Юрий Гнатченко - Властелин Подземелий

В этот момент гном «отмок» и, выйдя из состояния паралича, начал самопроизвольно разговаривать сам с собой, выдавая фразы, имена и просто ведя светскую беседу на доступном ему уровне.

Особо не прислушиваясь, я просто наблюдал пантомиму, разыгрываемую одним актёром. Вдруг буквально на полуслове гном замолчал, а его руки замерли в причудливых позах, не закончив начатые движения.

Я и Мозг одновременно прервали мысленную беседу и скрестили свои взгляды на этом неудачнике-миме.

– Мда-а-а, – озадаченно нарушил я молчание спустя пару секунд. Единственное, что изменилось в этой немой сцене, была капелька слюны, медленно вытекающая из уголка гномьего рта. Наконец она достигла края губы и устремилась к бороде.

– Слышь… доморощенный Кащенко… ты там не перестарался? С этими, как их там… нелипиздическими связями? Мы такой неликвид обратно гномам не сдадим.

Мозг вопросительно перевёл взгляд сначала на меня, а затем снова вернул его к гному.

Капля слюны, словно поняв, что это её звёздный час, под наши перекрещённые взгляды достигла края бороды и, поколебавшись немного, смачно плюхнулась на пол.

– Нейропептидные связи… – автоматически поправил Мозг меня, после чего, немного смутившись, сделал небольшой шаг в сторону гнома и, подняв переднюю лапу, дал звонкого «леща» нелепо замершему подопытному. – Замыкает немного… иногда. Отладим. Будет как новенький. Всё под контролем, Повелитель.

Гном от полученной затрещины по инерции сделал шаг вперёд и, словно ничего не произошло, продолжил нести чепуху, описывая знатность и важность своего клана.

Усмехнувшись, я оценил презентацию Мозга по достоинству: – Главное – не лучше, а как было… ну или близко к тому, что было. Он всё же в плену побывал, а мы его отбили.

Выслушав трёп гнома ещё пару минут, я махнул рукой, отдавая команду прекратить этот дурдом и убрать блаженного с глаз моих. Как только гном скрылся из Тронного Зала, я перевёл взгляд на Мозга.

– Мда-а-а… не дай бог заболею… – задумчиво произнёс я сам себе, внимательно поглядывая на моего научного протеже.

– Я вас обязательно вылечу, Повелитель! Не сомневайтесь, всё будет без шума и пыли… – обрадовал он меня.

– Вот этого я как раз и боюсь, Мозг… – передёрнул я плечами, живо представив картину моего лечения в объятиях Гертруды и ласково улыбающегося рядом Мозга. – Брр-р… не дай Матушка Роща! Мозг… зрелище мы уже получили… теперь давай-ка к хлебу насущному перейдём. Чем меня порадуешь? Азиз сказал, что у тебя есть информация? Какие тайны мироздания поведал тебе шаман?

– Повелитель, пока сложно однозначно трактовать полученные данные, тем более процесс обработки информации только начался и мне необходимо ещё пару дней… – вдруг начал юлить он.

– Мозг, ты чего? – удивлённо посмотрел я на него. – Ты не заболел часом? Лапы или хвост не ломит? А может, тебе помочь и удалить чего-нибудь? Например, голову?!

Понурив голову, Мозг, протяжно вздохнув, прокурорским голосом сухо проговорил:

– Пациент помер.

– В смысле помер? – не поверил я сказанному. – Как?!

– В смысле совсем. Мозговая активность на нуле. Уже начался некроз головного мозга, – сообщил он мне похоронным голосом. – Пока точно не понятно, в чём причина. Точнее, я догадываюсь, но для полной уверенности требуются дополнительные исследования и… подопытные…

– Что касается самого шамана, то с ним всё не так… – зачастил он, быстро углубляясь в детали. – Внедрение симбионтов с самого начала шло не очень успешно. Создавалось впечатление, что даже в состоянии комы, при моём практически повсеместном контроле жизненных процессов на клеточном уровне, постоянно происходили вспышки ответной иммунной реакции. Бессистемно то один, то другой орган самопроизвольно начинал перестраиваться, и в течение минуты начинал лавинообразными темпами производить лейкоциты. Локализовать исходный сигнал не удалось.

– Дальше… – хмуро подтолкнул я его к продолжению.

– Дальше больше, – вздохнул он и почесал себе морду задней лапой. – В результате первый симбионт-переводчик был уничтожен иммунной системой подопытного через час после его внедрения. Попытка внедрить симбионта-контролёра полностью провалилась. Нет, сам симбионт внедрился и активно стал перехватывать управление телом гнома. Подключившись к питающим артериям, он стал производить идентичные, свойственные этому телу гормоны для ликвидации отторжения. На этом всё. Пациент мгновенно получил лавинообразный гормональный шок, и за несколько минут область спинного мозга, где локализовался симбионт, подверглась некрозу.

Я не мог поверить своим ушам. Имея возможности изменения организма на внутриклеточном уровне, Мозг не смог справиться с простейшим внедрением симбионта. Тем временем мой зам по научному сектору продолжал:

– После гибели спинного мозга некроз, словно ветряная оспа, начал расползаться по всему телу. Все реанимационные процедуры полностью игнорировались. Попытка перерезать артерии не помогла. После расползания очага поражения я отдал команду о локальном вмешательстве с целью спасти хотя бы что-то.

– Что, оттяпал, эскулап? – ехидно заметил Азиз.

– Прекратить! – вмешался тут же я, видя, как зарождается перепалка. – Но вопрос актуален. Голову отрезал? Спасти удалось?

– Да, Повелитель, – кивком подтвердил он моё предположение. – Голову поместили в Гертруду, которая начала поэтапно, слой за слоем, снимать все ткани и кость с мозга пациента. После чего мы просто сняли слепок с нейропептидных соединений, включая все группы аминокислотных остатков. Кстати, у шамана их оказалось в два раза больше, чем у обычного гнома.

– Хм… я так понимаю, это одна из важных аномалий, свойственных шаманам? Получается, их мозг способен запоминать больше информации, – зацепился я за интересный факт. – Что ещё удалось узнать?

– Не так уж и много, Повелитель, как я рассчитывал, но… касаемо большего объёма информации… не совсем верно, – вздохнул Мозг. – Там вообще всё неправильно. Например, у нас с вами количество нейронов и глиальных, ну то есть вспомогательных, клеток имеет примерное соотношение шестьдесят на сорок. Первые, соответственно, работают, выполняя все присущие им функции, а вторые – просто основа, которая скрепляет их. Так вот, у этого Шамана всё не так. Нейроны составляют девяносто процентов от общей массы мозга.

– Да ладно… – удивился я. – Да зачем это? Хотя… Дай-ка угадаю… хм-м… А скажи, сами нейроны отличаются от известных нам?

– Да, Повелитель, – согласно покачал он черепом. – Нейроны вообще неправильные. Вместо одного ядра имеют три, да к тому же каждый нейрон имеет не по одному, а по несколько аксонов, ну длинных хвостиков.