Уолтер Тейлор - Времена лета

– Так дела не пойдут.

– Да отстань ты от меня уже. Дай мне побыть одному.-на что я тут же словил удар тыльной стороной лодони.-Ай! Что ты, чёрт побери, делаешь?!

– Слушай. Я понимаю, что у тебя были тяжёлые дни. Но нельзя из-за этого бросать важные дела незаконченными.

– С каких это пор мои тренировки стали важным делом?

– А с таких, что я обещал сделать из тебя бойца! А обещания нельзя нарушать, даже когда очень этого хочется. И если ты сейчас бросишь тренировки, то в дальнейшем будешь бросать любое дело, за какое только не возьмёшься. В итоге, ты просто станешь тряпкой, об которую все будут вытирать ноги. Посуди сам, разве кто-нибудь захочет дружить, иметь дело с тряпкой? Или какая-нибудь девчонка захочет встречаться с тряпкой? Нет! Потому что тряпки никому не нужны! Это-ненадежные люди, которые не смогли найти в себе силы взять ответственность даже за свою жизнь. Ты ведь не хочешь стать таким? Тогда подымайся, наматывай всё дерьмо на кулак и бегом за мной! Да отбоя успеем наверстать упущенное.

– И куда мы пойдем?

– Как куда? В чисто поле, конечно же. Где нам никто не помешает. Правда, после дождя там всё мокро и грязь кругом. Но так даже интереснее. Затрудненные условия закаляют.

– Ты это сейчас серьезно?

– Абсолютно.

Пройдя к футбольному полю, мы встали в центр и начали разминку. Пропуск обеда и ужина негативно сказалось на моей активности. Так что разминку я просто профилонил. Закончив разогреваться, мы встали напротив друг друга и принялись отрабатывать удары в среднем темпе. Затем, темп все ускорялся, а закрывать удары Никиты становилось все труднее. Наступил черёд спарринга. Я осторожно, но уверенно и быстро нанёс хук в сторону своего оппонента. Тот удачно отвернулся от него. На что я получил пару хлёстких ударов по корпусу, а после-удар джебом. Пытаясь прикрыть руками лицо, он тут же накинулся в корпус и повалил на землю.

– Первая ошибка. Ты слишком медленно реагируешь. А вторая-ты зациклен на защите одной части тела, в то время как ты должен защищать всё. Иначе так и будешь получать тумаки.

– Я сегодня почти не обедал и не ужинал. Конечно! Какая там с меня реакция.

– Так значит, ты работаешь на износ. Так даже лучше. Узнаешь, как твой организм работает на пределе возможностей.

После этих слов пошла серия ударов по корпусу. Я старался изо всех сил прикрывать свое тело, но тщетно. Всё это напоминало мне тот неприятный эпизод. Только мой оппонент пытался не избить меня до полусмерти, а научить чему-то очень важному и полезному, хоть и через тумаки. От этой мысли мне стало легче на душе. Словно, меня вернули к нормальной жизни и я, восполненный оптимизмом, нанес ответный удар прямо в челюсть противнику. Такого он явно не ожидал и я продолжил наступательную контратаку, пока руками и толчком таза не вытолкнул его от себя. Поднявшись, мы оба ощутили азарт, и для нас это стало нечто большее, чем просто спарринг и приготовились к обмену ударами. Мы оба вспотели и выдохлись, спустя полчаса такого интенсивного спарринга.

– Чтож, должен сказать это было нечто-сказал я, повалившись на землю.

– Ага, и не говори. С завтрашнего дня, будем также интенсивно заниматься-он подал мне руку и помог встать.

Мы оба пошли в приподнятом настроении до домиков, опираясь друг другу на плечи, как настоящие братья. Хоть мы и были знакомы совсем немного, я уже почувствовал а нем эту притягательную харизму. И его слова. Они заставили меня серьезно задуматься над своей жизнью и отношению к ней.

Направившись домой, я мгновенно отключился, несмотря на бешеный голод.

10 августа 1984 года.

Все последующие дни я интенсивно тренировался в зале и на улице, перестав думать о Макото, да и вообще о чём-либо, чётко сфокусировавшись в одном направлении. И в правду, когда ты становишься очень сильно чем-то увлечен, да такой степени, что становишься этим одержим, всё остальное в этой жизни отметается на второй план. Никогда я ещё не чувствовал себя таким бодрым и довольным собой после, казалось бы, изматывающей тренировки. Однако из головы все ещё не выходили те странные записки. Казалось бы, обычные любовные послания, ну что в них такого. Но всё равно так и распирало любопытство разгадать их смысл. Было ясно, что как минимум одна из записок была где-то в библиотеке. Пожалуй, стоит туда заглянуть.

В библиотеке заведовала все та да молодая девушка.

Странно, разве они не должны были сменяться? Хотя, чего меня вообще должно это заботить? Надо бы узнать ее имя. Если это-та самая Зина, о которой упоминалось в записке, надо будет выведать у нее об остальных. Но сперва, надо придумать себе легенду. Но времени на импровизацию немного.

– Да, ты чего-то хотел? -все также безэмоционально спрашивала она меня.

– Слушай, тебя случайно не Зина зовут?

– А тебе зачем знать?

– Мне очень интересно.

– Ааа, вот как. Приударить за мной решил. Ну так я тебя немного разочарую-ты не в моем вкусе.

– Да причем тут это вообще? Просто скажи, как тебя зовут?

– Аня. А что?

– Ясно. А ты не знаешь, до тебя тут не работала библиотекарша, по имени Зина?

– Работала. А откуда ты про неё знаешь? -тут я достал из кармана записки и дал прочитать ей.-В одной из них указано, что одна из записок была оставлена в архивах библиотеки.

Аня ропотно читала содержимое записок и спросила.

– Откуда ты их достал и зачем тебе они вообще?

– Нутром чую, в этих записях кроется какая-то тайна. Не просто же так их надёжно прятали в разных местах.

– С чего ты взял, что в них есть какой-то тайный смысл? Да и вообще. Кто знает, сколько им лет? Может быть, этой загадочной Н, кем бы она не была, и этой Зиночке уже по 50—60 лет.

– Я бы тоже так посчитал, если бы не нашел одну из записок в дебаркаде. А насколько я знаю, она у вас тут появилась лет, максимум десять назад. Следовательно, все эти события произошли относительно недавно. А ещё, я тут наткнулся на одну газеты почти десятилетней давности. Оно, конечно, может и не связано с этими записками, но мне кажется, не просто так эти записки прятали в разных местах. Эта Н могла знать что-то.

– А ты довольно смышлён. Ну раз тебе это так интересно и захотелось поиграть в детектива, спешу тебя расстроить. Единственная известная мне Зина, которая предположительно работала в этом времени-это моя страшная сестра. Но мы уже очень давно не общались друг с другом. Даже наши предки не знают, где она сейчас живёт. Так что, если всё сводится к ней, то можешь считать это замкнутым кругом.

– Очень жаль. А какая у нее фамилия?

– Если ещё не вышла замуж и не сменила ее, то Львова.

– Благодарю за сотрудничество! Это все, что я хотел от вас услышать. А теперь, не соизволите ли вы оказать мне помощь в поиске очередной записки?