Тим Шток - Артем. Электрический рассвет

Они подъехали к пиццерии, куда буквально накануне Артем подавал машину поздно вечером. Из заведения вышла молодая девушка азиатской внешности и попросила отвезти ее в Алтуфьево. «Официант или посудомойка», – подумал Артем.

Пиццерия оказалась довольно уютным местом, с мягкими диванами по периметру. В разгар пятничного дня народу было не очень много, и Артем с Машей расположились у окна, за которым сновали спешащие куда-то люди.

Когда официант, получивший заказ, удалился, Артем сказал:

– В общем, Маш, теперь я пересел на эту машину. Такие дела.

– Почему? – без тени беспокойства спросила Маша.

– Мою разбили.

Маша замерла и стала белой как мел.

– Эй, – заметив это, взял ее за руку Артем, – не переживай ты так! Я же живой!

Маша будто выдохнула. Ей словно показалось, что после слова «разбили» разобьется и все остальное, все исчезнет – и пиццерия, и Артем. Но своим теплым, успокаивающим голосом он вернул Машу в реальность.

– Что же произошло? – спросила Маша, чуть порозовев, но все еще с глазами полными тревоги.

И Артем ей все рассказал.

– В общем, вот так, Маш. Связи решают все. Горный орел вышел сухим из воды и теперь, наверное, готовится к очередной шумной вечеринке на Красном Октябре. А я на «хёндае».

– Ну а отремонтировать ее вообще можно?

– Можно, Маш. Но, признаться, застрахована она не была, а ремонтировать за свои мне пока не на что. Кризис хорошо ударил по бизнесу, так что… На этой, – Артем кивнул на «солярис», стоявший прямо под окнами, – даже заказов больше. Хоть они и дешевые.

– А во сколько оценили ремонт? – спросила Маша.

– Его пока не оценивали, – грустно усмехнулся Артем. – Но, по моим скромным прикидкам, он тянет минимум на четверть миллиона.

Маша помолчала минуту, глядя в стол, а потом сказала:

– А давай ты, может, все же ее отремонтируешь?

– Не на что, Маш, не на что…

– Ну, у меня есть на что… – сказала Маша очень тихо и, словно провинившись в чем-то, несмело подняла глаза на Артема.

– Маш, – улыбнулся Артем, – дай мне руку.

Маша положила руку на стол, и Артем взял ее в свои ладони.

– Ты знаешь, я категорически не хочу начинать наше знакомство с того, чтобы ты одалживала мне какие-то деньги. Не пойми меня неправильно, просто… Я не могу. Я буду чувствовать себя не очень хорошо. Я хочу заработать денег, купить все, что нужно, и себе, и… – Артем запнулся и буркнул почти себе под нос: – И тебе.

Он вскинул голову и, улыбнувшись, посмотрел Маше в глаза:

– Маш, выкручусь, вот поверь! Пусть долго, пусть не сразу, но я боец по характеру. Романтик, но боец. Прорвемся. – Прищурившись, он кивнул ей глазами.

– Просто… – сказала Маша после небольшой паузы, все так же тихо, – мне ведь особо ничего не надо. – Она пожала плечами. – Зарплату платят, я откладываю. У меня деньги лежат не где-то там в каких-то накоплениях, а просто, на счете! И мне они не понадобятся в ближайшее время, если понадобятся вообще. Ну просто потому, что они мне ни к чему! А тебе сейчас ну так бы пригодились!

– Ма-а-аш… – протянул Артем, давая понять, что эта и последующие попытки будут бесполезны. – Ну правда. Ну даже если и одолжить у кого-то, то… – Артем вовремя остановился. «Сейчас скажу „только не у тебя“, и она обидится», – то сейчас не самый лучший момент, – поправился он. – Заказов по «бизнесу» мало. Они, конечно, есть, но кто знает… Понимаешь, ремонтировать такие вещи нужно по страховке, но все пошло с этим кризисом через одно место, и я вот, видишь, без страховки. А не дай бог еще такой олух попадется? Я еще на один долг буду работать? Нет, Маш, пойми меня правильно. Я не хочу и… у тебя тем более не могу. Ну, просто… ты очень много для меня значишь, – вырвалось у Артема.

Сказав это, он чуть было не задохнулся, испугавшись, что Маша неправильно его поймет. Долю секунды он был готов к тому, что она аккуратно освободит свою ладонь, а может даже отдернет руку, но Маша, напротив, сжала его руку еще крепче. Этого он никак не ожидал.

Принесли пиццу.

– Я помою руки, хорошо? – сказал Артем.

Маша улыбнулась и кивнула.

Артем зашел в туалет, закрыл за собой дверь кабинки и оперся головой о стену.

Он постоял так несколько секунд, затем быстрым движением вытащил из кармана телефон и нажал на номер Вити.

– Да, – сухо ответил Витя. Он отвечал так, только когда был в дороге с пассажирами.

– Вить, очень коротко. Мы с Машей кушаем. Я ей рассказал. Она денег предложила.

– Сама?

– Да. Но я не могу. Ты же понимаешь.

– Возьми.

– Обижу?

– М-м… Не совсем. Но возьми. Давай позже?

– Да, давай.

Клиенты, видимо, были важные: в присутствии некоторых Витя был способен на чуть более продуктивный диалог.

«Как возьму? Извини, дорогая, я передумал? Вот типичный мошенник же!» – с ненавистью к проходимцам, оболванивающим таким образом женщин, подумал Артем. Конечно, он был не из их числа, но безумно боялся, что хоть на один нанограмм будет походить на такового.

Он вышел из туалета и почти синхронно с Машей, которая, видимо, также отходила мыть руки, подошел к столику.

Пицца оказалась на редкость вкусной.

Артем заметил, что Маша с большим вниманием и благоговением смотрит на то, как он ест. Когда-то давно он читал, что это высший знак проявления внимания к мужчине. Так это было на самом деле или нет, Артем не знал. Но сейчас ему казалось, что в случае с Машей это именно так.

Пока они ели, Артем рассказывал старые байки из жизни таксистов, о том, как он познакомился с Тарасовым и какая тот сволочь, о диспетчере Ларисе, которая «спасла его от голодной смерти»…

Маша была внимательной и благодарной слушательницей. На самом деле так она еще не слушала никого и никогда.

* * *

Сквозь тучи пробилось солнце, и Артем предложил Маше прогуляться по бульварам. Они оставили машину у метро «Кропоткинская» и, молча держась за руки, медленно прошли весь Гоголевский бульвар и вернулись обратно. На улице начинало темнеть.

– Тебе же завтра еще работать? – вспомнил Артем.

Маша кивнула.

– Жаль, мы бы еще гуляли…

– Но пятница? – вопросительно заметила Маша. Артему было приятно, что она не пропустила мимо ушей его рассказ о жизни таксистов и хлебных днях.

– Да, хлебный день, это правда. Самый хлебный на неделе.

Они сели в машину.

– Домой? – спросил Артем, заводя «солярис».

Маша, улыбнувшись, кивнула и пожала плечами: «А что делать?»

Артем привез ее к дому и поставил машину на ручник. И замер.

Дело было в том, что у него для Маши был еще один подарок. Он долго думал, стоит ли его вручать так скоро, и до момента, когда Маша сжала его руку в пиццерии, он был почти уверен в том, что время этого подарка еще не пришло. Но теперь он уже нисколько не сомневался и достал с заднего сиденья свою сумочку с документами.