Джеймс Роллинс - Амазония

— Да здесь целый грузовик поместится, — пробормотал Зейн, глядя в разверстое устье.

Когда они ступили в темное нутро древа, Нат невольно вздрогнул. В коридоре стоял густой запах древесных масел. По всем нижним уровням стены испещряли сотни голубых отпечатков ладоней — одни мельче, другие крупнее. Может, они представляли членов племени? Может, где-то среди них был отпечаток отцовской руки?

— Сюда, — сказала Келли, ведя их к винтовому ходу-подъему.

На подходе к нему отпечатки внезапно исчезли.

Нат проследил взглядом вдоль ровной стены, затем оглянулся назад. Что-то его беспокоило, но что именно — он не понимал. Что-то было не так. Нат нашел проводящие элементы древа, сосуды ксилемы, ситовидные трубки флоэмы, по которым в стволе курсировали вода и питательные вещества. Каналы эти в стенах центрального хода сбегали изящными витками, но у самой земли, где ход обрывался, начинали петлять и змеиться, теряя всякую симметрию. Не успел Нат рассмотреть это место попристальнее, как группа свернула за поворот.

— Подъем предстоит долгий, — предупредила Келли, подняв палец. — Лечебница на самом верху, в районе макушки дерева.

Нат шел последним. Туннель был похож на ход древоточца, увеличенный тысячекратно. В своих ботанических изысканиях Нат не раз встречался с повреждениями древесины насекомыми — лубоедами, короедами, заболонниками, малинной стеклянницей. Только этот ход не был выеден — в том Нат готов был поклясться собственной жизнью. Он сформировался естественным путем, как полости и ходы в стволах растений-мирмекофилов, дающих приют муравьям, путем эволюционной адаптации. Однако отсюда возникал новый вопрос. Несомненно, дерево простояло здесь многие сотни лет, прежде чем бан-али забрели в долину. Тогда зачем оно сформировало полости заранее?

Нату вспомнились слова, оброненные Келли во время вчерашнего совещания. «Мы чего-то не замечаем... чего-то важного».

В стенах туннеля то тут, то там стали открываться проходы. Одни вели прямо в хижины, другие на ветви с подвесными жилищами. Нат начал считать. Выходило по меньшей мере двадцать отверстий.

У него за спиной Зейн доложился по рации. Остальные команды тоже были в порядке.

Наконец они достигли конца туннеля, где он расширялся наподобие грота с высокими прорезями окон, пропускавшими солнечный свет. Несмотря на это, внутри стоял полумрак.

Келли поспешила к брату.

Низкорослый шаман стоял у противоположной стены, осматривая другого пациента. При их приближении он поднял глаза. Кроме него, лекарей в палате не было.

— Добрый утро, — произнес он на ломаном английском.

Нат кивнул ему.

Странное то было чувство — знать, что этим словам индейца выучил его отец. Из дневниковых записей Нат помнил, что шаман был вдобавок признанным вождем бан-али. Их классовая структура не была высокоорганизованной. Каждый, казалось, сам знал свое место и роль. Сейчас перед ними стоял царь народа, наиболее приближенный к Ягге.

Келли опустилась на колени рядом с Фрэнком, который сидел и пил через соломинку из ореха. Затем он отставил питье.

Завтрак чемпионов, — добродушно усмехнулся он. Из одежды Нат заметил на нем только бейсболку «Ред сокс». Снизу Фрэнка укутывал небольшой плед, скрывая изувеченные ноги. Но его грудь была по-прежнему голой, так что все моментально увидели свежий рисунок на ней: алую змею, свернувшуюся вокруг голубого отпечатка ладони.

— Я проснулся в таком виде, — сказал Фрэнк, заметив оторопелый взгляд Ната. — Наверное, ее сделали в ту ночь, пока я отходил от снотворного.

Знак бан-али.

К Нату подошел шаман.

— Ты. Сын вишва Керл.

Нат обернулся и молча кивнул. Наверняка Дакии разболтал, проводник.

— Да, Карл мой отец.

Вождь-шаман хлопнул его по плечу.

— Он хороший человек.

Нат не знал, что и ответить. Он машинально кивнул, хотя больше всего захотел броситься на шамана с кулаками. Если он был так хорош, зачем вы убили его?

Однако по опыту жизни среди разных племен Нат знал, что никогда не услышит исчерпывающего ответа на этот вопрос. Живя бок о бок с туземцами, даже хороший человек может лишиться жизни за нарушение табу, а отдельным счастливцам даже выпадала честь пойти на удобрения.

Келли закончила осматривать Фрэнка.

— Его раны полностью затянулись! Потрясающая скорость грануляции.

Судя по всему, шаман понял смысл ее восклицания.

— Ягга его исцелить. Давать сила. Давать...

Шаман наморщил лоб, очевидно, пытаясь вспомнить подходящее слово. В конце концов он нагнулся и хлопнул себя по ноге.

Келли уставилась на него, потом повернулась к Нату.

— Думаешь, это возможно? Чтобы ноги Фрэнка отросли заново?

— Что ж, рука Джеральда Кларка регенерировала, — сказал Нат. — Значит, и такое бывает.

Келли пригнулась.

— Если бы мы могли наблюдать трансформацию в клинике, имея современное оборудование...

Зейн оборвал ее. Полушепотом, повернувшись к шаману спиной, он произнес:

— Не забывайте, мы тут на задании.

— Что за задание? — спросил Фрэнк.

Келли тихо передала ему новости.

Фрэнк оживился.

— Навигация действует! Тогда надежда есть.

Келли кивнула.

Шаман тем временем потерял к ним интерес и побрел прочь.

— А пока, — шептал Зейн, — мы должны набрать пробу сока.

— Я знаю, откуда его берут, — сказала Келли, качнув головой в сторону вырезанного в деревянной стене желоба.

Под прикрытием мужчин она подняла ореховую скорлупу, из которой пил брат, и выбросила соломину. Затем, подойдя к стене, Келли выдернула деревянную затычку. В желоб начал стекать густой бурый сок. Келли поднесла к струйке орех и стала ждать, пока тот не наполнится соком.

— Дайте я, — вызвался Зейн. — А вы приглядите за братом.

Келли кивнула и встала бок о бок с Натом.

— Носилки все еще здесь, — сказала она, указывая на связанные шесты. — Как только услышим сигнал, придется поторопиться.

— Надо будет...

Первый взрыв застал всех врасплох. Никто не двинулся с места, пока эхо не прокатилось и не стихло вдали. Нат выглянул через прорези в куполе. То был не гром — погода стояла ясная. Потом снова рвануло, еще и еще. Среди гула послышались крики. Вопли людей.

— Нас атакуют! — воскликнул Нат.

Обернувшись, он увидел направленный на него пистолет.

— Ни с места, — бросил Зейн, крадясь вдоль стены к выходу. Лицо его перекосило от страха и напряжения. Одной рукой он прижимал к груди орех, переполненный соком, в другой держал девятимиллиметровую «беретту». — Всем стоять.

— Что это вы... — начала Келли.

— Ты! — Нат перебил ее. Он сразу все понял. Сразу вспомнились подозрения Коуве: шпионы, идущие за ними по пятам , предатель среди них. — Ты этот чертов ублюдок! Ты нас продал!