Диана Крымская - Герцог Чёрная Роза (I)

– Вуаль у меня есть, – промолвила Флоранс. – И такая густая – герцог ничего не увидит.

– А флердоранж… Надо попросить сестричек, пусть сплетут мне венок!

– Девочки в вашей комнате, госпожа Мари-Доминик.

– Я схожу туда… я быстро! – И Дом выскочила из комнаты сестры и побежала к себе.

5. Подслушанный разговор

Доминик, действительно, застала Анжель и Николь у себя в комнате. В отличие от голубой спаленки младших сестричек и кельи Флоранс, здесь как будто жил мальчишка, а не графская дочь. Не было ни столиков с рукоделием, ни распятия в алькове. Посредине комнаты стояло чучело рыцаря, облаченное в доспехи, изрядно измятые и исколотые мечом. Доминик частенько упражнялась и дома. На стенах висели ковры с изображением поединков и охот; а одну из них украшала коллекция мечей, топоров и кинжалов.

Сестры Дом сидели на кровати и, болтая ножками, поедали большой белый хлеб, разломанный напополам. Увидев его, девочка сразу почувствовала урчание в пустом желудке, – она не ела со вчерашнего вечера.

– Дом! – закричали одновременно Николь и Анжель. – Папа сказал, что Мари-Флоранс выходит замуж! Мы хотим быть подружками невесты!

– А за кого, не сказал? – спросила Доминик, набрасываясь на хлеб и запихивая в рот изрядный кусок.

– За Черную Розу, – прошептала, оглядываясь по сторонам, Анжель. – Сестрица! Мы его видели! Представляешь – у него нет рогов… и копыт тоже… Только черная маска. И он говорит по-окситански так же хорошо, как мы!

– Но вы ведь не испугались его, мои ангелочки?

– Я – нет, – с достоинством сказала Николь. – И он совсем не такой страшный! Наоборот, у него добрая улыбка и такие красивые светлые глаза.

Доминик, скривив губы, посмотрела на неё. У Николь всегда было свое мнение, хоть она и была ещё так мала.

– Дом, мы сегодня спим в твоей комнате, – проговорила Анжель. – А нашу спальню папа отдал Черной Розе…

«Вот почему он был там во время нашего боя!» – мелькнуло в голове Дом.

– А нам Мюзетта принесла хлеб, и сказала, чтоб мы сидели тихо, как мышки. А сама она и толстуха Клэр носили воду в нашу комнату, потому что Черная Роза захотел принять ванну!

– Вот как? – спросила Доминик. И вдруг – последняя фраза младших сестричек как будто сдернула с её глаз некий покров!

«Принимает ванну! Один!»

– Девочки, – быстро сказала Дом, – у вас ведь есть ключи от вашей спальни?

– Один взяла домоправительница, – ответила Николь. – А второй – у меня.

– Дай его мне.

– Зачем?

– Давай, давай! А теперь вы должны пойти и нарвать померанцевых цветов для венка Мари-Флоранс. И скажите папе, что меня на венчании не будет!

– Но ведь это же свадьба Фло! – в один голос воскликнули Николь и Анжель.

– Да, но за кого она выходит, вы забыли? За это гнусное чудовище, за Дьявола Лангедока! Нет уж, ноги моей, черт меня побери, не будет в часовне! Ну, а вы, ангелочки, конечно, будете подружками невесты, обещаю! – она ласково потрепала сестричек по белокурым локонам. – Мамино платье такое красивое, с длинным шлейфом… Вы его понесете, девочки! А сейчас бегите, нарвите побольше цветов! И пусть за ворота с вами пойдут Пьер и Филипп, а то там рыщут люди Черной Розы, и я не хочу, чтобы с вами что-то случилось!

Сестрички Дом с веселыми криками выбежали прочь. Она же горько усмехнулась, глядя им вслед. Бедняжки, для них свадьба Мари-Флоранс просто забава, развлечение, и они не понимают ужасной действительности, – того, что старшую сестру вынуждают выйти за самого дьявола в человеческом обличье!

Оставшись одна, девочка бросилась к коллекции оружия и сорвала со стены небольшой итальянский стилет с серебряной рукоятью и тонким лезвием. Спрятав его за поясом под рубашкой и сжимая в руке ключ, она вышла из своей комнаты и направилась к спальне Анжель и Николь.

Как ей раньше не пришло это в голову! Она придумывала, хитрила, строила коварные планы… А самое простое решение лежало как на ладони.

Ведь хотела же она бежать из замка со всеми своими сестрами. Нет невест – нет свадьбы! «А нет жениха – и свадьбы тоже не будет, – думала Дом, целеустремленно шагая по коридору. – Если Черная Роза умрет – мы, все четверо, будем свободны!»

Конечно, он – кузен короля… и вряд ли Людовик посмотрит на это убийство сквозь пальцы. Но его величество далеко на севере, в Париже; пока эта весть дойдет до него, может многое случиться. В Руссильон приедут барон Дюваль и граф де Монсегюр… и отцу, волей-неволей, после убийства герцога, придется вновь встать на сторону правого дела!

Дом постаралась холодно и ясно представить себе, как убьет Черную Розу.

«Он лежит в ванне. Я тихо открою дверь, прошмыгну в спальню, подкрадусь сзади… Я схвачу его за волосы, запрокину ему голову назад – и полосну по горлу! Кровь, наверное, ударит фонтаном до потолка. Его тело забьется в предсмертных судорогах. Но я сорву с него его проклятую маску, – если, конечно, он её не снял, – буду смотреть, как тускнеют и закатываются его глаза, – и сердце мое не дрогнет жалостью, как было с его оруженосцем! Я не облегчу его муки, не вонжу кинжал ему в сердце! Это чудовище не заслужило «укола милосердия»!

Но, как ни настраивала себя Доминик, когда она подошла к комнате сестер, ноги у неё подкашивались, сердце трепыхалось, как птичка, попавшая в сеть, а кулачок, сжимавший ключ, стал мокрым от пота. Правда, к чести Дом, все это было следствием скорее не страха, а волнения.

Она уже протянула руку с ключом, чтобы вставить его в замочную скважину, – но дверь вдруг приоткрылась изнутри, и до девочки донеслись голоса. Дом застыла на мгновение, а затем метнулась в темный проем между дверью и стеной… Проклятье! Она опоздала! Герцог был не один!

Мужской голос – это был де Брие, он стоял по ту сторону двери, в двух шагах от Доминик, – произнес, продолжая начатый разговор:

– …Извини, что не дал тебе понежиться в ванне. Но ты должен сам посмотреть на них и выбрать…

– Подожди, Анри, – отвечал второй голос, гораздо более низкий и глубокий, и Доминик поняла, что он принадлежит её заклятому врагу Черной Розе, – эти застежки… Я отвык носить такую одежду, черт возьми!

– Да, это тебе не рубашка, а сверху кольчуга, – отвечал граф. – Но придется привыкать. Скоро войне конец! А что касается этого наряда, – и пусть это послужит тебе утешением, – сегодня вечером его будет снимать с тебя твоя молодая жена.

Дом криво улыбнулась. Не дождетесь, монсеньор!

Послышался звон шпор, и де Брие, не закрыв плотно дверь, отошел в глубину комнаты.

Но у Доминик был тонкий слух и, хотя мужчины говорили негромко, она слышала каждое их слово.

– Что мои оруженосцы? – продолжая одеваться, спросил Черная Роза.

– Граф разместил их в нижней комнате донжона. Жан-Жака осмотрел капеллан Руссильона, – кажется, священник у них в замке и за врача, – и сказал, что ничего серьезного нет, правда, крови вытекло порядком.