Клайв Касслер - Золотой Будда

В это время из кабины по ступенькам вылез Хендерсон.

— Вы кто? — спросил один из охранников.

— Я-то? Я пилот.

— Возвращайтесь обратно в кабину и не высовывайтесь, пока мы не закончим.

— Эй, — успел проговорить Хендерсон, но более крупный охранник крепко взял его за руку, запихнул в кабину и закрыл за ним дверь. После этого двое мужчин спустили ящик по трапу на колесиках, и поставили его на землю. Двоим мужчинам было не под силу поднять ящик. Его вытягивал за веревку грузовик, пока он еще находился внутри. Один из охранников как раз запирал дверцы, когда снова появился Хендерсон.

— Уверяю вас, что о вашем поведении будет доложено куда следует, — обратился он к охраннику.

Но тот ограничился ухмылкой и поспешил занять место рядом с водителем.

— В храм А-Ма? — через стекло спросил Спенсера водитель.

— Да, — ответил тот.

Охранник показал на темно-зеленый лимузин, припаркованный неподалеку.

— Вы можете воспользоваться этим, чтобы следовать за нами.

Закрыв окно, водитель надавил на газ, и машина рванулась вперед.

Спенсер залез в лимузин и откинулся на спинку сиденья.

Бронированная машина и лимузин со Спенсером пересекли мост Макао-Таипа, миновали Отель «Лиссабон», выехали на улицу имени Принца Генриха и ехали по ней до тех пор, пока она не перешла в дорогу Сан Мо Ла, или Новую дорогу. На западной стороне острова они повернули на юг вдоль берега моря.

Побережье напоминало сцену из какого-нибудь приключенческого фильма. Джонки и китайские лодки бороздили воды залива. А прибрежная улица была заполнена магазинчиками и лавками, в которых можно было приобрести все, начиная с цыплят и заканчивая трубками для курения опиума. Туристы фотографировались, покупатели торговались, шум стоял невообразимый.

На развилке караван взял немного левее, проехал мимо автобусного парка и въехал на территорию храма А-Ма. Этот храм считался самым древним на территории Макао, он был возведен в четырнадцатом веке и располагался на холме, поросшем густым лесом, с которого открывался прекрасный вид на море. Весь комплекс состоял из пяти святынь, соединенных между собой петляющими тропинками, мощенными галькой. Спенсер почувствовал запах фимиама, как только выбрался из лимузина и направился к бронированной машине. В это время кто-то зажег скрученную в спираль палочку с благовониями, чтобы отогнать злых духов. Он инстинктивно пригнулся, глядя на водителя через открытое окно.

— С вами все в порядке, сэр? — спросил водитель.

— Да, — застенчиво пробормотал Спенсер, поднимаясь в полный рост. — Я должен ненадолго зайти внутрь. Ждите меня здесь.

Водитель кивнул в знак согласия, и Спенсер направился вверх по тропинке.

Зайдя во внутренние покои храма А-Ма, Спенсер направился в комнату, которую верховный монах, как было известно Спенсеру, использовал в качестве офиса. Дверь распахнулась, и на пороге, улыбаясь, появился наголо бритый человек, облаченный в желтый балахон.

— Мистер Спенсер, — сказал он, — с прибытием.

— Благодарю, — ответил Спенсер.

Монах позвонил в колокольчик, и из другой комнаты вышли еще два монаха.

— Мистер Спенсер привез груз, о котором я вам говорил, — сказал им старший монах. — Он объяснит, что нужно будет сделать.

Огромное пожертвование храму гарантировало ему, что приманка будет оставаться здесь столько времени, сколько потребуется. А к месту сказанная ложь доделает остальное.

— Я привез позолоченную статую Будды, которую я бы хотел оставить здесь на время, — сказал Спенсер, улыбаясь монаху. — У вас найдется место для него?

— Разумеется, — ответил монах. — Заносите его внутрь.

Через двадцать минут фальшивка заняла приготовленное место. Золотой Будда был надежно спрятан от посторонних глаз. Через полчаса, менее чем в миле отсюда, бронированая машина завершила свое путешествие. После того как охранники были отпущены, Спенсер стоял рядом с миллиардером из Макао и любовался на объект.

— Это даже больше, чем то, на что я рассчитывал, — сказал миллиардер.

«Но меньше, чем ты думаешь», — подумал Спенсер, а вслух произнес: — Рад, что вам понравилось.

— Нам есть, что отпраздновать сегодня, — улыбаясь, предложил миллиардер.

Серебряные блюда, наполненные деликатесами, выстроились вдоль длинного стола вишневого дерева в большой столовой на мужской половине дома. Спенсер не стал пробовать мясо обезьяны и морского угря, а сразу приступил к домашней птице под ореховым соусом. Но все равно специи раздражали его нежный желудок, к тому же ослабленный утомительным перелетом, и он не мог дождаться окончания праздника.

Он сидел в дальнем конце стола, прямо напротив хозяина. Кроме них за столом присутствовали еще шесть человек, по трое с каждой стороны стола ближе к центру. После десерта, на который подали мусс из дикой вишни, сигары и коньяк, хозяин поднялся со своего места.

— Уинстон, предлагаю пропустить по стаканчику, — сказал он, — и позволить дамам заняться своим делом.

Этот человек даже не представлял, что фальшивый Золотой Будда меньше чем через неделю будет принадлежать другому хозяину.

А Уинстон Спенсер не мог себе представить, что жить ему осталось всего две недели.

Лэнгстон Оверхольт четвертый сидел в своем офисе в Лэнгли, штат Виргиния. Он удобно устроился за столом, положив ноги на высокий мягкий стул, стоявший рядом. Лэнгстон держал в руке теннисную ракетку, рукоятка которой было обернута белой тканью. Медленно и методично он подбрасывал черный теннисный мячик на два фута вверх, снова и снова. Через каждые четыре удара он переворачивал ракетку другой стороной, и все повторялось опять. Такое однообразное повторяющееся действие помогало ему сосредоточиться и подумать.

У него было довольно худое телосложение, но его нельзя было назвать костлявым, скорее он производил впечатление человека жилистого и выносливого. При росте шесть футов и один дюйм он весил сто шестьдесят пять фунтов. Кожа плотно облегала его подтянутую фигуру с довольно хорошо развитой мускулатурой. Он был привлекательным мужчиной с резкими чертами породистого холеного лица. Волосы у него были светлые от природы и лишь слегка тронутые сединой на висках, каждые две недели он аккуратно посещал закрытую парикмахерскую, обслуживавшую только сотрудников ЦРУ.

Оверхольт был заядлым бегуном.

Он увлекся этим еще в школе, задолго до того, как в свет вышла наделавшая много шуму книга Джима Фикса «Все о беге». Лэнгстон продолжил тренировки и после окончания школы. Ни брак, ни работа в ЦРУ, ни развод и новый брак не смогли сломить его одержимость. Бег был почти единственной вещью, которая могла снять стресс от его работы.