Ольга Кислова - Ирина. Четвёртая книга из серии «Принцессы»

Дойдя до площади, путешественница заулыбалась: в центре небольшого круглого пространства возвышалась статуя довольно миловидного юноши, высокого, стройного, с волосами, доходившими до плеч и широкой улыбкой на мраморном лице. Он держал в одной руке лук, словно опираясь на него, а в другой – стрелу. По краям площади на самодельных табуретах сидели женщины и девочки, то и дело зазывая всех посмотреть их товар. Выбор был не очень-то и большой, но вокруг столов-прилавков сновали люди, выбирая и покупая то, за чем они сюда пришли. А с противоположной стороны от дороги, по которой пришла Ира, возвышался замок. Он стоял словно в глубине всего этого пейзажа, и к нему всё также упорно вела та самая дорожка из гравия.

«Из увиденного на холме, я предполагаю, что замок находится ровно посередине двух деревень. Следовательно, до него нужно пройти ещё несколько метров», – окинув взглядом строение, возвышающееся над деревьями, девушка улыбнулась. Ей понравился вид небольшого королевства.

В этот момент на середину площади выбежал небольшого ростика мужчина, больше похожий на бочонок вина. Красное лицо от быстрой ходьбы пыхтело, как нагретый самовар, но толстячок кинул на землю свою соломенную шляпу и, встав по стойке смирно, то ли запел, то ли заорал залихватскую песню:

– Воробей решил жениться, сватался к гусыне,

А в приданое просил спелые две дыни,

Домик с садом и прудом да морской царевною,

Поле, рощу и село вон за той деревнею.

Услыхала то гусыня и пропела звонко

Больно смелый дурачок, не для тебя девчонка!

Мужичок так старался, что Иринка не удержалась и захлопала ему просто в благодарность за его труд. Но не только она оценила «певца». Старушка, улыбаясь, подошла и положила в широкополую шляпу какую-то монетку. «Певец» долго кланялся ей, а затем, схватив шляпу, убежал восвояси.

– Может, и мне попробовать свои силы? – прошептала себе под нос Ира, не решаясь выйти на всеобщее обозрение.

– А попробуй, коль не шутишь, – донеслось до неё с левой стороны. – Мы народ не глумливый, по достоинству оценим твоё выступление.

Обернувшись, Иринка увидела девушку, больше похожую на цыганку, сидевшую за небольшим столиком и торгующую сладостями. Собеседница искренне улыбалась.

– Или трусишь? – хитро сощурив почти чёрные глаза, девица добавила: – Если осмелишься, подарю тебе вот этот леденец на палочке, – и указала на фигурку в виде сердца.

– Трушу, – ответила путешественница, а мысленно добавила: «Но есть-то хочется», – и шагнула в направлении статуи. Ноги стали ватными и отказывались идти, понимая смешанные чувства своей хозяйки.

– Постой! – незнакомка соскочила со своего самодельного сидения и протянула Иринке свою шляпу. – Вдруг и правда кто чего положит, а у тебя и некуда. Ты вона, без головы ходишь.

– Без головы? – опешила Ира. С одной стороны, её радовала задержка предполагаемого позора, а с другой стороны, хотелось побыстрее сбежать отсюда и забыть всё, как страшный сон.

– Ага, голова-то не прикрыта. Да и на вид вроде не понять кто ты. Коса есть, значит, девчонка, а одета, что парень заморский, хотя… – снова хитро сощурив глаза, цыганка добавила: – Был тут давеча один заморский паренёк, одёжа алая, туфли остроносые к верху закрученные и коса как у тебя тоже ниже ягодиц свисала, да и голова такая же простоволосая была. Так что и не понять вас, заморских.

– А не всё ли равно, кто я? – пожала плечами Ирина и взяла протянутую шляпу. Пересилив свой страх, она отправилась прямиком на свою «казнь». «Сцену я люблю, – пронеслось в голове, – а вот зрителей не очень…» Со всех сторон посыпалось подбадривание:

– Госпожа, мы верим в вас!

– Владычица, вы самая лучшая!

– Хозяйка, мы желаем вам удачи!

Оглянувшись по сторонам, Ира положила на гравий шляпу и, выпрямившись, закрыла глаза.

«Так я хотя бы не буду видеть осуждающих взглядов», – подумала девушка.

Тихонько выдохнув, путешественница вспомнила все уроки матери и, улыбнувшись, запела «Аве Марию» Каччини. Чистый голос полился во все стороны, завораживая окружающих своей красотой, мягкостью и нежностью. Он окружал невидимым тёплым пледом, убаюкивал и, отражаясь, казалось, от всех предметов, эхом проносился по округе. Люди как по волшебству перестали разговаривать и вообще что-либо делать, увлекшись божественным пением. Деревня замерла, внимая незнакомому певцу.

Зато во дворце началась суета. Услышав красивую мелодию, все высыпали на улицу в надежде приблизить чудо и, озираясь по сторонам, как завороженные пошли на льющийся медовый голос. Принц в этот момент был на балконе со своим отцом, обсуждая предстоящий поход на ведьму, что околдовала соседнее королевство. Когда до него долетели отзвуки пения, юноша понял, что голос не просто ему нравится, он манит его, притягивает, говоря: «Приди и укрой меня от всех бед».

– Отец, – как в тумане прошептал принц. – Боюсь, что соседнее королевство подождёт другого принца, а я должен идти к той, что в данный момент одинока и ждёт меня, – сиганув через перила балкона, юноша спрыгнул с высоты второго этажа на мягкую траву и устремился к голосу, соблазняющему и влекущему его.

– Юлий! – только и успел крикнуть отец вослед сыну. – Вот ведь неугомонное дитя! Как теперь быть с моим другом и его несчастьем? – сокрушаясь, король устало опустился в кресло, стоящее рядом с балконной дверью и, закрыв глаза, как и остальные, увлёкся божественным пением.

Последняя нота, последний звук и, распахнув свои глаза, Иринка увидела совершенно разные лица: кто-то плакал, кто-то блаженно улыбался, а кто-то сидел прямо на гравии, окружив небольшую площадь. «Народу явно прибавилось», – пронеслось у девушки в голове, и тут грянул шквал аплодисментов. В шляпу посыпались медяки, а рядом выстроился небольшой ряд овощей: связка моркови, бумажный пакет с картофелем, три свёклы и довольно крупная репа. Собрав свой доход, Ира поклонилась и, подойдя к цыганке, протянула ей её головной убор.

– Спасибо, – улыбнулась она девушке и направилась обратно в лес.

Завороженная торговка совершенно забыла об обещанном леденце и очнулась только тогда, когда на площадь выбежал принц с криками: «Где она?»

Он метался от одного человека к другому, постоянно повторяя:

– Где чаровница, что сейчас пела? – но народ, очнувшись от прекрасной мелодии, не смог вспомнить, куда именно ушла певица.

– А разве это не паренёк был? – уточнила бабулька, сидевшая недалеко от цыганки.

– С таким-то голосом? – усмехнулась соседка. – Явно деваха.

– Она, вроде как, в ту сторону пошла, – ткнув указательным пальцем в сторону леса, рассеянно прошептала девушка-цыганка.

– Спасибо, – улыбнулся юноша и устремился на поиски той, что запала в его сердце.