Владимир Анин - 2000 метров над уровнем моря[= Аданешь]

Трое пограничников и Самоделкин покинули дежурку.

— В аэропорту вас встретит наш человек из посольства, — сказал Залезайло. — Он поселит вас в городе, чтобы не мозолить глаза кому не следует. Мы связались с эфиопской службой безопасности, попросили оказать содействие. Они выделят вам своего специалиста. И помните, подробности операции известны только вам, Зотову и мне. В пределах разумного можете посвятить в детали эфиопского коллегу. Мы сообщили партнерам только то, что пропала девочка и что эта информация особого класса секретности. Так что о вашем визите будет знать только их шеф да тот агент, которого назначат вам в помощь. Агент придет к вам на квартиру двадцать пятого числа в девять ноль-ноль. Дальше — по обстоятельствам. Вопросы?

— А на каком языке мы будем общаться с эфиопским коллегой? — усмехнувшись, спросил я.

— Не юродствуйте, товарищ капитан. Неужели вы думаете, их специалист не владеет языками. Уж английский-то он знает не хуже вас. Вот ваши документы, — он протянул мне паспорт и билеты. — Инструктаж закончен.

Залезайло взял со стола фуражку и вышел из дежурки. Туда сразу вернулись пограничники и Самоделкин.

— Ну что, Саня, все в порядке? Ты это, с техникой разобрался? Кстати, не забудь про дорожный тайничок в кофре, — шепнул он мне на ухо. — Ну, ты понимаешь? А что за операция, а?

— Самоделкин, — спокойно сказал я, — слишком много вопросов. Спасибо за арсенал.

Я повесил кофр с аппаратурой на плечо и, взяв чемодан, вышел из комнаты.

— Приедешь, расскажешь? — крикнул мне вдогонку Самоделкин.

Я сидел у окна. Командир корабля объявил, что приветствует нас на борту авиалайнера Ильюшин-62, вылетающего рейсом Москва-Хартум. Мне довольно часто приходилось летать самолетами, но это были, в основном, командировки по стране. Один раз довелось побывать в Польше и дважды в Венгрии. Так далеко, в Африку, я летел впервые.

«Дорожным тайничком» Самоделкин называл потайное отделение кофра с четвертинкой «Русской» водки. Когда стюардесса подала ужин на маленьком синем подносе, я незаметно откупорил «мерзавчик» и залпом опрокинул в себя. Самолет был полупустой, и рядом со мной никто не сидел. Поэтому я не боялся нарваться на укоризненные взгляды благовоспитанных попутчиков. Алкоголь подействовал быстро. С аппетитом поужинав, я откинулся на спинку кресла и провалился в глубокий сон.

Было раннее утро, когда наш самолет приземлился в столице Судана. Рассвет только-только забрезжил — на горизонте проступила тоненькая розовая полоска. Остальная часть неба была абсолютно черной, крупными блестками на нем переливались яркие звезды, а прямо над головой тоненькой трещиной сиял молодой месяц. Едва ступив на трап, я всем своим телом ощутил плотность горячего тропического воздуха. Однако, закаленный необычной для Москвы жарой, я бодро сбежал вниз и пошел вслед за остальными пассажирами к небольшому зданию аэропорта. У транзитной стойки я встретил семью соотечественников, тоже летевших в Аддис-Абебу.

Мы познакомились. Отец семейства, Евгений, был высокого роста, с бакенбардами и густыми бровями. Серьезное выражение лица, рассудительная речь и тщательно подобранные слова выдавали в нем, хоть и молодого, но уже довольно опытного дипломата. Его жена Алевтина, яркая красавица с вьющимися каштановыми волосами, была немного взволнована, однако умело скрывала свои чувства за ослепительной улыбкой. Евгений и Алевтина путешествовали с трехлетней дочерью Настей, которая всю дорогу спала у папы на руках.

В аэропорту Хартума нам пришлось проторчать почти целый день. Наконец, около трех часов пополудни нас пригласили на посадку. А уже в пять мы спускались по трапу в столице Эфиопии. Первое, что неприятно удивило — это прохладный ветерок, никак не вязавшийся со временем года и тем более с Африкой. Первая мысль, что нас по ошибке привезли не туда. Уж больно резко здешняя погода отличалась от хартумской.

В аэропорту нас встречали двое посольских. Один из них не переставая болтал, другой был угрюм и все больше отмалчивался. Меня и семью Евгения посадили в микроавтобус и повезли в посольство. Дорога была великолепна. Колеса мягко шуршали по зеркально гладкому асфальту. Раскинув в стороны разлапистые ветви, могучие пальмы выстроились почетным караулом на протяжении всей трассы, придавая ей особый колорит. Казалось, мы катили во дворец какого-нибудь африканского короля. Это, отчасти, было правдой. Резиденция императора Хайле Селассие находилась неподалеку, и дорога из аэропорта — главных ворот государства, обязана была создать нужное впечатление.

Однако сама Аддис-Абеба оказалась городом немыслимых контрастов. Ухоженные зеленые проспекты с чередой роскошных современных зданий сменялись пыльными улочками нищенских кварталов, где единственными строениями были необычного вида, круглые глинобитные хижины с соломенной крышей.

Через некоторое время мы вновь очутились где-то на окраине города. Слева от дороги тянулся бесконечный каменный забор, за которым на пологом склоне высокой горы темнел эвкалиптовый лес. Микроавтобус притормозил у ворот с золоченой табличкой «Посольство СССР». Охранник-эфиоп, выйдя из своей будки, неторопливо поднял шлагбаум, и мы въехали в джунгли. Да-да, именно джунгли. Узкая асфальтированная дорога стрелой уходила в гору, с обеих сторон к ней вплотную подступали заросли буйной африканской флоры, среди которой особо выделялись высоченные эвкалипты. Их могучие, покрытие бахромящейся корой, стволы устремлялись в небо, и, казалось, своей кроной эти деревья уже задевают облака. Нижняя часть джунглей изобиловала высокой травой, густыми кустарниками и лианами, подобно гигантским змеям, свисающими с эвкалиптов.

— Это что, посольство? — удивленно спросил я.

— Да, — ответил сидевший за рулем мужчина, которого звали Стас. — Этот участок еще русскому императору подарили.

— А где же люди?

— Да вы не волнуйтесь, сейчас приедем. Зато смотрите, как тут красиво!

Вскоре справа от дороги показался белый двухэтажный особняк с толстыми колоннами, над главным входом которого развевался красный флаг.

— А вот и резиденция посла, — сказал Стас. — Ну, а нам сюда.

Он свернул налево, где у подножия эвкалиптов выстроились в три ряда аккуратные маленькие коттеджи.

— А где резиденция консула? — спросил я.

— Ну, официальный кабинет там же, где у посла, в особняке, — ответил Стас, вылезая из машины, — а живет он в доме чуть выше, на горе. Метров триста-четыреста отсюда.

— И что, это все территория посольства? Какая же тут площадь? — воскликнул Евгений.

— Площадь… а черт его знает! Но территория действительно огромная, самая большая из всех посольств.