Юрий Гнатченко - Властелин Подземелий

«Да-а… – протянуло подсознание, так же удивлённо рассматривая мои кости. – Да тебя, брат, теперь и машиной раздавить проблематично. Силён, бродяга».

«Ха! – усмехнулся я. – То ли ещё будет. Пошли смотреть остальное».

С этими словами я закончил рассматривать свой костяк и обратил взор на сосуды и артерии своего тела. Моя кровеносная система, если её можно было так назвать, вызвала не менее бурную реакцию у подсознания, которое сразу же стало давать комментарии, указывая на явные отличия он принятого им стандарта.

«Во! – тыкнуло оно бесцеремонно в одну из вен. – Смотри, тут не кровь, а какая-то густая маслянистая жижа, больше похожая на отработанное машинное масло».

«Ну так, – хмыкнула вдруг очнувшаяся память, – химический состав видишь?! Смесь органики и неорганических соединений. При этом пропорции крови меняются в зависимости от типа органа, к которому она направлена».

«Теперь понятно, – не стал я показывать своё удивление. – Понятно, зачем мне три сердца, одно здоровое, вон… прямо посередине моего тела, и два поменьше».

Одно из малых находилось практически в черепной коробке, а второе – в противоположной стороне, ближе к хвосту.

Похмыкав, я даже внимательно выслушал небольшую совместную лекцию от них обоих по поводу найденных отличий в оставшихся системах моего организма. Детали были столь специфичны, что буквально через пару секунд выветрились из моей головы, но кое-что я всё же запомнил.

Первое отличие было в лимфатической системе, которая оплетала все мои органы и отвечала за распределение своего рода антител по всему организму. Но она была неразвитой и носила больше декоративную функцию.

«Рудимент», – важно сообщило мне подсознание, на что я не менее важно кивнул.

Следующее отличие было в нервной системе. Она полностью проросла через всё моё тело, в буквальном смысле пронизав всё и вся. После того как я сам внимательно пригляделся к ней, мне даже поплохело. Создалось впечатление, что меня изнутри оплёл паук.

Всполошившаяся память тут же успокоила меня: «Спокойно, шеф. После анализа нервной системы мозг не обнаружен!»

«Ну слава богу! Прям от сердца отлегло! – обрадовался я. – А мозг – это чего?»

«Не парься… – дружески улыбнулось мне подсознание. – Рудимент. Тебе он не понадобится! Смотри, благодаря тому, что волокна нервной системы проросли сквозь всё твоё тело, они выполняют все необходимые функции мозга. И даже больше – намного эффективнее и быстрее. Кроме того, каждое волокно «стандартное» и взаимозаменяемое. То есть потеря любого участка тела в принципе не является для тебя критичной».

Немного помявшись и вздохнув, оно всё же уточнило: «Кроме, правда, одной вон той части». Тут оно указало на значительное уплотнение нервных тканей в районе груди, где под мощными пластинами мышц и прочнейшими рёбрами находилось несколько сегментированных костей.

«Именно вот эти семь плоских, как блин, утолщений нервной ткани, размером десять на десять сантиметров, являются родным домом для вот этой охламонки», – с этими словами оно многозначительно посмотрело на память.

«А что?!» – возмутилась та в свою очередь.

Я не стал обращать внимания на их перепалку, а просто продолжил внимательно рассматривать хранилище моей памяти. Каждый из сегментов этих утолщений на концах крепился к нескольким десяткам продольных мышц, которые пересекали всё моё тело.

«Ага! – обрадовался я догадке. – В случае опасности они способны мгновенно переместить эту гармошку почти в любую часть моего тела, тем самым давая мне огромный шанс выжить в случае нанесения непоправимых травм».

После внимательного обдумывания у меня даже создалось устойчивое впечатление, которое, правда, не хотелось проверять: если меня разорвать ровно пополам, то и при этом, переместив сознание, заключённое в этих сегментах, в одну из оставшихся половин тела, я смогу выжить.

Судя по наступившей тишине, подсознание и память наконец пришли к некоему консенсусу. Дождавшись, пока я обращу на них своё внимание, они быстро указали на остальные отличия. «Что касается систем, то тут у нас на повестке дня осталась только одна!» – важно сообщило подсознание, достав из-за пазухи профессорские очки и шустро нацепив их себе на нос.

«Собственно, это всё, что я могу о ней сказать. Система не поддаётся изучению, так как она ничего не производит, не перекачивает и не создает. Просто в разных частях твоего тела находятся полые изнутри кости».

Тут в монотонную речь подсознания вклинилась память: «Да-да. Именно я подсказала выделить её в отдельную систему. В первую очередь все эти кости защищены ничуть не хуже моего хранилища. Сами кости, в которых располагаются полости, выполнены из редкоземельных металлов и сплавов. При этом в их составе присутствует огромное количество свинца».

Тут инициативу опять перехватило подсознание: «Наводя нас на нездоровые ассоциации с противорадиационными капсулами».

«Девочки, спокойно, – взмолился я. – От вашего жужжания у меня голова болит. Ну непонятная система. Ну много золотишка в костях… Ну назовём её, к примеру, Драго. От слова "драгоценность". И всё».

Судя по тому, что они оба от возмущения буквально раздулись в размерах, я понял, что сейчас что-то случится. И действительно, буквально через пару секунд они оба, обидевшись, обозвали меня мужланом и демонстративно покинули моё сознание, оставив разбираться с остальным самостоятельно.

Но я только был рад этому. Быстро познакомился с органами чувств. В наличии были стандартная пара глаз с возможностью видеть как в ультрафиолетовом, так и рентгеновском излучении. Также присутствовал третий. Этот глаз себя никак не проявлял и остался для меня загадкой. Единственное, что удалось мне понять, так это то, что по своей сложности он был на пару порядков выше, чем оба предыдущих вместе взятых. Кроме того, он соединялся с системой Драго.

Убедившись в том, что моя кожа многослойна, я с удовольствием отметил, что она имела каркасный принцип и напоминала многослойный торт, что позволяло в значительной мере сопротивляться внешнему агрессивному воздействию.

«Моя ты прелесть!» – прослезился я и решил завершить внутреннее исследование на сегодня, оставив на десерт непосредственно кусательный орган, то есть пасть, ну и, естественно, конечности, то есть мои лапки.

Мою голову венчала внушительная пасть с рядом зубов, позволяющих, судя по составу, перемалывать любой камень. Кроме этого, пасть была составной и позволяла при желании загрызть даже того, кто в десятки раз превышал меня по размерам.

В свою очередь лапы были многосуставными. Это позволяло разворачивать их в любой плоскости. Каждая из этих миленьких конечностей заканчивалась семью пальцами-когтями, позволяющими совершать как тонкую работу, так и грубую, сопровождающуюся раздиранием противника на лоскуты.