Надежда Соколова - Его любимая ведьма [publisher: SelfPub]

– Это они от Глашки все спасаются, – пояснил дед.

Я поправила на плече сумку и уточнила:

– Почему спасаются?

Ответ появился из-за угла, шатающийся, с измазанным золой лицом, в рваной одежде и с запахом… Перегаром, что уж там.

– Пить… – протянул «ответ», и я по голосу узнала Глашку.

– Воду не пьет, самогонки на нее не напасешься, – сообщил Пихто. – Чем ты ее вчера поила-то?

Если б я помнила…

Пока Глашка не дошла до нас, время найти настойку было, и я стала рыться в сумке. «От гнева», «для доброты», «после ссоры», «грусть и сон»… «От доброты» бабе сейчас точно не надо было. «От гнева»? Так она вроде и не…

– Мама, а телёнок рычит, – сообщил непоседливый ребенок, выглядывая из хлева.

Я мельком глянула в сторону дочери, отметила краем сознания еще не грязную одежду, пропустила мимо ушей слова и, посомневавшись немного, достала «Веселье и радость».

Стараясь не думать о составе настойки, я протянула пузырек подошедшей Глашке и велела:

– Пей.

Ты уймись, уймись, тоска

У меня в груди!

Это только присказка -

Сказка впереди.

В.С. Высоцкий. «Лукоморья больше нет»

В заповедных и дремучих, страшных Муромских лесах

Всяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх.

Воет воем, что твои упокойники.

Если есть там соловьи – то разбойники.

Страшно, аж жуть!

В.С, Высоцкий. «Песня про нечисть»

Дома нас с дочерью ждал довольный собой кот. А на деревянном пороге лежала…

– Крыса! – завизжала на ультразвуке перепуганная Ника.

Я присоединилась к ней, оглушив своим визгом и ребенка, и нахальную живность. На пальцах вновь появились искры, крыса сама собой подпрыгнула, перекувырнулась в воздухе и понеслась на ошеломленного моим вероломным поведением кота. Следующие две-три минуты мы с Никой, обе резко замолчавшие, с удовольствием наблюдали, как Васька пытался скрыться от собственной добычи в лесу, то носясь по траве, то залезая на деревья, то учась летать. Деревья, словно подчиняясь моей воле, расступались на всем пути кота и охотно демонстрировали нам его перепуганную тушку.

– Ника, пойдем домой, – я кивнула на освободившийся проход. – Пусть этот боец почувствует себя в роли добычи.

Дочь хихикнула, а потом спросила.

– Мам, а ты сегодня готовить будешь? Или на обед – остатки сыра и колбасы?

– Ты тут где-то видишь печь? – приподняла я брови в удивлении, мысленно гадая, чем мы будем питаться до конца импровизированного отпуска.

– Тут же магия, мам! – сообщил мне ребенок уже из комнаты.

Да, действительно. Как же я могла забыть. Осталось научиться этой магией пользоваться.

Электричества в доме предусмотрено не было. А вот большая печь, как в русских народных сказках, выдвинулась из стены, подчиняясь моему желанию. Я скептически посмотрела на нее, перевела взгляд на довольную жизнью дочь, подавила вздох. Готовить на ЭТОМ я не умела. В деревне у родителей стояла электроплитка, плюс – обычная, газовая, в летней кухне. Да спроси я любого старожила лет восьмидесяти-девяноста, каждый день греющего кости на завалинке, умеет ли он использовать такую вещь, он тут же покрутил бы пальцем у виска.

– Давай сначала доедим остатки нарезки, – решила я, – кот ее все равно не оценил. Не пропадать же добру.

Пока дочь послушно жевала сыр с колбасой, я сидела у окна и старательно выдумывала всевозможные виды казни для любимой подружки. В том, что меня подставили, причем намеренно, я уже не сомневалась. Но вот причина? Зачем Юльке, прекрасно знавшей мою безрукость в быту и полную неприспособленность к старославянской жизни, отправлять меня в эту гущу? Я ведьма? Да щаз, угу. В тринадцатом колене.

– Мам, – позвал забытый ребенок, – там в дверь стучат. Чужой кто-то. Открывать?

Я встрепенулась, тряхнула головой, прислушалась. Действительно, стучат.

– Почему чужой? – вспомнила я слова дочери, подходя к порогу.

– Не знаю, – пожала плечами Ника. – Я так чувствую.

Прелестно. Просто прелестно.

Я открыла дверь и уставилась на незнакомца. Высокий широкоплечий, явно накаченный брюнет с глазами болотного цвета ответил мне злым взглядом.

– Ты кто еще такая? И где эта… – мужчина осекся, видно, заметил Нику, прижавшуюся к моему боку. И кого сюда принесло?

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я, – если вы ищете Юлю, то она уехала.

Мужчина осмотрел нас с дочерью с ног до головы, потом зло прищурился.

– Две ведьмы, сил хоть отбавляй, а ума ни у одной нет. Везёт мне… Войти дашь?

Я было хотела ответить разрешением, но в голову почему-то полезли сказочные предостережения о том, что нельзя пускать нечисть в свой дом, иначе… Что «иначе», я не помнила, но предостережение подействовало, и я спросила в лоб:

– Вы нечисть? Вы хотите…

Договорить не получилось: мужчина согнулся пополам от хохота. Странная реакция. То злится, то смеется. Он вообще здоровый?

– Я кто? – через несколько секунд, отсмеявшись, разогнулся мужчина, – Я – нечисть? Ты меня, Кощея, нечистью назвала?

Приехали. Вот только Кощея мне тут и не хватало.

– Кощей? – тем временем напомнила о себе Ника. – Настоящий? А правда, что ты Бессмертный? А смерть твоя в яйце, да?

Мы с мужчиной синхронно залились краской.

– Ника, – одёрнула я дочь и посторонилась, давая гостю пройти, – заходите, пожалуйста.

Накрыть на стол, конечно, недолго, вот только чай Кощею не предложить: с самоваром я управлять не умела, электричества в домике не было, так что мы с Никой пили бутилированную газированную и обычную воду, привезенную с собой на всякий случай. Гостю я честно предложила нарезку и хлеб, показала на бутылку с минералкой. В ответ получила взгляд, которым обычно смотрят на умалишенных. Впрочем, предложение мое все же было принято, и Кощей начал неспешно жевать самодельный бутерброд, запивая его обычной водой.

– А ты… – начала было не умевшая молчать Ника, но я резко оборвала ее.

– Кто тебя учил к взрослым людям обращаться на «ты»?

Ребенок удивленно моргнул.

– Мама, но это же не настоящий человек, это же просто сказочный персонаж!

Рядом послышался надрывный кашель. Похоже, кому-то сыр с колбасой комом в горле встали.

– Ника, – сурово сдвинула я брови, – никакого «тыканья». Ясно?

Ребенок поскучнел, обиженно скуксился, кивнул и задал вопрос по-другому.

– А вы правда в лягушек превращать умеете? У меня подружка есть, сможете ее превратить?

Я закатила глаза, Кощей закашлялся во второй раз, отставил в сторону еду и, проигнорировав вопрос Ники, повернулся ко мне.

– Мне нужна невеста.

– И что? – не поняла я.

– Баба Яга должна была сыграть её роль. Теперь ее нет, а раз так, играть придется тебе.