Владимир Андриенко - Братство Ле Морта

– Порядочные граждане умеют затыкать таким рты!

– Это да, – согласился Сен-Жюст. – Но не в случае с Кадуалем. Недавно он вошёл в винный погребок Натэля и громко заявил о том, что готов пустить кровь каждому врагу короля! И это у Натэля, где собираются патриоты.

Александр слишком хорошо знал кабачок торговца вином Натэля. Там собирались только сторонники революции, многие из которых были крайними республиканцами. Заявить в таком месте даже о том, что ты сочувствуешь королю, было опасно.

– И что? – Ланье стало интересно.

– На него кинулись, но он был неуязвим.

– Что значит «неуязвим»? – спросил Ланье.

– А то и значит. Убить его не смогли. Он, шутя, отбил коротким клинком все атаки, и никого при этом не ранил. Хотя мог бы. В погребке все сразу отрезвели. И этот господин заявил, что нельзя убить того, кто уже умер.

– Вот как? Он сам это сказал?

– Да, гражданин! И это весьма нас насторожило. Появление этого человека совсем не способствует нашему делу…

***

В погребке у Натэля.

В винном погребке прозвучали два выстрела. Это гражданин Жак Ру, видя неудачу своих товарищей, выпустил в роялиста две пули из своих пистолетов.

Пространство заволокло пороховым дымом. Ру спросил:

– Этот предатель мертв, граждане?

Но человек в черном камзоле даже не упал. Он насмешливо спросил:

– Ваши пистолеты ведь не дают осечек?

Жак смелый человек и был среди тех, кто штурмом брал Бастилию, и его пистолеты действительно не давали осечек. Но, услышав этот голос, он испугался. Его пули не причинили врагу вреда, и голос был словно голосом из ада. Ру показалось на мгновение, что перед ним не человек.

Сам хозяин погребка Натэль, плотный мужчина в синей блузе и красном колпаке, замер у бочки с вином.

– Я ведь сказал, что нельзя убить того, кто уже мертв! – повторил человек. – Я Кадуаль! Ты, папаша Натэль, должен меня помнить!

Толстяк затрясся и прошептал:

– Матерь божья!

– Ты меня не узнал?

Чёрный камзол приблизился к стойке.

– Мсье виконт? – еле ворочал языком виноторговец.

– Ты ведь видел, как меня убивали. Негодяй Фурье всадил мне кинжал в спину по самую рукоять, а ты орал «смерть Кадуалю»!

– Мсье виконт… но я…

– Я не собираюсь тебя резать сейчас, Натэль. Я пока никого из вас не убил. Но я Кадуаль! Я ле Морт! И я среди вас! Помните про это!

После этого чёрный камзол взял свой плащ и шляпу.

– Я ещё вернусь. Натэль!

Виноторговец смотрел на виконта.

– Да, мсье?

Тот бросил ему монету. Виноторговец поймал её. Это был золотой луидор.

– А за тобой Смерть придёт в своё время…

***

Снова в доме Ланье.

Ланье спросил у Сен-Жюста:

– И все это соответствует истине? Это больше напоминает выдумку.

– Но, тем не менее, это правда.

– И вы сами говорили с Натэлем?

– Сам нет. Верные люди подтвердили эти слова, гражданин Ланье.

– Вы не шутите?

– Мне не до шуток, гражданин депутат! И скоро всем нам будет не до шуток, если этот чёрный господин, «воскресший из мёртвых», продолжит нам вредить.

– Его стоит изловить.

– Вы думаете, гражданин, что мы сами не могли дойти до этого?

– Вы хотите сказать, гражданин Сен-Жюст, что он еще и неуловим?

– Это было сделано нами, гражданин Ланье. Я сам нашел пятерых граждан, известных своей смелостью.

– И что?

– Они сумели захватить Кадуаля.

– Вот как?

– Его препроводили в тюрьму Ла Форс.

– Допросили?

– Нет. Вчера он ушёл из тюрьмы. И появились первые пять трупов. Он продемонстрировал неотвратимость мести врагам короля! Это сейчас, когда Париж готов окончательно сбросить тирана!

– Это попросту невозможно! Это выдумки роялистов!

– Вот мы и решили просить вас, гражданин Ланье, во всем разобраться.

– Меня?

– Именно вас! Никто кроме вас лучше не решит этой проблемы.

– Но я не считаю, что проблема есть. Я уверен, что это выдумки врагов свободы.

– Вот и начните разбираться с этим. Гражданин Дантон, новый министр юстиции передал вам большие полномочия. Разве нет?

– Гражданин Дантон мне доверяет.

– Я знаю, что он ваш приятель. И вы, как служащий министерства юстиции, имеет пропуск в тюрьму Ла Форс?

– Конечно, имею. И не только в Ла Форс.

– Тогда мы можем на вас положиться, гражданин Ланье.

Сен-Жюст поднялся и протянул Александру Ланье руку. Тот пожал её, и они простились.

Если бы Александр мог тогда предвидеть насколько долгой станет его охота за Смертью…

2

1792 год. Париж. Тюрьма Ла Форс.

Александр Ланье прибыл в тюрьму Ла Форс. Стражники в простых блузах и красных колпаках с кокардами, остановили его карету. Они отнеслись к щегольски одетому господину грубо. Ланье знал, откуда дует ветер. Это якобинцы так настраивали толпу. «Мир хижинам! Война дворцам!» И всем, кто во дворцах живет. И многие санкюлоты в последнее время воспринимали каждого прилично одетого, как врага.

– С чего вас принесло в такую рань?

– Я депутат Ланье! – стал горячиться посланец.

– И что с того? – спросил его высокий мужчина с мушкетом в руках.

– Вы кто такой гражданин?

– А ты сам кто? – вопросом на вопрос ответил мужчина.

– Я представился!

– Я не расслышал твоего имени!

Ланье вытащил из кармана своего сюртука пропуск и вручил его охране. Сержант, прочитав документ, сразу сменил тон.

– Гражданин Ланье? Это вы тот, кого называют «друг народа»? Простите нас. Эти честные граждане приняли вас за посланца из дворца.

– Из дворца? Что вы такое говорите, сержант?

– Но ваш костюм…

–Я ведь сказал, что я депутат! А вы, граждане, судите о человеке по костюму. И, наверное, приняли меня за аристократа. Но я скромный служащий министерства юстиции. И я принадлежу к третьему сословию 11 11 Первые два сословия в королевской Франции – дворянство и духовенство, считались привилегированными. Третье сословие платило налоги и было в ущемленном положении относительно прав. Слова Ланье о том, что он принадлежит к третьему сословию, говорили о том, что он не из привилегированных. !

Прозвучала команда:

– Открыть ворота!

Ворота отворились, и карета въехала во двор, в глубине которого высились мрачные здания тюрьмы. Служители в красных колпаках распахнули дверцы, и депутат Ланье вышел.

На посланце был новый с иголочки синий камзол с обшлагами и шляпа с плюмажем из трёхцветных перьев. Его перепоясывал трёхцветный шарф.

– Мрачное место! – сказал Ланье, оглядевшись.

– Мрачное для врагов свободы, гражданин!

Александра пропустили в караульное помещение, в котором царил полумрак, ибо масляные фонари давали мало света, и внутри было сильно накурено.

Начальник караула смерил депутата Законодательного Собрания Франции недовольным взглядом. Он одет в засаленный, многократно штопанный сюртук с трёхцветной кокардой на лацкане, был небрит, и от него пахло перегаром.