Надежда Соколова - Его любимая ведьма [publisher: SelfPub]

Выехали мы минут через двадцать. Юлька – за рулем, я – на заднем сиденье. Переодеваться не стали, решили, раз уж гуляем, то будем гулять в той одежде, в которой из Лукоморья улетели. Тем более, что с такой машиной по одежке нас вряд ли встречать станут.

Бутики, бутики, еще раз бутики. Я не столько покупала, сколько глазела. На Земле я появлялась редко, в Лукоморье обходилась услугами портнихи. Ну, или Кощей привозил готовые наряды. А потому сейчас, гуляя с Юлькой по магазинам, я ощущала себя настоящим, платежеспособным, а главное, полностью свободным, человеком. Несколько платьев, брендовая сумочка, два-три пояса, туфли – я купила только то, от чего действительно не могла отвести взгляд. Продавщицы, разглядев в нас с Юлькой состоятельных и довольно неприхотливых покупательниц, выворачивались наизнанку, чтобы угодить нам и получить как можно больше дохода. Я ходила по бутикам с приклеенной фальшивой улыбкой и ждала, когда Юлька скупит очередные полшкафа.

– Ну что, теперь в ресторан? А потом – в ювелирку? – предложила она, когда мы сгрузили в машину пакеты с покупками.

Я кивнула. Мне начинал нравиться такой активный отдых.

Ресторан «Матильда» пустовал. Столики, накрытые белоснежными льняными скатертями, были заполнены лишь наполовину. Негромкая музыка, полутемный зал, вежливые, обходительные официанты – что еще нужно для приятного времяпрепровождения. Мы с Юлькой уселись за высокой мраморной колонной, спрятанные от любопытных глаз, сделали заказ, приготовились ждать.

Я вертела головой, рассматривая посетителей, впитывала в себя эмоции и впечатления. А потом… Потом в поле моего зрения появились новые клиенты «Матильды» – высокий представительный мужчина и молодая красавица-хохотушка, державшая его под руку. Сердце на миг пропустило удар, а затем забилось с удвоенной силой.

– Юля… – позвала я севшим голосом.

Юлька скосила глаза, заметила новеньких, нахмурилась:

– Что за…

Действительно, что за… За столик в другой части ресторана сел Кощей, мой якобы занятой муж.

Я почувствовала себя брошенной. И преданной. Снова. Первый раз меня предал жених. Теперь – муж. Обоих я любила…

За окном послышались приближавшиеся громовые раскаты, вдалеке сверкнула молния, по стеклу забарабанили первые капли дождя, горькие, как мои слезы, вот-вот собиравшиеся потоком хлынуть из глаз.

Мысленно я уже планировала развод, делила имущество и детей, а потому, когда чьи-то руки легли на плечи и встряхнули меня, я даже не отреагировала. Юлька. Кто еще мог рискнуть привести меня в чувство. Голоса рядом тоже меня не насторожили. Я полностью ушла в себя, свои переживания, ничего не видела и не слышала вокруг.

Меня вздернули вверх, подхватили под мышки и куда-то потащили. Я не сопротивлялась. Мне было все равно. Гроза набирала обороты и скоро грозила перерасти в настоящий потоп. Молния сверкала все ближе, гром грохотал уже над головой.

Я полностью погрузилась в свои ощущения и не реагировала на внешние раздражители.

От сосны до сосны паутинки зажглись,

Протянулись, блеснули, качаются.

Вот потянутся вверх, вот уж зыблются вниз,

И осенним лучом расцвечаются.

Как ни нежен, дитя, детский твой поцелуй,

Он порвал бы их тонким касанием.

Луч осенний, свети, и блести, заколдуй

Две души паутинным сиянием.

К. Бальмонт. «Паутинки»

– Секретарша, – зычный голос разгневанного Кощея, наверное, слышали все соседи в доме, хотя двери и окна квартиры были закрыты. – Обычная секретарша. Что ты мне прикажешь, от голода в офисе умирать? Или макароны заказывать?! Где вообще были твои мозги?! Даша! С кем я разговариваю?! Искупала весь город в холодном ливне, а теперь глаза прячет! Юля, ты хоть ей скажи!

– Бесполезно, – в голосе Юльки послышалась ирония, – наша Даша сама придумала, сама обиделась, ошибки признавать не любит. Да, Даш?

Я молчала, угрюмо смотрела на старый линолеум на полу и изредка шмыгала носом. Гроза закончилась, на улице выходило из-за туч робкое солнце, а я… Да, я сглупила! Да, сделала поспешные выводы! А что еще в такой ситуации я могла подумать?! Она на него смотрела, как кошка на сметану, разве только не облизывалась! А он… Он ей улыбался! Самодовольно, между прочим!

Вдалеке снова послышались раскаты грома.

– Даша!

– Слышу, – огрызнулась я. – Со стороны вы смотрелись, как давние любовники!

– Ах, со стороны?! То есть ты прожила со мной столько лет и до сих пор мне не доверяешь?!

Я дернула головой, как будто сбрасывая обвинение. При чем тут доверие?! Когда она…

Меня снова вздернули вверх сильные мужские руки, и Кощей приник к моим губам своими в жестком, требовательном поцелуе. Несколько секунд я трепыхалась – меня не отпускали. Пришлось отвечать.

На краю сознания послышался скрип двери – Юлька вышла в другую комнату. Предательница!

Помирившись, через час с небольшим мы сидели за столом, ели заказанную Юлькой пиццу с оливками и грибами и планировали свой недолгий отдых на Земле.

– Неделя, Даша. Не меньше, – Кощей откусил часть пиццы, прожевал, качнул головой. – Ничего с детьми не случится за этот срок. За ними и бабушка, и дед присмотрят.

– И приедем мы на пепелище, – проворчала я, делая два глотка горячего крепкого кофе. – А там, между прочим, еще и жабы.

– Да забудь ты о них, – раздраженно дернула плечом Юлька. – Мы, можно сказать, за даром улучшили вашу экосистему.

Кощей поперхнулся, долго кашлял, потом бросил на Юльку взгляд исподлобья:

– Если у меня слуги пропадать начнут, я буду знать, в каком пруду их искать.

Умники. Смешно им обоим.

– У них, вообще-то, семьи остались, – попыталась я достучаться до совести обоих.

– И они рады-радешеньки, что от нахлебников избавились, – фыркнула Юлька. – Дашка, здоровые мужики к Яге лечиться не пойдут, разве что совсем помирать станут. А эти… на них пахать и пахать, а они по лавкам лежат!

Я беспомощно посмотрела на Кощея, пытаясь найти поддержку.

– Вернешь ты кормильцев в семью, потом, отдыхай пока, – ободряюще похлопал он меня по руке.

Отлично. Как обычно, я осталась в меньшинстве.

Ближе к вечеру мы втроем вышли в парк. Джинсы, футболки, кеды – оделись как под копирку. На меня из зеркала смотрела располневшая после трех родов пацанка. Кощей был похож на бизнесмена на отдыхе. Одной Юльке шло все, хоть в мешок из-под картошки ее заверни.

– Даша, расслабься, – Кощей чуть сжал мою руку, – от тебя народ шарахается.

Я вздохнула. Расслабишься с ними, как же. Да и вообще, во время шоппинга моя голова была занята выбором одежды и прицениванием. А теперь, когда делать стало совсем нечего, все насущные проблемы навалились скопом.

В глубине парка, там, где кучно росли раскидистые деревья и высокие кусты, вдруг замелькали огоньки, причем ярко-фиолетового цвета. Юлька остановилась, прислушалась к чему-то, потом нахмурилась: