Приключения-84

Майор неторопливо прошелся по кабинету и испытующе посмотрел на следователя.

— Тебя, конечно, интересует «иностранец»? Меня тоже. К сожалению, о нем мы знаем меньше, чем о других. Известно лишь, что у него «Жигули» цвета белой ночи. Номерные знаки — за последние дни их было два — городской автоинспекцией не выдавались. Документы же проверять ни к чему. С ними наверняка такая же чехарда, как и с номерами. Что нам от того — «Иванов» он или «Сидоров»?

Решетов сердито потер подбородок и, чмокнув по привычке губами, добавил:

— За эти дни Штихин, Запрудный и «иностранец» в поисках подходящего подъезда для квартиры «ювелира» обшарили один из микрорайонов на Успенке. «Ювелир» с Будьздоровом побывали домах в пятнадцати...

— Чего же ты не сгреб «квартиросъемщиков»? — удивился следователь. — Все трое были в руках. Подняв бровь, майор сощурился в усмешке.

— Были?! Пока те шастали по этажам, «немец» из машины носа не показал. Прикажешь устраивать с ним гонки по ночному городу? Авантюра. Завтра Алик выйдет на поиски очередного любителя джинсов. Вот тогда и возьмем всех с поличным после выполнения каждым своей роли в спектакле. Другого не дано. Понял, коллега?

— Неплохо придумал, — согласился Купашов.

Оба засмеялись, затем следователь, беспокоясь за исход операции, поинтересовался:

— Павел Васильевич, сколько человек в твоей группе?

— Вместе со мной четверо. Двоих ты знаешь: Казанов и Перегонов. Ребята опытные, не подкачают. Третий — стажер, курсант школы милиции Садовников.

При упоминании о курсанте следователь откровенно засомневался:

— Может, заменить... попросить назначить другого?

— Не беспокойся, он самбист. Да и... откуда иначе смену себе возьмем, если молодежь готовить не будем?

Против такого довода Купашов возражать не стал, но в душе с майором не согласился.

Из дома Запрудный вышел в шесть пятьдесят три. Казанов, находившийся неподалеку, привычно отметил время. Знакомство с Будьздоровом, разумеется, одностороннее, состоялось трое суток назад, когда тот вместе с Халюзиной покупал билеты в кино.

Запрудный шел стремительно. Вот он пересек проезд, срезал угол газона по тропинке. Игорь перевел рычажок переносной миниатюрной рации на режим передачи.

— «Шестой», я «Тула»... С Аликом встретился. Одет — зеленая куртка на «молнии» с двумя белыми поперечными полосками на рукавах, серые брюки. Через плечо синяя сумка с надписью «Аэрофлот».

Казанов увидел, как, приняв его сообщение, Перегонов отделился от киоска возле соседнего дома. Оба, и Перегонов и Запрудный, скрылись за углом.

«Теперь не отставать!» Игорь прошел вдоль низенькой изгороди и оказался на улице. Краем глаза заметил Перегонова и Алика, ждущих на остановке приближающийся трамвай. Будьздоров и не отстающий от него работник уголовного розыска сели в прицепной вагон. Казанов в последний момент ухватился за поручни переднего.

Сквозь грохот несущихся вагонов оба инспектора услышали голос Решетова:

— Я «Нара»... двигаюсь за вами в пределах видимости.

Сообщив о себе, майор опустил микрофон и, обращаясь к Садовникову, шутливо сказал:

— Итак, операция «Бриллиант раджи» началась. — Затем, не спуская глаз с качавшегося из стороны в сторону трамвая, вполне серьезно продолжил: — Ты, Алексей, только начинаешь работать в милиции. Сразу приучай себя к внимательности, старайся всегда быть готовым к любым неожиданностям. Понял?

— Ясно, товарищ майор.

— Но главное — наблюдательность. Примечай, казалось бы, самую ненужную деталь. Прошляпил — напряженная работа, твоя и твоих товарищей, пойдет насмарку. В борьбе с преступниками мелочей не бывает... Почему молчит «Донецк»? — безо всякого перехода вдруг спросил он.

Под этим позывным работали еще два инспектора — Канищев и Лаптев. В последний момент, уступив настойчивому требованию Купашова, Решетов решил увеличить численность группы. По плану на этих сотрудников возлагалось блокирование квартиры Халюзиной, откуда, как предполагали, Штихин вместе со своей сожительницей должен был направиться в условленное место для встречи с жертвой.

Решетов включил микрофон.

— «Донецк», я «Нара». Сообщите результаты визита в гости. Перехожу на прием.

В ответ послышался низкий с хрипотцой голос:

— «Нара», я «Донецк». Хозяев нет дома. Жду указаний.

— Будьте на месте.

«Неужели не ночевали? — озадаченно подумал майор. — Где же тогда они болтались? В гостинице Штихин в эту ночь не появлялся». Решетов досадливо кашлянул. Оборвалась одна из ниточек, зримо тянувшаяся к задержанию с поличным. Оставался Запрудный.

...Будьздоров, словно почувствовав неладное, сделал несколько пересадок с трамвая на трамвай. Видимо, на всякий случай. В последний момент к нему успел подсесть Казанов. Вагон все больше наполнялся пассажирами. Зажатый со всех сторон, Запрудный оглядывал стоявших вокруг людей. Трамвай медленно поднимался из-под железнодорожного моста. На повороте Алик вдруг вытянул шею и закричал:

— Ой! Да я же проехал! Граждане, пропустите. — Работая локтями, он проложил себе дорогу к двери и, рывком отжав ее, спрыгнул.

Сотрудник уголовного розыска оказался в невыгодной ситуации. Прыгать за ним с трамвая нельзя — заметит, а из вагона не видно, куда он побежал. Из машины его тоже не увидят: она пока еще за перекрестком.

К тому же Запрудного от нее закрывает поворачивающий вагон. Казанов подал по рации сигнал тревоги. Павел Васильевич поймет... Но куда может бежать Запрудный? Конечно, туда, где больше прохожих. Справа бензоколонка, там скрыться трудно.

Слева обувной магазин, киоски и рынок. Возле них много народу. В последнюю секунду Казанов успел заметить: Запрудный мчался к рынку. Мгновение — и его поглотила рыночная толчея.

...Сигнал тревоги прозвучал неожиданно.

До медленно поворачивающего трамвая было метров триста. Автомобиль резко набирал скорость. В поле зрения вновь появился вихляющий задний вагон.

В эфире послышался голос Казанова:

— «Нара», я «Тула», Алик на рынке.

...Осмотрены павильоны, оживленные ряды, магазины, проверены все закоулки. Рынок для Запрудного не конечная цель, на нем не пробудет и лишней минуты. Но все надеялись — вдруг задержался.

Однако в буднях уголовного розыска чудес не бывает. Запрудный скрылся. Сотрудники собрались поодаль от выхода. Решетов обвел взглядом понурые лица и, ни к кому не обращаясь, сказал:

— Почувствовали школу Штихина? Натаскал парня, ничего не скажешь.

Майор потер жесткий подбородок. Все ждали, какое решение он примет.

— Ну вот что. Остается единственный худший вариант, при котором мы выпускаем из поля зрения потерпевшего. Другого выхода у нас нет.