Роман Грачев - Молчи и танцуй

– Леди и джентльмены! – прогудел из мощных колонок низкий голос. – Мы рады приветствовать вас в клубе «Черепаха».

Пауза. Пространство заполнил звук, похожий на рокот огромного механизма. Глебу живо представилась сцена из «Титаника»: сотни кочегаров в машинном отделении перекидывают уголь. По спине поползли мурашки – как профессиональный звукорежиссер Глеб обожал подобные эффекты.

Мужчина с низким голосом заговорил вновь:

– Наслаждайтесь нашей сегодняшней программой и ураганным звуком, обеспеченным компанией «СТК». Мы работаем для вашего удовольствия!

– Спасибо, – пробормотал Кирилл, указательным пальцем подзывая официанта. Когда тот подошел, Кирилл сделал новый заказ: – Дружище, повтори для моего удовольствия кружечку темного. Да, и коньячку еще принеси. Пожалуйста.

Официант ушел. Таинственный голос заканчивал свою интродукцию:

– Сегодня на сцене – группа «Темная половина»!

Глеб только успел усмехнуться, как вдруг яркий луч света рассек пространство над сценой. Под лучом стоял человек в белой рубашке навыпуск, черных кожаных брюках, в темных очках и с микрофоном в прижатой к бедру руке. Никто не заметил, когда он появился, и его появление было настолько эффектным, что Глеб не смог съязвить.

Впрочем, вместо него это сделал Кирилл:

– Типа Джексон из табакерки.

Василий Стручков не был очень хорошим журналистом. Он все время куда-то опаздывал, где-то терялся, назначал встречи, забывал о них, не успевал монтировать сюжеты в указанный срок и слыл девяностопроцентным обалдуем. В телекомпании его терпели, потому что на оставшиеся 10 процентов у Васьки приходились отличные скандальные материалы, подготовка которых не требовала большого ума. Также Василий неплохо справлялся с интервью и небольшими очерками. Но все-таки, по большому счету, журналистом он был никаким.

Вдобавок ко всему парень стал частенько прикладываться к бутылке. Коллеги и немногочисленные друзья полагали, что причиной тому стал отказ руководства компании выделить ему эфирное время для собственной передачи. Почти все его однокурсники, попавшие в компанию вместе с ним, уже настряпали кучу авторских программ с различной степенью успеха, а Вася бегал по городу с микрофоном, выискивал какие-то какашки и пытался сделать из них конфеты. Тоска подступила незаметно.

Вчера главный редактор информационной службы вызвал его в свой кабинет и томным голосом сообщил, что генеральный директор телекомпании «Неон-ТВ» Семен Семенович Соколовский, да продлит аллах его годы, готовит масштабное сокращение штатов, и под раздачу первым делом попадут граждане алкоголики и тунеядцы. Не заметив просветления на лице гуманоида Стручкова, редактор сунул ему в руки бумажку с адресом и уже довольно грозно пообещал, что лишит его ушей и ноздрей, если Вася не появится по этому адресу в точно определенное время. «Делать особо ничего не надо, – сказал редактор, – закажи себе минералки, посиди, посмотри, потом расскажешь». Вася запихал бумажку в недра своей куртки и в тот же день надрался так, что наутро его физиономия напоминала помятую и захватанную жирными пальцами хлопчатобумажную салфетку. За весь сегодняшний день ему так и не удалось привести в порядок свой портрет, и более ничего не оставалось, как банально опохмелиться двумя бутылочками пива.

Разумеется, на входе в клуб «Черепаха» его задержали.

– Я корреспондент телекомпании «Неон-ТВ», – возмущался Василий, пытаясь прорваться сквозь строй крепких парней в униформе. – У меня здесь дело.

– Фэйс-контроль, братишка, – вежливо сообщил главный охранник.

– Какой, нах, фэйс-контроль! Я вам сейчас удостоверение покажу. Мне работать надо!

