Теодоро Куарента - Лунная «нора»

– Отлично! – лучезарно улыбнулся доктор Кэмпбелл. – Сегодня воскресенье. Значит, я жду Вас через три дня у себя. Билеты пришлю Вам на почту сегодня вечером. Ещё два дня у нас будет на подготовку, а в субботу мы отправляемся в полёт.

– В полёт? – искренне удивился Дмитрий Иванович. – А куда же, позвольте Вас спросить, мы летим?

– На Луну, – как ни в чём не бывало, буднично произнёс доктор Кэмпбелл.

– На Луну?! – изумился его собеседник.

– Да, на Луну. На ту самую, которая является естественным спутником Земли, – доктор Кэмпбелл довольный эффектом, произведённым на коллегу этим сообщением, широко улыбнулся. – Прошу меня извинить, – продолжил он после короткой паузы, – это моя оплошность! Вы ведь не в курсе моих последних дел. Помните, я Вам говорил, что Большой адронный коллайдер, построенный в Европе пятьдесят лет назад, уже не удовлетворяет потребностям современной науки?

– Да, – согласился Дмитрий Иванович, – я помню тот разговор.

– И Вы наверняка знаете, что несколькими крупнейшими в мире корпорациями было принято решение построить новую экспериментальную установку на Луне?

– Так называемый «Лунный коллайдер»? Конечно, слышал! Строительство такого масштаба! По-моему, сложно найти человека, который бы сейчас об этом не знал.

– Вот-вот! – подхватил доктор Кэмпбелл. – А вот то, что это моя вотчина, знает уже не так много народа!

– Вы?! – изумился Дмитрий Иванович. – Так это Вы там всем заправляете?

Кэмпбелл величественно кивнул в ответ.

– Ничего себе новость! – Дмитрий Иванович обеими руками взъерошил свою роскошную шевелюру. – Почему же Вы молчали об этом всё это время?!

– Не стоило предвосхищать события, – спокойно произнёс доктор Кэмпбелл, пристально глядя на своего собеседника. – К тому же, последние полгода я фактически занимался не наукой, а всё больше организационными вопросами. Да и сейчас строительство всё ещё не окончено. Хотя основные лаборатории уже запущены, и научная работа набирает ход. Так что Вы не только не опоздали, а скорее наоборот: будете стоять, так сказать, у самых истоков. Что скажете?

– Что ж тут ещё добавить? – по его тону было понятно, что Дмитрий Иванович уже принял решение. – Ждите меня в четверг.

Некоторое время они ещё обсуждали кое-какие детали, затем разговор был окончен. Выключив связь, Дмитрий Иванович опустил спинку своего кресла и удобно устроился в нём, глубоко откинувшись назад. Перспективы, которые открывались благодаря предложению, сделанному ему Вильямом Кэмпбеллом, были ошеломляющие! Любой учёный мечтает о такой удаче, но не каждому на его долю выпадает случай заполучить её в свои руки!

Какое-то время он размышлял об этом, оглаживая свою классическую аккуратно подстриженную окладистую бороду, затем поднялся и энергично зашагал по комнате. Его отсутствие могло продлиться несколько месяцев, поэтому перед отъездом нужно было уладить кое-какие дела.

***

Автоматические ворота плавно закрылись, впустив на территорию ухоженного загородного дома белый внедорожник. Привычно припарковавшись, Дмитрий Иванович забрал из салона куртку и, перекинув через плечо лямку от сумки с документами, вышел из автомобиля. Навстречу ему тут же бросился его любимец – чёрный кобель-четырёхлеток породы кане-корсо.

– Блэк, фу! Сидеть! – Дмитрий Иванович вовремя предупредил намерение питомца уткнуться ему в живот своей широкой, почти квадратной мордой. Выражение собачьих глаз без всяческих слов ясно говорило, как преданно любит пёс своего хозяина и как искренне рад сейчас его возвращению.

Дмитрий Иванович ласково потрепал собаку за шею и погладил по голове.

– За мной, Блэк!

Услышав зов, тот тут же сорвался с места.

Вечером за ужином Дмитрий Иванович рассказал жене и сыну о предложении, которое сделал ему Уильям.

– Когда уезжаешь? – спросила уже привыкшая за долгие годы совместной жизни к его частым командировкам жена.

– В среду вечером я вылетаю в Америку, а через неделю мы уже будем на Луне.

– Надолго?

– Думаю, что на два-три месяца. Точнее сейчас не скажу: сложно предсказать, как будут проходить исследования.

– Блэка берёшь с собой?

Дмитрий Иванович хлопнул себя ладонью по лбу:

– А про тебя-то, брат, я и забыл совсем!

Пёс, лежавший недалеко от стола, услышав своё имя, уже навострил уши и, приподняв морду, испытующе смотрел на него.

Дело было в том, что три года назад Дмитрий Иванович, будучи в очередной командировке, спас его. В пригороде, где их научная группа снимала жильё, однажды ночью загорелся один из соседних домов. Дмитрий Иванович, засидевшийся поздно за работой, увидел клубы дыма, расползавшиеся во все стороны, и языки пламени, вырывающиеся наружу. Разбудив своих коллег, он бросился на помощь.

Полумёртвую собаку с раздробленной лапой, пробитой грудиной и ещё несколькими открытыми рваными ранами, нанесёнными сорвавшейся с потолка прогоревшей балкой, он вынес на руках. Судя по всему, пёс до последнего мгновения спасал своих хозяев, пытаясь вытащить их – наглотавшихся дыма и потерявших сознание – за воротник на улицу: когда человек нашёл кане-корсо, то рядом с ним лежал один из членов семьи, а в собачьей пасти позже были обнаружены обрывки местами обгоревшей одежды.

Дмитрий Иванович был поражён подвигом животного, и только благодаря ему героя прооперировали в ту же ночь в лучшей ветеринарной клинике Москвы. Собака была в очень тяжёлом состоянии, особенно лапа. Часть кости пришлось распечатывать на биопринтере и имплантировать вместо раздробленного участка.

Два месяца Дмитрий Иванович выхаживал кобеля и, поскольку хозяева Блэка отказались забирать его обратно, в итоге тот остался жить у своего спасителя. Мужчина первое время кормил его буквально с ложечки и собственноручно делал ему перевязки. Блэк сильно привязался к своему новому хозяину и, по мере того, как шёл на поправку, старался не отходить от него ни на шаг, всячески демонстрируя свою благодарность, любовь и преданность.

Спустя полгода после этого происшествия, Дмитрий Иванович уехал в очередную научную командировку в Новосибирск. И вот тут-то Блэк и захандрил в полную силу! Первые несколько дней он терпеливо ждал по вечерам своего хозяина, не отходя от ворот. А когда наступала глубокая ночь, уныло плёлся в дом и, улёгшись там возле двери, до утра смотрел на неё грустными глазами, ожидая, что вот-вот всё-таки произойдёт чудо! А потом, так и не дождавшись, забывался ненадолго в беспокойной дремоте.

На пятый день пёс отказался заходить в дом, так и оставшись до утра лежать возле ворот и вскакивая каждый раз, когда мимо них проезжал какой-нибудь автомобиль. На восьмой день он отказался от еды, и миска с кормом так и простояла возле него целые сутки, пока её – обильно приправленную ночным проливным дождём – не убрала хозяйка. На двенадцатый день Блэк уже практически ни на что не реагировал: он не пил, отказывался есть и даже перестал отзываться на собственную кличку.