Борис Бабкин - Ребус старого пирата

– Да благодаря вам я такое сделаю!.. – Он поднял ее и поцеловал. – Мне не терпится добраться до…

– Тебя Тарасенко искал, – сообщил вошедший русский мужчина. – Обед готов? – обратился он к Ольге.

– Конечно, – улыбнулась та.

– Ты бы сходил к Сергею Дмитриевичу, – поцеловав жену, сказал Луке вошедший.

– Вот это хрен, – пробормотал пораженный Тарасенко. – Как будто и не пил.

– Наука на службе государства, – подмигнул ему Юрьев.

– Видала, жена?

– А можно хотя бы одну такую таблетку? – попросила Надежда. – А то ведь перепьет и так мучается, что я ему снова наливаю. Помалу он пить не умеет, – посмотрела она на мужа.

– Хватит, Надюшка, – пробормотал Тарасенко, – ты из меня алкаша делаешь…

– Одну дам, – сказал капитан. – Вообще-то их сейчас купить можно. Да ладно, берите все.

– Погоди, командир, – Тарасенко взял лекарство, – и что, башка не болит?

– Нет. Но желательно пару часов не пить, а то может давление подскочить. Оптимально – не пить сутки, тогда не будет никаких побочных явлений.

– Ой, спасибо вам! – Надежда поклонилась в пояс.

– А ты мужик стоящий. Вот что, – решил Тарасенко, – если сможешь, через сутки приезжай, я тебе кое-что расскажу. Сейчас, сам понимаешь, я выпивши.

– А приеду, не передумаешь?

– Тарасенко сказал – отрезал.

– Это правда, – заверила капитана Надежда, – слов на ветер он не бросает.

– Обязательно приеду! – Капитан попрощался и вышел.

– Во, блин, какую химики хреновину выдумали. – Тарасенко покосился на таблетки.

– Ты чё, батя, ворчишь? – спросил вошедший Евгений.

– Да ничего особенного, – ответил отец.

– Кто это у нас был? – поинтересовался Иван.

– Комитетчик, – усмехнулся отец, – сейчас ФСБ называется.

– Да хорош, батя, – усмехнулся Иван, – ты хочешь сказать, что тебя…

– Ты язык-то прикуси! – посуровел отец.

– Он самый, – сказала мать. – Коньяком угощались, а потом нашего самогона почти литр выдули! – Она засмеялась.

– По бате это заметно, – улыбнулся Евгений.

– Вот, – отец сунул в рот таблетку, – пять минут меня не трогать. – Он лег на диван.

– Чего это он, ма? – в один голос спросили сыновья.

– Давайте идите. – Мать выпроводила их из комнаты.

– Привет! – Лука подошел к вышедшим из дома Евгению и Ивану.

– Здорово! – Иван пожал ему руку. – Ты чего не появляешься? Танька Бирулова уже все глаза просмотрела.

– Да занят был. Вы слышали, что…

– Сожгли их, – кивнул Иван. – Подпоили чем-то и сожгли. Соседка, тетка Нюра, видела, как мужик от них выходил. И почти сразу загорелось. Она в крик, а там как ахнет, баллоны газовые взорвались. Милиция тетку увозила фоторобот составлять, приметы у нее спрашивали. А какие там приметы, она и так-то ни хрена не видит, а тут еще ночью. Мужик, и все тут! – Он усмехнулся.

– Сергей Дмитриевич дома? – спросил Лука.

– Дома, – ответил Евгений, – дрыхнет. Говорит, пять минут не троньте, буду как огурчик. А выпили вдвоем бутылку коньяка и литр нашего самогона. Правда, фээсбэшник трезвый вышел, а батя хоть на ногах-то держится, но видно, что готов.

– Это кто готов? – недовольно спросил появившийся в дверях Сергей Дмитриевич.

Сыновья удивленно уставились на него.

– Привет, Лука! – Тарасенко пожал ему руку. – Пойдем чайку покрепче вмажем. А вы сети проверьте, – напомнил он сыновьям.