– Рабочий день давно закончен.

Вася отступил на пару шагов, отдышался. Из недр клуба доносились громоподобные раскаты танцевального ритма.

– Ну, ребята, пропустите. В конце концов, я же заплачу за билет.

– Не поможет. – Охранники были достаточно терпеливы; за каждую свою трудовую вахту они отсеивали с десяток таких заморышей, как Вася.

– Но там уже программа давно идет! – взмолился Стручков. – Я и так уже опоздал!

– Твои проблемы.

Вася набрал в грудь побольше воздуха и ринулся на охранников. Те встали плотной стеной, и в одно мгновение корреспондент «Неон-ТВ» был отброшен от дверей метра на три.

– Ну, сволочи, – процедил Стручков, – вы у меня попляшете. Я пожалуюсь вашему начальству! Нет, я на вас, козлов, разгромный материал сделаю!

Один из плотных ребят вышел вперед, подхватил журналиста под руку и подтолкнул к выходу.

– Пойдем-ка на воздух.

Вася попытался упереться рукам, но охранник был раза в два крупнее, что позволяло ему вышвырнуть дебошира на улицу одной рукой.

– Куда ты меня тащишь, мудак! – орал Стручков, скользя ботинками по крыльцу. – Неприятностей хочешь?!

– Неприятностей на свою задницу заработал ты, – ответил секьюрити и развернул Васю лицом к себе. – Жалуйся, если хочешь.

С этими словами он коротко размахнулся и влепил репортеру эффектную оплеуху. Вася перелетел через перила и рухнул под крыльцо, как мешок с овощами. Папка на молнии, которую он секунду назад держал в руке, оказалась на нижних ступеньках.

– Ты там в порядке, брателло? – вежливо осведомился охранник.

– Пошел ты!

– Я очень рад. – Секьюрити отряхнул руки, поправил ремень и отправился восвояси, а Василий Стручков еще долго сидел на траве и потирал ушибленную ляжку.

Выступление группы «Темная половина» продолжалось минут тридцать. Собственно, группа состояла из двух человек – певца и гитариста. Длинноволосый жлоб с гитарой носился по сцене, как угорелый, и довольно умело развлекал публику, вокалист же практически не двигался.

– Тот еще выпендрежник, – сказал Кирилл в паузе между песнями. Глеб молча кивнул.

Ребята спели семь песен. Первую, похожую на русский эквивалент ритм-н-блюза, публика приняла довольно прохладно. Вторая песня представляла собой лирическую балладу о неразделенной любви: слова были так себе, а мелодия Глебу понравилась.

– Ты его знаешь? – поинтересовался Шестопалов у приятеля.

– Этого парня? Практически не знаком.

– А чьи песни он поет?

– По-моему, свои.

– Молодец, – резюмировал Глеб.

Третья песня «Темной половины» заставила скучающую молодежь шевелиться, а чуть позже к танцплощадке потянулись даже сидящие за столиками. И снова мелодия оказалась на высоте. Глебу стало казаться, что для молодежной самодеятельности это слишком хорошо. Четвертая песня…

Что ж, «Темная половина» оставила свои главные вещи напоследок. Четвертая, пятая, шестая и седьмая песни произвели на Глеба неизгладимое впечатление. За все время, что он был директором музыкальной радиостанции, ему пришлось прослушать десятки кассет и дисков с записью местных исполнителей, но в основном ему попадались амбициозные малолетние графоманы и подражатели, научившиеся управляться с компьютером и овладевшие вокальными навыками на уровне школьного хорового кружка. Впрочем, эти местечковые «звезды» все же каким-то чудом просачивались на радио и телевидение, давали интервью и пытались выглядеть при этом как суперкассовые голливудские персоны: носили черные очки, ноги закидывали на подлокотники кресел и разговаривали исключительно с калифорнийским акцентом. Словом, ребята категорически отказывались взрослеть.