Приключения 1969

По улице Царя Самуила медленно двигался вдоль тротуара автобус. Над его крышей бесшумным пропеллером вращались лопасти антенны. В кузове оператор следил за стрелками на панели приборов, ладонью прижимал к щеке лепешку наушника. Включил микрофон:

— Докладывает БУК. Станция 3104 продолжает работу.

По переулку, перпендикулярно выходящему на улицу Царя Самуила, полз другой такой же автобус с вращающейся антенной на крыше. И в нем оператор пеленгаторной установки, пригнувшись к микрофону,-шептал:

— Докладывает ГРАБ. Станция 3104 — в эфире!..

У здания военного министерства мерно вышагивали часовые с винтовками на плече. Им не положено было прятаться от грозы, и теперь, в насквозь промокшем обмундировании, они дрожали и стучали зубами. Министерские чины уже покинули свои кабинеты. Только на третьем этаже из двух угловых окон пробивались сквозь шторы лезвия света. За теми окнами — кабинет начальника отдела военной контрразведки.

В кабинете в этот поздний час были трое: начальник отдела полковник Иван Недев, командующий первой армией генерал Кочо Стоянов и доктор Отто Делиус, личный представитель адмирала Канариса, начальника абвера — военной разведки гитлеровской Германии. Все трое разительно отличались друг от друга. Приземистый, мрачный, заросший черными волосами, с торчащими пучками бровей полковник Недев и лощеный, затянутый в безукоризненный мундир, моложавый красавец генерал Стоянов. И интеллигентной наружности, седеющий и лысеющий доктор Делиус.

Полковник Недев отнял от уха трубку телефона.

— Посты докладывают: эта станция снова работает.

— Отлично! — генерал привычным движением оправил вьющиеся пряди на затылке. — Сейчас проверим: рация работает от сети или на автономном питании. Отключите западный район города.

Разом гаснет свет во всех домах по улице Царя Самуила и окрест. Автобусы-пеленгаторы продолжают ползти вдоль тротуаров навстречу друг другу.

— БУК докладывает: станция 3104 работу прекратила!

Снова загорелись малиново-желто-розовые квадраты окон. Осмелевшие было влюбленные юркнули назад в тени деревьев и подъездов.

— БУК докладывает: станция опять в эфире!..

Пеленги цепко поймали источник радиосигналов, не выпускают из своих щупалец. Операторы наносят на карту-схему пометки. Вот линии скрестились. Точка пересечения — угловой дом.

— Докладываю: рация работает из дома номер 35 по улице Царя Самуила. Дом шестиэтажный.

Полковник Недев подходит к карте города, занимающей всю стену. Ведет пальцем по сплетениям улиц.

— Вот! Вон он где, подлец! — Он мрачно посапывает. — Наконец-то! Сейчас я его возьму.

— Подожди, — останавливает генерал. — Надо установить и квартиру. Прикажи проверить поэтажно.

Дверца автобуса приоткрывается, на мгновение высветив приборы в кузове.

Трое солдат, одетых в гражданские плащи, скрываются в подъезде. На первом этаже — магазин. Панель с пробками электроосвещения находится на лестничной площадке. Один из солдат вывертывает пробку. Свет на этаже гаснет.

— Рация работает!

Выше. Выключен свет на втором этаже.

— Работает!..

На третьем.

— Работает!..

За дверью квартиры сердитый голос:

— Какого черта они там на электростанции балуют!

Четвертый этаж. Поворот пробки. Из окна лестничной клетки, выходящей на улицу, видно: шофер мигнул фарами.

Солдат шепчет:

— Прервана! Значит, здесь!..

Они включают пробку. Смотрят на табличку, прикрепленную к двери: «Семейство Белины и Емила Поповых». И скорей вниз, к автобусу.

Недев выслушивает рапорт. Поднимает глаза на Стоянова. Генерал кивает:

— Высылайте оперативную группу.

Доктор Делиус вынимает изо рта мундштук с сигаретой. У доктора тонкие белые пальцы пианиста.

— Стоит ли так торопиться, господа?

Недев и Стоянов с недоумением смотрят на абверовца.

— Тайная вражеская радиостанция засечена, — сдерживая раздражение, начинает разъяснять генерал. — Установлена квартира, из которой ведутся передачи.

— Знаем имя хозяина квартиры: Емил Попов, — добавляет полковник.

— И только, — Отто Делиус стряхивает пепел и продувает мундштук.

— Через полчаса мы узнаем все остальное. В этом кабинете.

— Не убежден. Что известно о станции? — голос у немца, как у профессора, принимающего экзамен. — На кого она работает: на Россию или на Англию?

— Позывные станции перехвачены пунктами прослушивания по линии Плевен — Руса — Измаил — Одесса. Следовательно, станция работает на Россию, — отвечает генерал. Он уже не скрывает раздражения: «Мы, уважаемый доктор, не гимназисты!»

— Станция выходит в эфир не реже одного сеанса в два дня, — добавляет Недев.

— Что еще известно?

— Пока все. Пока.

— Как видите, маловато. Практически ничего, — немец аккуратно вправляет в мундштук очередную сигарету. — Сам ли Попов или кто-то другой передает из его квартиры? Кто еще входит в резидентуру красных? Из каких источников они получают информацию? Кто предполагаемый руководитель?

— Ну, знаете ли... — разводит руками генерал. — Это все мы выбьем на допросе.

Доктор Делиус прикуривает от зажигалки. Легкое пламя освещает его высокий белый лоб, светлые глаза и единственное украшение, которое он позволил себе на элегантном вечернем костюме: рыцарский крест с дубовыми листьями, пришпиленный к темному галстуку у самого воротника белой сорочки.

— Опыт показывает: даже в моем кабинете коммунисты молчат, — назидательно говорит он. — Они скорей откусят себе язык, чем откроют рот. Все, что только можно, следует выявить при помощи агентуры. Советую, господа, не торопиться. Установите наблюдение за домом. За каждым, с кем встречается семейство Поповых. Проверьте досье на подозреваемых. Перехватите побольше радиограмм...

— Затянем волынку, — прерывает его полковник, — а утечка секретной информации будет продолжаться!

— Опыт показывает: против коммунистов нужно работать наверняка, — не обращая внимания на тон Недева, продолжает доктор.

— Вы правы, — соглашается генерал. — К тому же я не убежден, что их информация столь важна. С помощью наших германских друзей из абвера и гестапо мы уже давно очистили Софию от тузов иностранной разведки.

Кочо Стоянов склоняет поблескивающую бриолином голову в полупоклоне.

Кафедральный собор Александра Невского заполнен прихожанами. Те, кому не нашлось места в богато одетых иконами стенах, толпятся на паперти.

Под сводами собора в колеблющихся языках свечей звучат песнопения: вершится литургия. Епископ Стефан облачен в расшитую золотом, украшенную драгоценностями рясу. Он священнодействует в алтаре над церковным вином и просфорами, что-то бормоча себе под нос или вдруг возглашая тягучим голосом отдельные фразы из Иоанна Златоуста. Слаженный хор чистых голосов подхватывает и вторит священнику. И отдается под куполами эхо...