Ив Шато - Амакан. Дух тайги

«Шаман»

Шаман стоял на вершине гольца, на его голове торчали рога, лицо закрывала маска, сделанная из черепа оленя. Выделанная шкура бурого медведя покрывала всё тело шамана закрывая его руки когтистыми медвежьими лапами. В «лапах» шаман держал бубен и бил в него засушенной лапой кабарги. На вершине горы раздавалось его горловое пение.

«Человек»– существо, созданное природой или кем-то ещё, неугомонное, требующее вкусной еды, удобств, привилегий, любви. На протяжении сотен лет человек стремился взять верх над природой и над себе подобных и в настоящее время он почти добился этого, в частности он преуспел в методах и средствах убийства животных и людей. «Человек»– алчное и злое существо, которое будет брать у природы больше чем ему требуется, даже если у него всё есть. «Человек»– убивает животных не ради еды, ради забавы, ради чувства всемогущества. «Человек»– убивает человека ради материальных благ, даже если он защищает родину, он понимает если он потеряет территорию, то не сможет комфортно проживать. На нашей Земле осталось немного людей, которые занимаются убийством животных ради выживания, в основном это коренные малочисленные народы Крайнего Севера, но и их число сокращается, люди понимают, что можно существовать в комфортных квартирах с отоплением и водой, а не в юртах, где воду необходимо получать из льда или снега. И только старожилы, которые не обменяют всю красоту дикой природы на пыльные дороги и бетонные коробки, понимают, что с природой надо жить, а не пользоваться ей. Что взял, то и отдай!

Шаман сложил мох в небольшое углубление, огороженное камнями и чиркнул на него огнивом. Появился дым. Он аккуратно опустился к кострищу и подул на него. Огонь не появился, но белый дым окутал шамана.

– «Амакан» проснулся! – шаман поднял голову, – Плохо, будет плохо!

Шаман достал из сумки горсть кедровых орехов, высыпав их на дымящийся мох, палочки засушенного мяса кабарги положил рядом с кострищем. Затем шаман достал кожаную флягу с оленьим молоком и залил кострище. Дым пропал.

* * *

«Василий»

Оленевод-эвенк Василий третьи сутки вёл стадо оленей на новое стойбище, предыдущее место олени выбили и ягеля для них совсем не осталось. В его стаде было 20 голов, это всё что осталось от 120 оленей, остальных в зиму зарезали волки. Василий небрежно, но крепко сидел в седле своего оленя, что-то подпевая себе под нос и жуя палочки сушёного мяса кабарги. Его путь проходило в основном по руслам ручьёв и рек, только в глубоких местах он забирался на берег и проходил по лесу. До следующего табора оставалось около 40 километров, это сутки пути.

Василий был оленеводом одиночкой. Нет, раньше он был не один, с ним была его жена. Целый год они пасли оленей, зимой добывали пушнину, запасали мясо диких оленей, которые прибивались к стаду, делали ловушки на медведей и кабаргу. Дежурили по стаду, карауля волков, отстреливая их со старого «СКСа». В их кампании была лайка Аркан, помогавшая им загонять соболей и кабаргу, волков он боялся и когда он чуял их или слышал вой, тихо скулил в углу палатки. В конце каждого года, они выходили к людям в посёлок, где продавали мясо и пушнину, закупались продуктами, патронами и другим снаряжением и беспросветно пили «огненную воду». В конце одного из годов, после празднования Нового года, жена Василия не проснулась, задохнувшись в своей рвотной массе. Нет, Василий не бросил оленеводство, больше он ничего не умел делать, он всё также, весь год проводил в тайге, но уже вместе со всем снаряжением об брал спирт, и вечерами пил его разбавляя ключевой водой и благополучно непробудно спал. Волки ему это не прощали.

Василий перестал радоваться той красотой, которая его окружала. Раньше, валяясь с супругой на пологе под открытым небом, они рассуждали как хорошо они живут в этой безмолвной красоте, вдалеке от суеты и шума. Горы, окружавшие их, захватывали дух своим величием, холодные ручьи слепили своей чистотой, ночное небо светилось миллионами звёзд и Василий, обнимая жену показывал пальцем на созвездие, которые было похоже на ковшик. Сейчас он лежал один, у него не было сил или желания разжечь дымокур от гнуса. Олени беспокоились, мошка лезла им в глаза и уши. Василий смотрел на созвездие Большой медведицы и его лицо искривилось- из глаз потекли слёзы. Спирт усыпил его.

В палатке стоял запах перегара, утренний туман стелился над землёй, не давая утренним лучам пробиваться до земли. Василий с трудом открыл глаза, голова гудела, губы слиплись, сквозь шум головы он услышал, как скулит Аркан, подняв голову Василий увидел, что тот забился в дальний угол.

– Волки! – хриплым голосом, вскрикнул Василий, доставая из-под матраца СКС, натянул скрученные болотные сапоги выскочил из палатки. В тайге стояла тишина, дымокур давно затух, но гнуса не было. Василий направился к лежбищу оленей, до неё было метров сто. Василий бежал, страха не было, лишь гнев, смешанный с утренним похмельем, придавал ему храбрости. Вдруг он споткнулся и упал, его лицо уткнулось в землю, во что-то холодное и липкое. Василий быстро вскочил, его руки тоже были мокрые, опустив взгляд он увидел, что руки были в крови. Он обернулся. Олень лежал на тропе без головы, его брюхо было вспорото, а кишки плотной массой вывалились на землю, передняя ляжка у оленя отсутствовала. Василий вытер рукавом лицо, быстро вытер руки об штанины и поднял СКС. Бесшумно ступая по земле, он стал вглядываться в туман. Через метров десять Василий увидел ещё оленя, его живот был также вспорот, горло разорвано, рядом лежал оленёнок, точнее его половина. – «Медведь!»– пронеслось в голове у Василия, судорожно подняв карабин к плечу он стал вглядываться в пустоту. Под ногами Василия хлюпало, он понимал, что это не вода, а кровь. Лёгкий ветерок стал рассеивать туман с поляны, показались стволы деревьев, солонец. В центре поляны он увидел небольшую возвышенность, внезапно ветер дунул на эту горку, и Василий увидел туши оленей, сложенных друг на друга, их глаза были открыты, некоторые вываленные из орбит, языки свисали с их челюстей, с которых капала кровь, копыта торчали кривыми ветками из которых свисали жилы, связки и порванная кожа. Василий затрясся, его окутал ужас, из глаз брызнули слёзы, он судорожно стал вертеться вокруг себя, пытаясь обнаружить цель. Вдруг со стороны леса Василий услышал треск веток. Туман всё ещё стелился над тайгой, проплывая рекой над поляной и тушами мертвых зверей. Василий застыл, его руки тряслись, его рот оскалился. Ветки всколыхнулись, Василий нажал на курок, но выстрела не последовало, «Предохранитель!» – Василий опустил взгляд, пальцем отщёлкнул предохранитель, когда он поднял голову перед ним, в тумане, за горкой трупов, показался огромный белый силуэт.