Акулина Гаврилова - Сказочная библиотека

– У тебя там чай с зефирками остывает. Пойдём?

Вернувшись обратно в библиотечный вестибюль, Матвей Васильевич, первым делом, отправил цепного официанта за свежим чаем и бутербродами. Рябчиков с ананасами мне больше не хотелось. Не то чтобы они оказались невкусными, нет, просто теперь это блюдо у меня навсегда будет ассоциироваться с полетом в стог сена, который в реальной жизни показался ужасно унизительным. Ещё и с рябчиком в зубах.

– Так всё-таки, что это было? – Начала я разговор, как только библиотекарь принял свою человеческую форму и сел за стол.

– Совершенно ничего необычного! Просто одна наша сотрудница неожиданно ушла в отпуск. Я бы даже сказал чрезмерно неожиданно. И, вот таким оригинальным способом, передала тебе полномочия.

По лицу библиотекаря было отчетливо видно КАК ему стыдно за поведение сотрудницы. Конечно, с одной стороны, мне было его немного жалко, ведь это же не он придумал вот так запросто скинуть меня в сказку, толком даже не предупредив что меня там ждёт. Но с другой стороны нечего было чаи распивать, нужно было сразу вводить меня в курс дела и точка. Хотя… кого я обманываю, я бы просто ему не поверила. Тем более что я ему и так не поверила, упорно считая, что это сон.

– А где сейчас эта сотрудница?

– Вот это мы с тобой сейчас и узнаем.

Матвей Васильевич кривовато улыбнулся и трижды стукнул по столу – дважды по столешнице и один раз снизу. Лакированная поверхность уже знакомо заискрилась и, ровно посередине стола, образовалось большое светящееся блюдо с одним единственным червивым яблоком. И нет, про червивость я говорю не из вредности, а потому что из самого яблока на меня таращил глаза огромный лиловый червяк в жилете и ковбойской шляпе.

– Катись, катись яблочко наливное по блюдечку золотому, – забубнил библиотекарь, – покажи мне, блюдечко, Марию Сергеевну Зубову.

Я чуть не захохотала в голос: оказывается, эта самая отпускница полная тёзка моей двоюродной тётки Маши, по совместительству училки геометрии, той ещё грымзятины. Ну, недолюбливаю я тётку Машу. А вот она напротив, любит меня. Гонять по своим поручениям она меня любит! Вечно: Милли, сходи туда, Милли, сходи сюда, принеси мне пакет с продуктами, я их в магазине забыла… и так каждый день. А еще оценки мне занижает необоснованно, говорит: «Это для того, чтобы никто не сказал, что я тебе оценки из-за родственных связей завышаю, пусть знают, что по-родственному я с тебя строже спрашиваю». Ну грымза же!

А тем временем, на блюде началось движение. Лиловый червяк не торопясь вылез из яблока, выполз на середину, отцепил от «талии» сложенный колечками кнут и принялся стегать фрукт по румяным бокам. Яблоко нехотя сдвинулось с места и медленно покатилось вперёд, ускоряться оно определённо не спешило. Но, червячок знал и выполнял свою работу на твердую пятёрку, а потому, очень скоро я стала свидетелем того, как румяное яблоко резвым галопом скакало по блюду, как конь на цирковой арене, поднимая ввысь облачка тончайшей серебристой пыли. Красота!

– Ну, – прошипела я, сгорая от нетерпения, – когда уже картинка появится?

– Вот прямо сейчас.

Матвей Васильевич, загадочно улыбаясь, извлек из нагрудного кармана миниатюрный хрустальный пузырек с зеленой жидкостью и дважды капнул в самый центр пыльного облачка.

В ту же секунду серебристая пыль взметнулась вверх, образовав что-то похожее на хрустальный шар, в самом центре которого начало проступать изображение. По пыльной дороге, на фоне голубого неба с редкими рваными облаками, уверенно топала в сторону горизонта моя тётя Маша с огромным чемоданом наперевес.

– Мария Сергеевна, душечка, – громко окрикнул ее библиотекарь, —не хотите ли вы объяснить нам свой поступок?

Останавливаться «тётя Маша» явно не планировала. Она лишь слегка повернула голову и, кривовато ухмыльнувшись, ответила:

– Отчего же! Я у вас, Матвей Васильевич, уже пятый месяц отпуск прошу, у меня, между прочим, судьба решается, семья рушится, а вы…

– Погодите, Мария Сергеевна, какая семья? Вы ведь не замужем…

– Вот то-то и оно! Ни мужа у меня, ни детей, никакой личной жизни. Только работа, работа, работа, в последние месяцы ещё и сверхурочные. А годы-то идут, Матвей Васильевич, часики тикают. Мне личную жизнь устраивать пора. Вот и гадалка сказала…

– Я, Мария Сергеевна, конечно не гадалка, но могу и сам вам кое-что сказать. Начнем хотя бы с того, что вы с приказом не ознакомились, полномочия не пересдали…

– Да что там пересдавать? – «тётя Маша» бросила чемодан, развернулась на каблуках и вдруг стала на много ближе к экрану шара, – Девчушка-то не глупа, как я погляжу, с первой сказкой справилась, мне уже Зайцев отчитался, а там и вторая не за горами, ни чуть не сложнее. Колобка знаешь?

Теперь Зубова обращалась ко мне. Может соврать, чтобы она меня ни о чем не просила? Нет, врать не хорошо. И к тому же, если на сегодня моя работа быть колобком, значит никуда уже от этого не деться.

– Знаю, конечно. Но пою плохо и не хочу быть снова съеденной.

«Тётя Маша» запрокинула голову и знакомо захохотала.

– А ты и впрямь умная девочка. Ладно, не переживай, петь тебе можно вообще не уметь, не петуха играешь, а вот в животе у лисы будь аккуратнее, нос зажимай, она много курит.

– Ну, вообще здорово! Мало того, что меня снова глотать будут, так ещё и никотином травить. А он, между прочим, вреден для здоровья! А про вредные условия труда мне никто не говорил! В общем, кругом обман.

– А вот про это ты с нашим библиотекарем поговори. Может он тебе за вредные условия доплачивать будет.

И она снова противно захохотала. Прям как моя настоящая тётя. У них вообще оказалось много общего: и внешность, и смех, и семья, и дети, даже одежда! Вот, например, точно в таком костюме, зелёном в полосочку, тётя Маша вчера на почту ходила, и даже с такой же прической. Может сказать ей об этом? Или лучше с ней не разговаривать вообще, а у кота и вправду про доплату спросить? Кстати, почему он молчит?

– Что задумались? Ладно, девонька, не забивай голову, ты уже на вторую сказку опаздываешь, а сама вон, и чаю не выпила. Голодная небось.

Вот этим она явно отличается от моей тётки, та бы никогда о таких мелочах как голодная племянница, не побеспокоилась. К этой «тёте Маше» даже симпатия появляться начала. А ещё на лице начала появляться предательская краснота – я вспомнила про рябчика. Ну ведь ела как дикарка какая-то.

– Вот и покраснела. Стыдно признаться, что этот негодник тебя голодом морит?

– Да нет, я поела…

– Ну ты не переживай, Степан, медведь, для тебя вкусностей принес, я договорилась.

– Спасибо. – Пробормотала я, краснея еще сильнее. Неужели моя тётя из параллельного мира такая добрая и заботливая? Может их как-то местами поменять?