охотники за фау

а только тв, Юрий, сейчас же пиши свой, военнокомендантский. Город объяви на осадном положении, оружие, которое найдут, прикажи сдать, чужих вещей не трогать и прочее. Укажи границы жилых кварталов. А группу партизан, чтоб помогли и порядок навести, и разминировать, и прочее, я тебе пришлю.

В тот же вечер Сысоев услышал в трубке голос Юрия Баженова:

— Поздравляю. Испытание прошло отлично. Подробности письмом.

— Ну, знаешь, Баженов, легче попасть к командующему армией, чем пробиться к тебе! Два автоматчика у парадного, два в коридоре у двери, плюс старшина, опрашивающий ожидающих... Явно переборщил! — с этими словами Сысоев подошел и протянул руку.

— Здравия желаю! — приветствовал полковник Петрищев.

Баженов молча показал обоим на широкие мягкие кожаные кресла, стоявшие перед его огромным письменным столом, и сам опустился в такое же кресло.

Слева от Баженова у стены стоял его карабин. В ящике письменного стола лежал заряженный трофейный пистолет, на боку в кобуре — второй, в заднем кармане — маленький маузер, за открытой деревянной ставней — ручной пулемет. Может, это и смешно, но Баженов любил оружие.

Сысоев оглядел просторный кабинет. Стены были увешаны картинами русских мастеров. На столе красовался дорогой письменный прибор из малахита с золочеными крышками.

Два массивных серебряных подсвечника по бокам, кожаные папки с тиснением, маленький браунинг, похожий на коровинский. Но это была лишь трофейная зажигалка — мечта молодых курильщиков.

Хотя ты и представитель ВПУ, и военный комендант, ты прежде всего офицер отделения по изучению и использованию опыта войны. И если ты вызвал меня только затем, чтобы я изучал военный опыт по батальной живописи на этих стенах, то берегись! Что-то не пойму, куда мы попали. Нет, это не кабинет начальника гарнизона, насчитывающего два взвода. То ли картинная галерея, то ли имперская канцелярия?..

— Спасаем картины. Вот отобьют музей, назначим директора, — сдадим. Маленькая поправка: у меня не два взвода, а уже три роты — батальон.

— Не хвастай. Я-то знаю!

Баженов помолчал. Голова так болела, что каждое слово - как иголка в мозг.

— Не хвастаю. Кроме автоматчиков из роты охраны и саперов есть и еще бойцы.

— Откуда?

— Сформировал из возвращающихся из госпиталя в часть.

— Понятно! Они заходят спросить у тебя адрес своей части, а ты их зачисляешь к себе! Ты обалдел? Ведь есть приказ главнокомандующего, запрещающий это.

— Знаю. А кто будет вылавливать гитлеровцев на чердаках пустых домов?

— Как? В нашей части города?

— Вот именно. Уже захватили сорок семь пленных. Убитых — в три раза больше.

— Не понимаю!

— Кое-кто из недавнего танкового десанта, а большая часть - по приказу. Они выжидали, чтобы с началом их штурма действовать с тыла, поднять у нас в тылу панику. Называлось: операция «Троянский конь».

Ты назвал так?

— Их командир семьдесят второй пехотной. Дверь распахнулась, и вошел майор Бичкин, краснолицый, улыбающийся:

— Еще полтора десятка фрицев выудил! Один кричит — «их бин доктор». Когда будете допрашивать?

— Направьте в подвал.

— Там и так уже сорок семь ждут разговора с вами

— Почему не передашь Андронидзе? — спросил Сысоев.

— По той самой причине, по которой и тебя вызвал.

— Что ты такой бледный, даже губы серые?

— Голова побаливает.

— Бессонница?

— Работа. Спать некогда. Захватили мы спиртовой и пивной заводы. Спирт в подвалах. Мои часовые охраняют. Так бойцы с передовой повадились бегать на пивной завод за пивом. Оголяют фронт. Я приказал выпустить пиво на пол. И то норовят зачерпнуть котелком.

— Не впитывается в землю?

— Там бетонный пол. Воды нет, так однажды пожар этим пивом тушили...

— А нас ты пивом угостишь?

— Угощу.

— С пола?

— Нет, из бочки, где плавал фриц-утопленник.

— Мрачновато ты шутить стал.

— Какие тут шутки! В этом городе не до шуток. Мины.

— Масса мин, — вмешался Бичкин. — Боец открывает дверь — взрывается. Ступил на доску в комнате — взрыв. Гражданский берет дрова из кучи — взрыв. Идут по воду к Днепру — на берегу взрыв. А когда ничего в доме не взорвалось и в нем уже живут, он сам взрывается: мины замедленного действия. Полная передняя граждан, а зачем? Пришли просить: «Проверьте дом», «Дайте сапера».

— Майор Бичкин, попрошу вас принять посетителей.

— Разрешите принимать в кабинете Свешникова? Удобнее: он по ту сторону коридора, а ко мне надо подниматься на второй этаж.

— Действуйте.

— ваш дом не минирован? - с наигранной пугливостью спросил Сысоев.

Баженов с интересом поглядывал на Сысоева. Обращается на ты. Пытается шутить. Баженов вынул из ящика стола радиомаяк и сказал, что нашли у стены этого дома.

— Удалось ли поймать «бравого»?

— Нет. Ищу. — Баженов спрятал радиомаяк. — А как Мюллер? — лицо Сысоева посуровело.

— Пока никак.

— Не смею злоупотреблять вашим временем, Юрий Николаевич, — заговорил Петрищев, — но в вашей сводке значится «типография». Я узнал, что политотдельцы уже точат на нее зубы. Вот мы и поспешили. Надо срочно отпечатать «Справочник для старшин» и некоторые инструкции. У вас действительно имеется типография на ходу?

Баженов достал из ящика стола сложенный листок коричневатой бумаги и протянул. Полковник развернул.

«Ключевски Висти № 1. Орган Ключевского РК КП(б)У, районной и миськои рад депутатив трудящих».

— Как, в городе уже функционирует райком и горсовет?

— Нет! Это посоветовал Льоха. Он же дал и редактора-организатора — Поля, и двух наборщиков из партизан.

— Поль — иностранец?

— Партизанская кличка. Павел Рутковский. Он же <���Американец»!

— Петр Иванович, поглядите на эту газету номер один! Здесь и «От Советского информбюро», и статья «Битва за город», подписанная старшим лейтенантом Баженовым, и заметки о зверствах немецких оккупантов, и статья Льохи о возрождении города, и приказ военного коменданта, подписанный тем же старшим лейтенантом Баженовым...

— Из-за этого приказа я весь сыр-бор затеял, - сказал Баженов. — Если желаете, товарищ полковник, я прикажу проводить вас в типографию. Поль сейчас там. Только быстро перебегайте проспекты. Слышите, как садит?

— Если бы ты не вызвал меня, — сказал Сысоев, — я бы и сам приехал. Над о осмотреть на дзоте действие «казана», как окрестил его Мацепура. Но зачем ты меня вызвал? Что-нибудь экстрановое?

— И новое и не новое. Противник опять применил противотанковое оружие. Танк— вдребезги, в точности как тогда на Гнилушке. Понимаешь, это сработал не фаустпатрон. И снова я нашел неподалеку обрывки такого же провода.

Баженов достал из ящика и положил на стол кусок черного обугленного шнура. Сысоев внимательно осмотрел его.