Эдмонд Гамильтон - Монстры Марса

Аллан Рэндалл уставился на стоявшего перед ним человека. – И поэтому ты послал за мной, Милтон? – наконец спросил он.

На мгновение воцарилось молчание, во время которого глаза Рэндалла, как будто не понимая, перебегали с лица Милтона на лица двух мужчин рядом с ним. Все четверо сидели вместе в конце грубо обставленной и освещенной электричеством гостиной, и в этой кратковременной тишине до них донеслись из ночи далекие удары Атлантического океана о берег. Первым снова заговорил Рэндалл.

Лицо другого было хмурым.

– Вот почему я послал за тобой, Аллан, – тихо сказал он. – Чтобы отправиться с нами на Марс сегодня ночью!

– На Марс! – повторил он. – Ты сошел с ума, Милтон, или это какая-то шутка, которую ты устроил здесь с Ланье и Нельсоном?

Милтон серьезно покачал головой.

– Это не шутка, Аллан. Ланье и я на самом деле собираемся сегодня ночью пролететь над заливом к планете Марс. Нельсон должен остаться здесь, и поскольку мы хотели, чтобы отправились трое, я телеграфировал тебе, как наиболее вероятному из моих друзей, кто решится на это предприятие.

– Но, Боже милостивый! – взорвался Рэндалл, вставая. – Тебе, Милтон, как физику, следовало бы знать лучше. Космические корабли, снаряды и все остальное – всего лишь мечты фантастов.

– Мы не полетим ни на космическом корабле, ни на снаряде, – спокойно сказал Милтон. А затем, увидев замешательство своего друга, он встал и направился к двери в конце комнаты, а остальные трое последовали за ним в комнату за ней.

Рэндалл оказался в длинной лаборатории необычных размеров, в которой, казалось, были представлены все виды физических и электрических приборов. Три огромных динамо-двигателя занимали дальний конец комнаты, и от них путаница проводов вела через квадратные черные конденсаторы и трансформаторы к батарее огромных трубок. Однако самым примечательным был предмет в центре комнаты.

Он был похож на большой двойной куб из тусклого металла, фактически представлявший собой два металлических куба площадью двенадцать квадратных футов каждый, которые по стандартам изоляции поддерживались на высоте нескольких футов над полом. Одна сторона каждого куба была открыта, обнажая полые внутренности двух кубических камер. Другие провода вели от больших электронных ламп и от динамо-машин к стенкам двух кубов.

Четверо мужчин некоторое время молча смотрели на загадочную вещь. Сильное, умное лицо Милтона только в его спокойных глазах отражало его чувства, но более молодое лицо Ланье светилось возбуждением; и в какой-то степени то же самое было и у Нельсона. Рэндалл просто смотрел на эту штуковину, пока Милтон не кивнул в ее сторону.

– Это, – сказал он, – то, что доставит нас сегодня ночью на Марс.

Рэндалл смог только пристально посмотреть на другого, и Ланье усмехнулся.

– Ты все еще не можешь принять это, Рэндалл? Ну, я тоже не мог, когда нам впервые пришла в голову эта идея.

Милтон кивнул на кресла позади них, и когда полубессознательный Рэндалл опустился в одно из них, физик серьезно посмотрел на него.

– Рэндалл, сейчас не так много времени, но я собираюсь рассказать тебе, чем я занимался последние два года на этом забытом богом побережье штата Мэн. В течение этих двух лет я поддерживал непрерывную связь по радио с существами на планете Марс! Это произошло, когда я все еще занимал должность профессора физики в университете. Тогда я впервые вышел на след этого дела. Я изучал вариации статических колебаний и при этом улавливал устойчивые сигналы – не статические – на беспрецедентно высокой длине волны. Они представляли собой точки и тире разной длины в совершенно непонятном коде, причем одно и то же расположение их отправлялось, по-видимому, каждые несколько часов.

Я начал изучать их и вскоре убедился, что они не могут быть отправлены ни одной станцией на земле. Сигналы, казалось, становились громче с каждым днем, и мне вдруг пришло в голову, что Марс приближается к противостоянию с землей! Я был поражен и внимательно наблюдал. В тот день, когда Марс был ближе всего к Земле, сигналы были самыми громкими. После этого, по мере того как красная планета удалялась, они становились все слабее. Сигналы исходили от какого-то существа или существ на Марсе! Сначала я собирался сообщить эту новость всему миру, но вовремя понял, что не могу. Не было достаточных доказательств, и преждевременное заявление только разрушило бы мою собственную научную репутацию. Поэтому я решил изучать сигналы дальше, пока не получу неопровержимых доказательств, и по возможности ответить на них. Я приехал сюда и построил это место, а также установил вышки и другое оборудование, которое было мне нужно. Ланье и Нельсон приехали со мной из университета, и мы начали нашу работу.

Нашей главной целью было ответить на эти сигналы, но поначалу это оказалось невыполнимой работой. Мы не могли создать радиоволну достаточной длины, чтобы пробиться сквозь изолирующий слой земли и через залив добраться до Марса. Мы использовали всю мощь наших замечательных ветряных мельниц-динамо-машин, но долго не могли этого сделать. Каждые несколько часов, как по маслу, поступали сигналы с Марса. Затем, наконец, мы услышали, как они повторяют один из наших собственных сигналов. Нас услышали!

Какое-то время мы почти не расставались с нашими инструментами. Мы начали медленную и почти невозможную работу по установлению разумной связи с марсианами. Именно с цифр мы и начали. Земля – третья планета от Солнца, а Марс – четвертая, так что тройка представляла Землю, а четверка – Марс. Постепенно мы нащупали путь к обмену идеями и в течение нескольких месяцев поддерживали с ними постоянное и разумное общение.

Сначала они спросили нас о земле, ее климате, морях и континентах, а также о нас самих, наших расах, механизмах и оружии. Мы передали им много информации, языком нашего общения были английский. Элементы, которые они выучили, со смесью цифр и символических сигналов точка-тире.

Нам так же не терпелось узнать о них побольше. Мы обнаружили, что они были несколько сдержанны в отношении своей планеты и самих себя. Они признали, что их мир является умирающим и что их великие цели состоят в том, чтобы сделать жизнь на планете возможной, а также признали, что они отличаются по телесной форме от нас.

В конце концов они сказали нам, что подобное общение слишком неэффективно, чтобы дать нам ясную картину их мира, или наоборот. Если бы мы могли посетить Марс, а затем они посетили землю, оба мира выиграли бы от этого. Мне это казалось невозможным, хотя я и стремился к этому. Но марсиане сказали, что, хотя космические корабли и тому подобное невозможны, существует способ, с помощью которого живые существа могут перемещаться с земли на Марс и обратно с помощью радиоволн!