Алаис - Цена двуличности. Часть 3

Резко остановившись, Коаттан опускает голову, а затем и вовсе склоняется в полупоклоне, отводя назад руку с Последней Милостью. Остальные личи спешно слетают со своих мест и, вместе со слугой, также кланяются.

Лишь все еще не замеченный ими сэр Алонт продолжает стоять позади кресла первого в Совете Древних. Ну и я корчусь на своем месте, пытаясь хоть как-то совладать с выматывающей болью от близкого присутствия настолько сильного мага.

– Учитель… – оставаясь склоненным, Коаттан осторожно поднимает голову.

– Помолчи.

Приказ звучит спокойно, приглушенно и чуть шипяще, но властность тона заставляет лича покорно затихнуть. Впрочем, голову Коаттан не опускает, продолжая смотреть на Первого Некроманта снизу вверх. Мне это видно с высоты постамента.

Ишь ты, смелый какой.

Впрочем, я и сама почему-то не испытываю особенного трепета в присутствии Суртаза. Наверное, причиной этому служит боль, мешающая прочувствовать величие и опасность момента.

– Защитники живых. Повелители мертвых. Хранители равновесия,– Первый Некромант делает паузу, его голос звучит ровно и равнодушно — Стоило оставить вас без присмотра, и что я вижу спустя семьсот лет?

Эхо подхватывает голос Суртаза и разносит его по залу, многократно повторяя вопрос. Но отвечать, конечно же, никто не рискует. А в дальнейших его словах я слышу нотки брезгливого отвращения.

– А вижу я тринадцать алчных и беспринципных душ, готовых на все ради малейших крох власти.

Снова пауза. Снова тишина в ответ. Но Первый Некромант, кажется, его и не ждет. Суртаз повышает голос.

– Я вижу сборище трясущихся над своим бессмертием трусов.

Первый Некромант повышает голос настолько, что мне становится больно его слушать. Я вижу, как по краям слева и справа личи уже не просто склонены, а едва ли не падают на колени.

– Интриганы и лжецы, вы ставите свои бесполезные жизни выше той задачи, ради выполнения которой это бессмертие было вам дано!

Уловив в тоне Суртаза яростные нотки, я ощутила прямо-таки невероятную радость от того, что эти слова адресованы не мне. Не знаю, какие там задачи ставил Первый Некромант перед личами изначально, но лично я честно старалась делать то, что требовалось от мага моего профиля и при жизни. С переменным успехом, правда, но хоть так.

– Вы не достойны зваться Советом Древних. Вы не достойны данной вам власти.

– Простите нас, шаэллаир…

Робкий шелестящий голос принадлежит Ладаону. Стоящий буквально в паре шагов сэр Алонт плавно поворачивает голову в его сторону, растягивая губы в улыбке, которую я бы назвала… Плотоядной. Хищной. По моему мнению – совершенно чуждой для грубоватых черт лица коменданта, будто бы высеченного из серого камня. Впрочем, мне уже доводилось видеть, насколько его внешность обманчива.

И тут же я ловлю себя на мысли, какое же все-таки железное терпение у сэра Алонта. Вот так близко находиться рядом со своим обидчиком и не попытаться ничего ему сделать… При условии, что он, конечно же, вообще может сделать ему хоть что-то. Все-таки, Ладаон – древний и могущественный лич.

– Нам не хватало вашего руководства, Первый Некромант, – на этот раз подает голос бессмертный по другую сторону от центрального кресла. – Вы ушли и…

– А вот о моем уходе, я бы хотел поговорить с тобой, Коаттан. Наедине. Но сначала…

На последних словах голос Суртаза обретает мрачно-вкрадчивые нотки. Описав легкое круговое движение кистью левой руки, он наматывает на ладонь цепочку и прячет подвеску в кулак. Среди змеящихся звеньев на указательном пальце я вижу простое металлическое кольцо – старенькое, потертое. Оно начинает медленно проворачиваться. Само.

Я замечаю это по тому, как медленно смещаются мелкие царапинки – вот они были сверху, а вот уже потихоньку уползают, скрываясь… чтобы снова показаться с другой стороны.

– Вы считаете живых расходным материалом. Скотом, который можно отправлять на убой просто потому, что смертные слабее вас и не могут ничего противопоставить вашей объединенной власти. Вашему сговору. Вы обрекаете их на бессмысленную гибель просто для того, чтобы обеспечить себе время…– сделав небольшую паузу, Суртаз ядовито добавляет, — для более важных дел.

Я ощущаю дурное предчувствие. На добрый десяток секунд оно даже заглушает боль. Очень-очень дурное предчувствие.

– Я сделаю с вами то же самое.

Суртаз произносит что-то неразборчивое, видимо, на священном языке. Замершие было личи издают тихое шипение и начинают как-то странно дергаться. Ядовито-зеленое свечение вокруг видимых скелетированных участков их тел обретает холодный оттенок.

– Отправляйтесь на передовую. Отбросьте бледных, выдворите их за пределы этого осколка мира, а затем направляйтесь в Срединный мир. И там, так уж и быть,– холодная издевка в голосе Первого Некроманта отзывается новой волной еще более чудовищной боли в моем теле, – я позволяю вам упокоиться.

– Но учитель…

В отличие от остальных двенадцати личей, Коаттан не охвачен холодной зеленью. Он резко выпрямляется и задирает подбородок. При виде этого остатки моей интуиции, которые не смогла задушить даже выматывающая боль, начали истошно вопить, что он поступает опрометчиво.

– Не беспокойся, Коаттан…

Суртаз произносит имя своего ученика почти что с нежностью, только прозвучало это настолько зловеще, что я невольно подумала – первого в Совете Древних, похоже, ожидает что-то похуже гибели в Среднемирье. По крайней мере, мне бы этого очень хотелось.

– Ты останешься со мной… Мой верный ученик.

Интересно, мне показалось, или слова о верности прозвучали с порядочной такой издевкой? Это из-за того, что Коаттан сделал с Альдом? Или этот лич успел еще что-то натворить? Или мне все-таки показалось, и Коаттану ничего не будет?

Ощущение несправедливости происходящего раскаленной иголкой зашевелилось в области сердца – мимолетно, но ощутимо даже несмотря на боль во всех костях.

– А еще с нами останется Ладаон.

Ага, для разговора с сэром Алонтом, наверное. Интересно, коменданта действительно никто до сих пор не заметил? Да и в целом личи вели себя на удивление спокойно. Выпрямились и замерли у своих мест, будто…

Будто зомби.

С трудом перестроившись на просмотр аур, я вижу тончайшие нити цвета холодной зелени – они тянутся от кольца на руке Первого некроманта к застывшим перед ним двенадцати личам.

Неужели Суртаз в буквальном смысле ими управляет? То-то второй в Совете Древних как-то не спешит выражать радость по поводу мнимого спасения от неминуемой гибели.