Кристина Ивашкина - Подарок Живы. Княжна и Охотник

Давно уже повеяло переменами, и чем ближе, тем больше Охотник понимал – совсем скоро эти земли изменятся до неузнаваемости. Только вот что именно произойдет… Этого он пока не понимал. Более того – он чувствовал, что и сам он сыграет во всем этом роль. Ветра, что дули от побережья, стали жарче и неистовей, и так же зрела где-то ярость, так же обжигала кого-то зависть. Кого-то влиятельного, но при этом не настолько разумного, чтобы сопротивляться порывам ненависти. К чему же это могло привести? Можно ли это остановить? Этого Охотник не знал. Он только поправил меч на поясе, поудобнее повесил лук и направился в сторону леса. Новый день наступал, и рассветные лучи солнца уже окрасили верхушки сосен в необычно-розовый цвет. И от этого же света, который только-только начал разгонять ночную темноту, тени казались особенно черными и длинными, и лесные духи, которые не любили рассветы, были особо опасны. Но Охотник, хоть и видел каждого из них, все же не обращал внимания. У него были дела поважнее, а его защита – слишком сильна, никто из них даже не попытается напасть. Да даже если и попытается… Хватит одного движения. В этом лесу у Охотника не было врагов и не могло быть. И хоть он и был рожден смертной женщиной – уже давно к миру живых не принадлежал.

И был этому даже рад – кто знает, кто его мать, что оставила его когда-то давно? Быть может, у нее не было другого выбора, потому что была бедна и никак нельзя было прокормить еще один рот. А быть может и так, что и вовсе ребенок нежеланным оказался и нелюбимым. Что теперь об этом думать? Охотник был доволен своей жизнью и никогда другой не желал. Одно только было ему интересно и почти недоступно – общение с другими людьми. Они были такие разные даже тогда, когда Охотнику удавалось понаблюдать за ними издалека… Это было слишком странно и даже пугающе… Но сейчас было слишком много других забот, потому что произошло что-то такое, что никто и никогда не мог и представить.

Засуха длилась уже не первый год в княжестве Яшера, и люди понемногу сходили с ума, потому что запасы зерна заканчивались. Сколько просителей приходило во дворец князя – не перечесть, но каждый из них уходил ни с чем, потому что нелады с жарким солнцем – это не единственная беда, что пришла в княжество. Слег с какой-то неизвестной болезнью князь, да так, что ни один из лекарей из местных или из приглашенных не могли понять, что с ним такое. А как лечить то, что неизвестно? Никак. Потому только и оставалось, что поддерживать силы в князе до тех пор, пока не найдется ответ на загадку странной болезни. Княгиня, его жена, не отходила от мужа ни на шаг. Она и прежде старалась не вмешиваться в государственные дела, потому что так была воспитана с самого детства, а теперь и вовсе не появлялась на люди, всю себя посвятив заботе о любимом муже. Даже несмотря на то, что вышла замуж она, конечно же, по велению родителей и ради укрепления отношений между княжествами, со временем она смогла искренне полюбить мужа. Несмотря на его жесткий непростой характер, не терпящий возражений, он был справедливым и старался быть мягче со своей семьей, и Светлана это очень ценила. По большому счету, что казалось семьи, по-настоящему строгим Светогор был только со своим сыном, молодым княжичем Светославом. Но оно и неудивительно – тому предстояло стать новым князем после того, как Светогор умрет. Он должен был многому научиться и потому с самого детства почти все время проводил на каких-либо занятиях или тренировках. И совсем иным было отношение ко второму ребенку – молодой Алёне. Она была любимицей своей семьи, да и не только. Каждый, кто жил во дворце, любил милую девчушку, которая пыталась быть везде одновременно – вот она уже помогает на кухне, криво нарезая морковку, а через несколько минут уже во дворе – просится покормить животных, и так до бесконечности. А так как отец был постоянно занят делами, а брат все время пропадал на занятиях, она была предоставлена только матери. С мамой же было скучно, потому и сбегала Алена постоянно из-под крыла.

А уж когда пришла беда и тяжелые времена, то на младшую в княжеской семье совсем перестали обращать внимание. К этому времени Алена уже достигла своих шестнадцати лет и теперь считалась невестой. Правда, о замужестве она и не думала, а мечтала только о том, чтобы научиться сражаться так же, как брат. Зачем ей это было нужно, она и сама не понимала, но разговоры о женихах и платьях неизменно наводили на нее тоску. И как не пыталась мать сделать из нее приличную княжну, ничего у нее не получалось. Потому на какое-то время бросили эту затею, и лишь иногда, в моменты напряжения или страха за будущее, в матери просыпались эти порывы сделать из дочери достойную княжну, чтобы выдать замуж.

И сегодня был как раз такой день:

– Алена, где ты! – княгиня Светлана шла по коридорам, заглядывая в каждую комнату. Она понятия не имела, куда могла запропаститься ее дочь, которая как раз сейчас должна была сидеть с другими девушками и заниматься вышивкой. Подготовка приданого – очень важный процесс, и даже княжеская дочь должна была хранить в сундуках для важного дня что-то, сделанное собственными руками. Только вот Алена, которая, кажется, совсем не планировала никаких замужеств, не считала нужным заниматься такими вещами. Да и кому может понадобиться ее вышивка? Она ведь выходила довольно кривой, да и вряд ли наволочку после ее работы можно было бы нацепить на подушку. Совсем никому.

– Алена! Я ведь все равно тебя найду!

А Алена слышала крики матери, но выходить не планировала, да и вообще была в полной уверенности, что ее никогда не найдут, потому что пряталась она в библиотеке. А княжеская библиотека занимала не одну, а сразу несколько связанных между собой комнат. Да и в пределах одной комнаты стеллажей было так много, стояли они в таком порядке, который был известен только тому князю, что и занимался ее обустройством, что спрятаться тут было невероятно легко. В особенности от матери, которая считала чтение художественных книг – не более чем чудачеством, которым можно было заниматься только в свободное от других дел время. А такого времени у Светланы не было, и она считала, что и у княжны его быть не должно – все время юной девушки должны были занимать занятия, которые готовили бы ее к супружеской жизни.

И хотя Алена считала такие размышления довольно недальновидными и однобокими, она все равно очень любила свою мать. Та была заботливой и очень спокойной, она никогда не ругалась и только расстраивалась, если что-то шло не так, как следовало. И почему-то это расстройство заставляло чувствовать себя виноватой намного больше, чем любая ругань.