Ирина Енц - Медведи тоже умеют любить. Камень Демиурга. Книга первая

Так что к лету, Олег (который перестал быть «Олежкой» сразу, как только ему исполнилось пятнадцать) был полностью готов к поездке с родителями. Дорога предстояла неблизкая. Сначала ехали на поезде, потом несколько часов на электричке, пару часов по лесной дороге тряслись на старом маленьком, похожим на вездеход, неуклюжем автобусе КАвЗ. А затем, в деревне Черпаково, стоящей у самых предгорий, взяли лошадей в местном охотхозяйстве, где хорошо знали отца, который несколько лет назад работал в этих местах с экспедицией.

На лошадях им предстояло пройти через перевал, миновать седловину, опять подняться в гору, на склоне которой и были расположены те самые пещеры, к которым они стремились попасть. Погода стояла немного прохладная, изредка с гор налетал порывами ветер, шушукаясь о чем-то о своем с деревьями, и шевеля тихонько мохнатые лапы пихт и елей. Настроения Олега не могли испортить ни комары, ни грязь, оставшаяся после недавно прошедших дождей. Он был весь в предвкушении приключений. А вдруг, они и вправду найдут тот затерянный мир, о котором так много рассказывала мама, и о котором он читал в многочисленных книгах?

За один переход до места они не успевали дойти, и остановились на ночевку у маленького горного ручья. Они с отцом быстро нарубили мягких и ароматных пихтовых веток, поставили палатку, развели костер, и пока мама занималась приготовлением гречневой каши с тушенкой, отец повел Олега вверх по ручью, где, судя по развалившимся старым и уже прогнившим деревянным лоткам, была когда-то, так называемая, стихийная добыча золота.

– Здесь есть золото? – Глаза мальчишки удивленно распахнулись.

Отец посмотрел на него с усмешкой.

– Есть, но очень мало. Недостаточно для промышленной добычи. – Потом он присел на большой валун, приглашая сына присоединиться к нему, и заговорил спокойно. – Запомни, сынок. Золото – штука коварная. Заманивает человека в свои цепкие объятия, и может не выпустить до самой смерти. – Отец серьезно посмотрел на сына. – Если… Если только ты не знаешь, как с золотом обращаться. На самом деле, дело тут не в золоте, дело в человеке. Точнее, в вопросе, который человек должен сам себе задать: для чего я живу? И если ты поймешь, что твоя цель – это стремление к знаниям, как источнику мудрости и познания окружающего нас мира, чтобы жить с ним в гармонии, простые человеческие отношения, доброта, дружба, любовь, поверь, тогда тебе не страшно золото. А если ты захочешь обладать им ради обладания, богатства и власти, тогда, ты пропадешь. Оно выест изнутри всю душу, все, что в тебе есть человеческое, оставив только пустую скорлупу, которая с легкостью заполнится всяким мусором. И тогда, ты просто перестанешь быть человеком, золото погасит в тебе искру Божию. Вырваться из этой ловушки мало кому удавалось. Помни об этом всегда, и береги в себе этот огонь, дарованный нам Творцом.

Олег с изумлением смотрел на отца. Они никогда не говорили о подобных серьезных вещах. Не то, чтобы отец обращался с Олегом все еще, как с «Олежкой», вовсе нет. Но такие серьезные темы они никогда не затрагивали. Мальчик смотрел с изумлением, граничащим с восторгом на отца, и думал, как ему все-таки повезло в жизни. У него были такие замечательные умные, сильные и мудрые родители.

Тут они услышали звон импровизированного «гонга», сделанного из алюминиевой кружки и ложки. Это мама их звала на ужин. Ночью Олегу не спалось. Он потихоньку вылез из палатки, и уселся у потухающего костра. Потом, подбросив в него несколько сухих поленьев, стал смотреть на огонь, пытаясь осознать то, что сказал ему отец. Вдруг, лошади стали фыркать и тревожно переступать копытами, как будто почуяли чье-то постороннее присутствие. Но, не зверя, а человека. Олег напрягся, внимательно прислушиваясь к ночным звукам тайги, но, не услышал ничего тревожного или настораживающего. В палатке послышалось легкое шуршание, и отец вылез наружу, и встревоженно спросил:

– Ты почему не спишь?

Олег, не зная, что ответить отцу, пожал плечами и проговорил:

– Лошади чего-то волнуются…

Отец подошел к лошадкам и стал с ними тихонько разговаривать. Вскоре, животные успокоились. Отец подсел к костру, и подбросил в него еще несколько сухих поленьев. Пламя вспыхнуло ярче, освещая довольно большое пространство вокруг. Посидев немного в молчании, отец проворчал:

– Ступай спать, полуночник, я побуду здесь немного, покараулю.

Олегу спать не хотелось, но возражать отцу не стал, а покорно поплелся в палатку. Но ему казалось, что в затылок ему уперся чей-то внимательный взгляд, как тогда, в пещере, в которую будучи совсем еще маленьким, он залез вместе со своим другом Ванькой Куликовым. Не оглядываясь, он нырнул в палатку, залез в свой спальник, но уснуть никак не мог. Непонятное чувство тревоги забралось вслед за ним под брезентовый полог, прогоняя сон, и рождая беспокойные мысли.

Видимо, под утро он все же уснул, потому что, когда открыл глаза рядом никого не было. Из-под входного полога тянуло дымком от костра, и был слышен негромкий разговор родителей. Олег не стал прислушиваться. Сладко потянулся, выпрастываясь из спальника. Тут полог палатки откинулся в сторону, и солнечные лучи проникли внутрь, слегка ослепив мальчика. Насмешливый голос отца, произнес:

– Вставай, соня!! Проспишь все Царствие Небесное… Живо умываться, завтракать, и пора в путь!

Олег выбрался из палатки, и бегом кинулся к ручью. Холодная вода ломила зубы, руки немели от ее ледяного прикосновения. Но, зато, она сразу привела его в чувство, скинув остатки сна. Ночные тревоги куда-то отодвинулись, словно их унесла бегущая вода. Мир казался радостным и счастливым. Настроение у него поднялось, и, весело насвистывая, он вернулся к костру.

Ближе к полдню они добрались до склона, где находились пещеры. Суровые камни, нависающие у них над головами, напоминали головы каких-то диковинных существ. Эти скалы, стоящие здесь не один миллион лет пробудили в Олеге какие-то смутные не то воспоминания, не то сны, и сердце мальчика, в который уже раз за эту поездку, сжалось от предчувствия чего-то неотвратимого и неизбежного, на что он уже никак не мог повлиять. А камни стояли холодные, отстраненные, до жестокости равнодушные, продолжая взирать на людей с надменным безразличием.

Они расседлали лошадей, немного перекусили, и решили сразу же лезть в гору. Вниз, от самого входа в пещеру, по обеим сторонам, словно два языка спускались каменные осыпи. Нужно было их обходить, и получилось, что к пещере они подошли немного сверху и сбоку. Поэтому, пришлось потратить некоторое время, чтобы добраться до входа. Включив фонари, они осторожно вошли внутрь. На первый взгляд, Олегу показалось, что в пещере не было ничего особенного. Они прошли немного вглубь, и он услышал, как мама восторженно выдохнула: