тобой донесения. Запомнила все?

— Запомнила!

Но Цзинь-хуа не успокоилась, пока Сян-цзы безошибочно не повторила ей весь маршрут. После этого Цзинь-хуа строгим тоном начала поучать Сян-цзы:

— Ты должна знать, что эти донесения очень важны для нашей Красной армии. Поэтому-то они будут передаваться совершенно другим путем, чем грузы. Доставка донесений — очень почетное и очень секретное задание. Пусть тебе нож к горлу приставят, пусть убьют, но донесение ни в коем случае не должно попасть к врагам! Понимаешь?

— Понимаю! — Сян-цзы с почтением и с некоторым душевным трепетом смотрела на свое юное начальство.

— Но ты не сказала, где нужно прятать донесение, чтобы его не нашли?

— Донесения пишут на очень маленьких клочках тонкой бумаги, и прятать их нужно в бамбуковую палку, заклеив отверстие воском. Кроме того…

Но девушке не удалось закончить фразу. Во дворе раздались взрывы хлопушек и петард, ударили гонги и барабаны. Послышался голос хозяйки:

— Ай-й-я! Почему невеста до сих пор не вышла, уже подали свадебный паланкин!

— Идем быстрее! — недовольным голосом проговорила Цзинь-хуа. — Понесут тебя сейчас в паланкине по деревне, потом все нажрутся, напьются и драться начнут. Радости мало…

— Они забавляются мной, словно обезьяной. Кому это понравится! — в тон ей сказала Сян-цзы, и обе они вошли в комнату.

В окружении женщин невеста появилась в главной комнате, у входа в которую уже стоял свадебный паланкин. Сян-цзы села в него, хозяйка закрыла полог, и под звуки музыки паланкин вынесли за ворота и понесли по деревне. Сделав круг по деревне, носильщики внесли его обратно во двор дома Летающего тигра.

Снова загремели хлопушки и петарды. Новобрачные вместе с шаферами трижды поклонились родителям невесты, те ответили им одним поклоном. Затем новобрачные по разу поклонились друзьям, каждый из которых преподнес им подарки.

На этом свадебная церемония окончилась. Гости из своей деревни разошлись по домам, а из других селений — снова собрались во флигелях. Люди из отряда Летающего тигра играли на деньги в «девятку» или орали пьяные песни и частушки. Во всем доме стоял разноголосый шум.

Солнце уже опустилось за горы, и на небе выплыла круглая яркая луна.

У Чжи и политрук Чэнь начали беспокоиться, что до сих пор нет никаких известий от Цинь Бяо. Горный участок дороги, о котором рассказал Летающий тигр, у них не вызывал особого волнения. Но участок от линии фронта Шэньсийской армии до Циншияня был самым опасным. Здесь больше всего можно было ожидать нападения шайки Сюй Яо-мина.

На этот раз грузы в Циншиянь должен был доставить Ли Сяо-хай. И хотя У Чжи предупредил его о всех возможных неожиданностях и дал точные указания, как действовать, у него сердце было не на месте.

Часам к девяти вечера большая часть гостей разошлась с горящими факелами по своим деревням. Только музыканты продолжали играть во дворе одну за другой народные мелодии. Устав, они немного отдыхали, а затем снова принимались за свои инструменты. По народному поверью, эта музыка должна была «изгнать злых духов и привлечь добрых».

Посреди двора горел большой костер, вокруг которого разместились и музыканты и пришедшие из далеких деревень родственники хозяев, которые собирались провести ночь здесь и теперь дремали около костра.

В гостиной догорала последняя курительная свеча из красного воска, огарки остальных дымились в деревянных ковшах с зерном, в которое они были вставлены. Летающий тигр и жена его, устав за день, давно уже отдыхали. В комнате новобрачных невеста и ее новая подруга, в который уже раз обсуждали, как лучше выполнить порученное им задание. У Чжи, зная это, не спешил к Сян-цзы, а сидел в гостиной и беседовал с политруком Чэнем. Неожиданно музыканты заиграли мелодию, которой встречали гостей! У Чжи сразу же вскочил с места и бросился во двор. Там стоял Гэ Вэнь, повязанный, как обычно, зеленым платком. Куртка его и штаны были изодраны, сзади виднелись еще два человека. Увидев У Чжи, новый гость извиняющимся тоном сказал:

— Почтенный брат У, прости, что я запоздал!

У Чжи пригласил гостей в гостиную. Гэ Вэнь приказал открыть коробки с подарками. В них оказалось: сушеное мясо, грецкие орехи, каштаны и местные сладости. У Чжи было не до подарков, но в комнате дремало несколько гостей, и он осмотрел подарки, одарил ординарцев деньгами, и послал их во флигель выпить и поесть с дороги. Затем он сделал знак политруку Чэню и повел Гэ Вэня в восточный флигель. Вдвоем они вошли в комнату У Чжи, но там уже кто-то спал. У Чжи зажег лампу и увидел на кровати своего ординарца Дурочку. У Чжи с трудом удалось растолкать ее:

— Сейчас же уходи спать к себе!

— Я не пойду! — протирая глаза, закапризничала Дурочка. — Я уже не хочу спать, мы еще должны подшутить над новобрачными!

— Сегодня никаких шуток не будет, подожди до завтра, — мягко сказал ей У Чжи.

— Нет, нет, я ни за что не уйду!

В это время дверь тихо открылась, и в комнату вошел политрук Чэнь. Увидев его, Дурочка громко захлопала в ладоши:

— Ха-ха, артист пришел! Почему ты меня прогоняешь, а его нет?

У Чжи разозлился, подошел к девушке, взял ее под мышки, вытолкал из комнаты и запер дверь.

— Ну, как дела? — сразу же спросил он Гэ Вэня и кивнул головой в сторону политрука Чэня. — Это мой лучший друг Чэнь, свой человек, можешь при нем говорить свободно!