Анна Богатырева - Четыре Рождества

Богдан не слышал, как она отъезжала.

Следующим утром Лизочка вновь была весела и довольна. Она продолжала радоваться, когда отец достал из кладовки коробку с её ёлочкой. Ну и пусть стоит, украшает спальню. Неужели ссориться и расстраиваться из-за какой-то пыли? Папа радостно доставал из коробки мишуру, разноцветные гирлянды, старинные и современные игрушки. А это что? Ой, какая славная птичка! И как будто Лизочка её где-то недавно видела. Но где? А-а-а!.. Во сне!..

Папа взял птичку в руки. Да-да, вот такая она была – малиновка Зорька, повстречавшаяся принцессе.

– Папа, давай я буду украшать мою ёлочку, а ты доскажешь сказку?

Папа достал из внутреннего кармана свои часы и сверился с ними. Интересно, он что, куда-то торопится? Впрочем, сразу после этого отец продолжил свой рассказ.

… Принцесса сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее спускалась с пригорка. Навстречу ей с шумом и криком неслись всадники. Мало кто из них толком знал принцессу в лицо, и они неминуемо проехали бы мимо, но к девочке, спешившись, уже бежал старый король.

– Стойте, дурачьё! Элизабет! Элизабет, доченька! Ты жива, о радость моя! Жива!

Элизабет было невдомёк, из-за чего весь этот шум. Король называет её доченькой? Ах да! Малиновка же сказала… Но как всё это странно. В последний раз она видела этого высокого седого монарха месяца три назад, когда он проходил мимо её резной скамеечки в королевском парке. Принцесса тогда сидела с книгой в руках и едва успела вскочить, побуждаемая фрейлиной, и наспех сделать учтивый реверанс.

Король уже заключил Элизабет в объятия. Он тяжело дышал, а по щекам катились слёзы, падая на макушку принцессы.

– Право, Ваше Величество, вам не стоило так волноваться, – принцесса старалась держаться, как подобает в присутствии короля. – Я всего лишь пошла погулять поутру, а потом встретила одну птичку и…

– А-ах!

Как будто острая стрела пронзила сердце короля. Птица! Проклятье королевского рода! Она явилась, чтобы похитить его маленькую принцессу. Об этом предупреждала старая ведьма, как раз в ту ночь, когда Элизабет надлежало появиться на свет. Тотчас округу огласило карканье старой вороны, а наутро всё было кончено, и он навсегда потерял свою королеву.

– Ваше Величество, я…

– О, нет! Называй меня отцом! Пожалуйста! Только не умирай! Только не исчезай навсегда!

– Что вы, б-батюшка, – неловко начала принцесса, запинаясь на этом таком незнакомом слове, – птичка была совсем маленькая и такая хорошенькая!

– Никогда! Слышишь? Никогда больше не ходи в этот лес! Теперь всё будет по-другому. Теперь всё будет совсем по-другому! О, как же ты похожа на мать!

У короля слово с делом не расходилось. Вернувшись во дворец, он приказал перевести Элизабет в центральную часть замка, где были спальни других принцев и принцесс. Немедленно старым фрейлинам был дан расчёт, а рядом с принцессой оказались лишь молоденькие девушки, которые благоговели перед своей юной госпожой. В считанные дни ближайший лесок был вырублен, а дорогу к тому месту перерезал огромный ров, который приказал вырыть король.

Ещё бы. Ведь по словам ведьмы, птица должна была уничтожить весь королевский род, и начать она собиралась именно с младшей принцессы.

– Пап! А у принцессы была ёлочка?

– Наверное, была. Но ёлочку наряжают зимой. А птичку малиновку она повстречала летом.

– Хочу, чтобы у нее тоже было Рождество!

– Ну, будь по-твоему.

В ночь перед Рождеством, в самый Сочельник, принцесса долго не ложилась спать. Уже закончился семейный ужин, который традиционно проходил в спальне больной королевы. Это было одно из немногих утешений для неё. В этом году принцесса наконец поняла, что эта красивая ещё, но совершенно без всякой жизненной энергии женщина – и есть её мать. Так вот почему её никогда не допускали подойти поближе – чтобы мама не расстраивалась! А мама-то как раз и не расстроилась, а наоборот, была почти счастлива снова увидеть свою подросшую девочку. Из-за многочисленных лекарств королева не очень хорошо понимала, сколько времени прошло с тех пор, как она родила принцессу, и кто все эти годы о ней заботился. Но видеть её была очень рада.

А теперь наступала ночь. Вся комната была наполнена таинственным светом от рождественских свечей. Пламя мягко трепетало, и от этого на потолке появлялись причудливые тени. Принцесса распорядилась, чтобы свечи потушили, только когда она уснёт. И вот, она лежала в своей кроватке, смотрела-смотрела на эти тени и вдруг – фьить-фьить-чирик-чик-чак – услышала знакомую песенку. Зарянка! Ночью, зимой, под её окном? Вот это сюрприз!

Девочка босиком подбежала к окну и с усилием открыла форточку. Птичка не заставила себя уговаривать и быстро влетела внутрь.

– Ну ты даешь, Бетти, – начала она вместо приветствия. – Полчаса уже пою у тебя под окном. Как бы не услышали слуги!

– С Рождеством тебя, Зоренька! Я уж думала, улетела ты в теплые края!

– Ага! Улетишь тут с вами! А кто вам сказку будет делать?

– Сказку? А ты разве сказочница?

– Я-то? И не сказочница вовсе. А сама я и есть сказочный персонаж. Или у тебя под боком птицы каждый день разговаривают?

Интересно. И очень странно. Оказывается, Зорька знает, что она совсем не обычная птичка.

– Где же ты живёшь, Зарянка?

– Ну, спасибо твоему папеньке, больше не в лесу. Наш король, отец мой, Орлеан Первый, пригласил нас всех, лесных птичек, пожить в его угодьях – во-о-он там, возле синих скал.

– Там, на горе, есть еще и леса?

– А как же? Там и живём. В горах, кстати, не то, что здесь. Там нет морозов.

– Как? Но ведь в горах наоборот должно быть очень холодно.

– Как бы не так. В обычных горах – да, бывает и не жарко. А в горах нашего отца всегда тепло.

– Вот бы мне туда попасть! – мечтательно воскликнула принцесса.

Зарянка как будто этого и ждала.

– Чего бы и не попасть? Давай, садись на спину, коли доверяешь.

– Да как же я сяду? Я большая, а ты такая маленькая!

– Слушай, принцесса, ты что ли сказок не читала? Садись, тебе говорят!

И принцесса села. Ну, то есть, она встала с кровати, надела свое рождественское платьице. Шубу надевать не стала – ведь в горах Орлеана Первого все равно тепло. Памятуя о своём недавнем приключении, девочка быстро скрутила из одеяла маленькое чучелко – на случай, если фрейлины войдут в комнату до её возвращения. А потом она подошла к птичке и представила себе, что это лошадь. То ли птичка увеличилась, то ли принцесса уменьшилась, но они как-то – не знаю, как, это же сказка – как-то поднялись в воздух, и не прошло и секунды, как они уже летели над синими скалами.

– Пап! Ну ты бы придумал какой-нибудь сказочный ход! Волшкбный порошок, ковер-самолет, на худой конец. Портал какой-нибудь!