Братья посмотрели на довольно улыбающуюся мать.

– Это йога называется, – засмеялась она.

Сыновья переглянулись.

– Комитетчик приезжал, – сказал Сергей Дмитриевич. – У Степана иностранец один был, а остальные, оказывается, в розыске. Двое из Украины и наш один. А этот из Штатов прикатил. Документы поддельные. Вроде как хотел золотодобычей заняться. Какой-то идиот ему такую ксиву дал. А Степана подпалили… Твой дядя, говорят, приболел?

– Я из-за него и пришел. – Лука осторожно достал из сумки конверт с фотографиями. – Никого не узнаешь?

– Ну-ка! – Сергей Дмитриевич нацепил очки. – Во! Дворяне! Погодь-ка. – Он поднес фотографию молодой пары поближе к глазам. – Да это ж граф? Точно! – Повернувшись, он крикнул: – Надюшка! Дай мой лагерный гарнитур! А где ты эту фотку взял?

– Держи. – Надежда поставила на стол кованый сундучок.

– На зоне сделал, чтоб не забывать лагеря. И знаешь, – Тарасенко усмехнулся, – помогает. Смотри… – Он вытащил старую общую тетрадь и осторожно достал две фотографии. На одной – офицер царской армии сидел рядом с красивой дамой в пышном платье. – И вот, – он показал другую фотографию, – такая же, как эта, – кивнул он на принесенную Лукой. – Я искал его родных и в Москву эту треклятую катался, но пустой номер. А ты где взял?

– Это еще не все. – Лука загадочно улыбнулся. – Завтра поедешь со мной к геологам.

– А какого хрена я туда попрусь? Да и годы уже не те, чтоб в такую даль трястись. Нет, делать мне там нечего. За компанию с тобой, так я уже не…

– Я тебе три чернобурки отдам, – сказал Лука.

– Годится. Удивить меня всегда трудно было, а уж радовался я, только когда сыны рождались. Ну еще когда из зоны выходил. Поеду.

– А такой фотографии у тебя нет? – Лука показал ему снимок генерал-полковника и дамы с веером.

– Была, но при выходе с зоны зашмонали дубаки и при мне, паскуды, разорвали и в морду мне бросили. А откуда они у твоего Семена оказались?

– Спас его с отцом этот граф. – Лука посмотрел на фотографию молодой пары.

– А Степан говорил, что это их он спас.

– Знаю, что врал Степан, поэтому я с ним и не говорил про графа. Он же, сука, пел, что граф – японский шпион. Хотел я ему мозги на место поставить, да не стал. Значит, граф твоего дядьку спас… В той канители еще капитан-пограничник участвовал. Фамилию не помню. Мужик правильный был, за графа заступался. Ну не то чтобы заступался, а правду говорил. Его вроде тогда и кончили. А графа к нам в зону сунули.

– Давай оставим воспоминания на потом, – предложил Лука. – Завтра с утра я на вездеходе заскочу за вами. Твои орлы ведь с тобой поедут?

– Конечно. А ты чернобурки готовь! – Тарасенко засмеялся. – Вот и влип ты, парень.

– Слепой сказал: посмотрим, – ответил Лука.

– Обижать не хочется, а то послал бы тебя на хрен. Да и прокатиться желание появилось. Давненько я нигде не бывал.

– Обещаю тебе кое-что очень интересное. А чернобурки я Надежде Андреевне подарю. Знаешь, – Лука засмеялся, – я как представлю твое лицо, просто…

– Слушай, ты, Соколиный глаз, нет ничего такого, чего я в жизни не испытал бы.

– Посмотрим, – хитро улыбнулся Лука.

– Странно, – покачал головой майор ФСБ. – Его зовут Говард Дилан, агент ЦРУ. Он дважды был в России, один раз его чуть не взяли. И снова появился. Интересно… Убит в компании бывших сотрудников милиции. Очень странно. Что там произошло? – спросил он полковника милиции.