Алексей Богомолов - Литературный журнал «Белый апельсин». Спецвыпуск «Halloween»

Веселье было в самом разгаре, когда кто-то особо разбитной из золотой молодежи предложил ночное катанье на санях! Гости в азарте радостно поддержали, и прислуга опрометью бросилась исполнять пожелание столь высоких особ. Вот множество саней заполнили Троицкую улицу и половину Сергиевской в ожидании благородных кутил. Разбуженные лошади испуганно фыркали, переступая копытами. Ночной город был пуст, и никто не препятствовал гуляющему дворянству пронестись с ветерком под сияющим ликом полнобокой луны в хрустальной тишине святочной ночи.

– Помилуйте, барыня! Куда же вы? – бежал за Анной Филипповной встревоженный кучер. – Как же можно? – помогая подняться и занять его место на облучке блистательной особе, возжелавшей самой править санями.

– Да темно же, хоть глаз выколи! А коли случится дурное?!

– А ты меньше каркай, Пахом! Я дольше живу, и сама уж с конями управлюсь! Не смей мне перечить, холоп! – горделиво вытянув тощую шею, купчиха уселась на мягкие шубы, что Пахом успел подсунуть под тощий благородный зад, перед тем как, склонившись, попятился. Высокий особняк ярко освещал дорогу, и горячая бравада кипела в крови, не давая и шансу тревожному страху.

– Пошла! – купчиха взмахнула вожжами, и белые рысаки рванули вперед. Сидевшие в санях гости весело кричали, в хмельном угаре с завидной регулярностью бряцали бутылками, разливая шампанское и щедро расплескивая друг на друга.

Шумный кортеж, миновав полгорода, не сбавляя скорости мчался вперед. Гремели тосты, звякали бокалы, визжали облитые игристым дамы, рассыпались в извинениях сконфуженные кавалеры, заверяя красавиц в самых благородных намерениях. Щеки Анны Филипповны раскраснелись, глаза слезились от укусов морозного ветра, трясущиеся руки едва держали жесткие вожжи. Резво вывернув на Цыганский бугор, сани нещадно подпрыгнули, купчиха покачнулась, пальцы ослабли и разжались. Охнув, старуха принялась елозить в ногах, нащупывая грубые поводья. Сани круто повело на скользкой дороге, рысаки испуганно заржали, вскидываясь на бегу, выворачиваясь из упряжи. Пассажиры завопили, лихорадочно толкая друг друга и вываливаясь из скособоченной повозки. Анна Филипповна, выпучив глаза, истошно орала, изо всех сил хватаясь за устилающие облучок шубы.

Никто не заметил тоненькую девушку, застывшую в страхе на краю дороги. В огромных черных глазах плескалось безумие, бледные губы что-то быстро шептали, а в руках извивался в крике укутанный в хламье чернявый малыш.

Дубовые сани с орущей старухой, переваливаясь набок, неслись прямо на них. Онемевшие ноги не слушались, словно попав в паутину, девушка не могла двинуться с места, незримая сила сковала замерзшее тело. Глядя в глаза своей смерти, в последний момент она все же смогла побороть оцепенение и отбросить в сугроб драгоценную ношу. Выставив перед собой сверкающие браслетами смуглые руки, цыганка закричала:

«Убийца легко не умрет, покоя нигде не найдет, пока рука проклявшей в эту же ночь не прогонит с убийцы проклятие прочь!»

Заглушив последние слова, сани с грохотом смяли хрупкую фигурку, размозжили и протянули кровавыми ошметками по белоснежной дороге туда, где слабо светился Цыганский бугор. Успевшая спрыгнуть купчиха, плюясь и отряхиваясь, оторопело взирала на влажную черную полосу и изломанное юное тело.

Подоспевшее дворянство, в панике заламывая шапки, уже спешило на помощь своей благодетельнице, кутаясь в шубы и растирая озябшие щеки. До мертвой цыганки никому не было дела, лишь скуливший ребенок лет так пяти сверкал из сугроба глазенками, боясь шевельнуться и попасться этим расфуфыренным синьорам. До крови кусая бледные губы, девчушка жалобно смотрела на мамочку. На то, что осталось от стройной красивой цыганки, по воле судьбы недошедшей до дома лишь пары шагов, окончившей свою яркую жизнь под полозьями дряхлой, но богатой старухи. Девочка смотрела на мать, а в глазищах разгоралось яростное пламя ненависти.

Глава 1

Всю жизнь, сколько себя помнила, Лию мучали кошмары. Еще в раннем детстве, живя со всей многочисленной семьей на Цыганском бугре, девочка, просыпаясь в слезах, бежала в бабкину спальню, забиралась на высокую кровать и утыкалась мокрым лицом в упругое теплое тело, пытаясь спрятаться от пугающих наваждений. К слову, старая цыганка не чуралась колдовства и была очень уважаема в таборе. А про ужасные сновидения бабушка наутро подробно расспрашивала, что-то карябала в толстой черной тетрадке и подолгу молчала, обдумывая и никого к себе не подпуская. Девочку же успокаивала, ласково поглаживая по спине.

«Ах, Лиана-Велиана. Знать судьба наша такая, проклятая!» – малышка хлюпала носом, прижималась теснее и тихонько засыпала под хриплое бабкино карканье.

Старой цыганки давно уже нет, а кошмары, отступив на несколько лет, вновь вернулись с пугающей силой. Правда, наутро от них оставался лишь тающий след леденящего страха.

Тряхнув головой, девушка поежилась от холода. «Опять экономят на отоплении, долбанная общага», – подумала она. Соседки еще дремали, тихо посапывая в теплых коконах одеял. Шестое января, сочельник и начало святок. На занятия уже не надо, а домой еще не разъехались. После Новогодних праздников Курский медицинский колледж вновь собрал своих студентов третьего января, чтобы, поучившись пару дней, они снова распрощались на праздники. Скромница Лия была бы рада соскочить до дома хоть сейчас, но упрямые подружки решили в сочельник устроить сеанс традиционных гаданий на суженого. А кто кроме юной цыганки годился на роль толкователя? Девушка печально вздохнула. Разве могла она отказать подругам? Ведь это такая малость, тем более ей без особых усилий удавалось разглядеть крылатого ангела в кофейной гуще или вызов к декану среди веера карт. Соседки дружили с первого курса и, вопреки расовым предрассудкам, не гнобили и не задирали хрупкую цыганочку.

***

Зима ворожила студеными ветрами. Хлопья мокрого снега слепили прохожих, спешащих под окнами серой общаги. Лия уныло взирала на хмурый мир, и в душе нарастала непонятная тревога. Сегодня ночью они собирались на кладбище, то самое, Никитское, где, по слухам, обитает нечистая сила. Лиана, конечно, не верила, но само путешествие отчего-то пугало.

– Лий, ты чего так рано? Спала б еще. Ааа! – громко зевнула Александра.

– Не спится, – спокойно ответила та.

– Блин, разбудили, – заворочалась третья. Всклокоченные белые пряди колтуном свисали с подушки. Потерев лицо ладонями, Анжела грозно уставилась на Сашу глазами штормового моря. Лиана поспешила встать между ними, и бушующий шторм сменила синева прозрачного неба.

Девочки, ну выходной же, дайте поспать! – взмолилась блондинка и демонстративно отвернулась.