Светлана Мереакре - Как рыжий кот помог Олежке покорить море

Непостижимым образом для нашего ума устроен мир, в котором мы живём. Человек рождается крошечным и беспомощным. Он ничего не понимает и многое пугает его. Но проходит время, и он с лёгкостью и ловкостью волшебника может превратить свои детские, порой фантастические идеи в обыденную реальность. Какая же сила способна совершать такие чудеса? Многие не поверят, но такой силой является мечта.

Красивая картинка, которая однажды возникла в неразвитом ещё уме маленького человечка, долго не даёт ему покоя. Это взрослый сразу охладит себя мыслью и скажет самому себе: нет, это невозможно. А ребёнок будет гореть желанием жить наяву в придуманной им самим картинке.

Он ещё не знает, что в нашей жизни есть много ограничений и бесконечных «нет». Попробуй объясни ребёнку, что он никогда не станет капитаном большого корабля. Маленький человечек не поверит вам. Его мозг уже запрограммировал себе задачу.

Об абсолютную уверенность маленького мальчика в том, что он обязательно будет стоять на палубе настоящего корабля будут разбиваться все наши прагматичные доводы. Наши усилия разуверить его потерпят крах, как бы мы ни старались объяснить ему, что у него нет определённых способностей или, что он родился не в семье потомственных моряков.

Пусть его мечта покажется безумной и недостижимой, пусть его будут считать чудаком. Но без чудес мир очень скучный. Позволим нашим детям красить их мир в те краски, которые видят они. Они сами нарисуют образ своей мечты. Мечта может зародиться в любой момент и в самом неожиданном месте.

А себе позволим совершить коротенькое путешествие вместе с мальчиком по имени Олежка. Это не займёт много времени, но, может быть, поднимет настроение и веру в себя

Главного героя, о котором пойдёт речь, звали Олежка. Жил он с мамой в небольшом посёлке. На момент нашего знакомства с ним он только что окончил первый класс. По всем предметам у него были четвёрки, а самый главный предмет – математику знал, увы на троечку.

Родился Олежка в маму – худеньким и маленьким. В классе он был среди мальчиков ниже всех ростом, что приводило его в отчаяние. Мальчишки смотрели на него свысока в прямом и переносном смысле и не изъявляли желания дружить с ним. Но не только рост являлся причиной колких насмешек.

Из-за своей непослушной рыжей шевелюры Олежка страдал больше всего. Он получил неприятное для себя прозвище «рыжий». От кого он унаследовал рыжие волосы, не знала даже его мама. Как-то раз припомнила, что дальней родственнице его отца тоже посчастливилось родиться рыжей. Но никаких неудобств по этому поводу та не испытывала вовсе. Поэтому мама советовала Олежке не обращать внимания на такой пустяковый факт. «Рыжий цвет волос не является поводом для критики», – успокаивала она сына.

Дружил наш Олежка с соседской девчонкой Зинкой. Их кое-что объединяло – оба подвергались насмешкам других ребят. Зинка была старше Олежки года на три и почти на две головы выше него. Училась она на одни пятёрки. Но злилась на себя из-за одного существенного недостатка, который, по её мнению, портил ей жизнь. Она была единственной в классе, кто не выговаривал букву «р»

Мама возила её по разным логопедам, каждый из которых предлагал свою методику исправления речи. Одни успокаивали и говорили, что с возрастом речь станет нормальной. А кто-то рекомендовал читать стихи со словами, в которых много этой ненавистной буквы. Чем бы теперь Зинка ни занималась, она неустанно бубнила при этом стихи. Олежке и Зинке вместе было хорошо, они принимали друг друга такими, какие они есть – рыжими и картавыми.

Посёлок, в котором они проживали, располагался в живописном местечке по обе стороны реки, бывшей в давние времена судоходной. По странному стечению обстоятельств её когда-то назвали Чудинкой. Предполагалось, видимо, что жизнь в этих окрестностях должна быть чудной или чудесной.

Олежка не раз гулял с мамой вдоль берега речки и каждый раз с опаской смотрел на другой берег. Расстояние от одного берега до другого ему казалось большим. От мамы он узнал, что кроме рек бывают ещё и моря. Они настолько огромные, что не видно конца и края. А человек настолько крошечный, что море запросто может его поглотить. Олежка закрывал глаза и представлял, как море открывает свою огромную пасть и заглатывает человека. Олежке разрешалось сидеть возле берега, возиться в песке и заходить в воду только по колено. Если он зайдёт дальше, то река тоже может поглотить его.

Учебный год для первоклассника Олежки остался позади. Теперь можно было тратить время на всякие удовольствия. Чем ещё можно было заняться в посёлке, где протекает такая чудесная речка? Думаю, вы быстро догадаетесь.

Ребята постарше, жившие на одной улице с ним, позвали Олежку с собой купаться, пообещав его маме присматривать за ним. Мальчик сидел на берегу в воде. Небольшие волны наплывали одна на другую, омывали его ноги и откатывались назад. Он не умел плавать и помнил мамины слова. С завистью смотрел он, как ребята ловко ныряют с обрыва и заплывают на середину речки. Вот бы ему так научиться, думал он.

Пока он так думал, сзади к нему неожиданно подошли ребята из класса. Они опять принялись за своё, их распирало подразнить одноклассника, которого они считали слабым. Компания недоброжелательно настроенных к нему мальчишек смеялась над ним, называя его трусом по одной всего лишь причине – он не умел плавать и боялся заходить в воду.

Ему ничего не оставалось, как встать и убежать домой. Он не мог преодолеть свой страх, бежал и плакал от обиды. В его сторону доносились пронзительные крики: «Трус! Трус!» Ужасные слова причиняли ему боль, словно жгли его спину.

Прибежав домой, Олежка спрятался за большим кустом смородины, чтобы никто не видел его слёз. Обида не проходила, он всё ещё всхлипывал, размазывая лицо грязными руками. В этот момент он считал себя самым несчастным человеком на свете.

Сначала тихо, а потом всё отчётливее услышал, как Зинка картавила стихи:

«Всё в тающей дымке

Холмы, пегелески

Здесь къаски не ягки

И звуки не йезки».

И вот из-за досок забора показалась голова самой Зинки. Вид у неё был очень сосредоточенный. Она потратила много сил и времени на исправление речи. Но язык не хотел повиноваться ей и отказывался выдать правильный звук. Она порядком устала, но не потеряла веру в то, что, возникшее в её жизни досадное недоразумение рано или поздно исчезнет. Она оторвалась от своего занятия, посмотрела на Олежку сверху вниз критическим взглядом и произнесла:

«Не хнычь, ты же пацан. Вот бейи пъимег с меня. Я каждый день тъужусь, чтобы одейжать маленькую победу и выговойить эту пъоклятую букву. Не понять мне взъослых. Можно подумать, нельзя было обойтись без этой буквы». Сменив выражение лица и уже улыбаясь, она предолжила: