Алексей Егоров - Хроники забытых миров

– Старые раны дают о себе знать, – ответил витязь.

– Три года прошло, – продолжил старик. – Как глубоки раны не были, время их затянет и вытрет из памяти, нужно лишь продолжать жить.

– Ради чего, старик? Ради чего мне оставаться в живых? – спросил Вольга, – Все, что я знал, все, кого я любил, она забрала их у меня. Так ответь же мне старик?

– Те, кого ты любил, вряд ли бы хотели, чтобы ты винил себя за их смерти. Я уверен, они хотели бы, чтобы ты жил, и прожил свою жизнь так, что они могли гордиться тобой, – изрек старец.

– Ты не ободрил меня старик, но спасибо тебе, – ответил муж, – надо прилечь, что-то не хорошо мне.

– Я пришлю к тебе знахаря, пусть тебя осмотрит.

– Спасибо, но не нужно. Мне нужно собраться с мыслями.

– Она бы не хотела, что бы ты так себя загонял, – неожиданно сказал седой муж.

– Прости меня старик, – ответил Вольга, – я не смог ее уберечь, – и зарыдал.

– Ты не мог ничего поделать, ее больше нет. Пора бы перестать ее искать, она исчезла без следа, – с тяжелым сердцем говорил дед.

– Не могу… – отрезал Вольга, и пошел в сторону своего дома.

Старик не стал его останавливать. Не смотря на свой преклонный возраст, он был очень уважаем в этой деревне. Как бы негласным старостой. К нему селяне обращались по любому вопросу, будь то спор, будь то совет. Седой старик был небольшого роста, волос достигал плеч, длинная седая борода. Ясные голубые глаза лились теплой добротой. Он ходил, опираясь на посох. Длинная, но весьма поношенная льняная рубаха, достигала ступней, где была изрядно потрепана. Некогда красивая вышивка уже потеряла цвет.

Смотря за происходящим, детям на берегу стало любопытно, что случилось, но они стеснялись подойти с глупым вопросом к старосте. Наконец любопытство взяло верх, и они послали гонца к старику, чтобы тот все выведал.

– Что с ним? – спросил молодой человек.

– Душевные раны не дают покоя, – ответил старик.

– Дедуль, а что за раны такие? И почему они не заживают? – не унимался любопытный ребенок.

– Вот скажи Кош, больно тебе было, когда твоих родителей не стало?

– Я не знаю, я был тогда совсем малым, – пожал плечами Кош.

– Тогда так, что ты будешь чувствовать, когда меня не станет? – спросил старец.

Ребенок задумался и погрустнел.

– Вот примерно тоже чувствует Вольга, – сказал старик и ушел от любопытного ребенка.

Добравшись до дома, Вольга присел на крыльцо. Отрешенным взглядом он смотрел в одну точку. Тяжесть на душе совсем разбила некогда великого воина.

– Давай мой хороший, возвратись к этому миру, рано тебе еще туда, – звал его добрый и нежный голос, – все пройдет, и раны залечим, и будешь как прежде, только сейчас вернись к свету. Силы природы, помогите мне, прошу! – продолжал он шептать.

Перед глазами все плывет, боль медленно выжигает грудь. Ослабшие руки ели держались за гриву. Верный конь медленно брел среди невысокой травы, заботливо перебирая ноги, чтобы всадник не упал со спины. Вольга видел, как его лучший друг погиб, и корил себя за то, что не смог ему никак помочь. Он не мог себя простить, и у него пропало желание жить. Много ли или мало времени прошло после битвы, да и Вольга давно потерял счет его, находясь в бреду, он даже не представлял, куда мог занести его конь. Из последних сил, умирающий воин прошептал своему жеребцу:

– Остановись… – ослабшая рука разжалась, и всадник упал с коня. Конь развернулся и головой помог перевернуться на спину.

– Скачи домой… – закрывая глаза, произнес воин. Конь громко заржал и галопом ускакал прочь.

– Дождись друг мой, я уже иду, – мысленно прошептал Вольга.

Пошел непроглядный ливень. Жуткие раскаты грома разносились на огромное расстояние. Небо затянуло так, что казалось сейчас наступил вечер и вот-вот ночь накроет землю.

– Рун! Рун! – бредил раненый.

– Все хорошо, – отвечал ему незнакомый голос, – все хорошо, ты теперь дома, – вытирая пот с лица, – тебе ничего не угрожает, я с тобой.

– Рууууун!!! – закричал Вольга, и вскочил с кровати.

Витязь не мог ничего понять, ведь только что, он находился в поле, посреди бушующей бури, но сейчас его взору предстала небольшая комнатка, у входа небольшой очаг, у которого стояли несколько глиняных кувшинов, а сквозь тонкие стенки пробивался солнечный свет.

– Очнулся наконец! – радостно раздался тот самый голос, который звал его вернуться.

Вольга повернул голову и увидел красивую девушку, которая смотрела на него ясными голубыми глазами. Изможденное лицо, говорило о том, что она очень много времени провела у его постели. Через мгновенье воин почувствовал сильную боль в груди.

– Ложись, тебе еще рано вставать, – шептала девушка, – старайся меньше двигаться, а то раны вновь откроются.

– Кто ты? – спросил раненый, – как я сюда попал?

– Я все расскажу позже, а сейчас отдыхай, набирайся сил, – ответила девушка, – вот, выпей это.

Она налила какого-то отвара. Аккуратно придерживая голову, она поднесла чарку к губам раненого. Вольга ощутил нестерпимую горечь во рту. Он хотел выплюнуть, но девушка продолжала:

– Знаю, горько, но надо пить, потом будет легче.

С этими словами, она продолжила поить раненого воина. После этого положила его голову и, подбросив свежих сухих дров в очаг, она открыла дверь и вышла.

Вольга лежал на кровати, перина которой была набита сухой соломой, плотное льняное одеяло укрывало его. В комнатке не было жарко или же холодно несмотря на то, что на улице был жаркий день, а здесь горел очаг. Он попытался пошевелить правой рукой, но она примотана к двум палочкам по бокам, и отдавала жуткой болью. Грудь также обмотана тканью, пропитанной засохшей кровью и какой-то мазью со стойким запахом. Все еще было как в тумане. Горький отвар растекался теплом по всему телу, притупляя боль. Взор все больше и больше застилал туман, постепенно веки стало все тяжелее открывать, у Вольга не заметил, как заснул.

– Он наконец-то очнулся, – сквозь сон услышал раненый. – Почти пятнадцать дней пролежал, – продолжался разговор, – я не верил, что он проснется.

– Странный человек. Ты когда-нибудь видел человека в железе?

– Да, но очень давно, когда был мальчишкой.

– И зачем же столько железа переводить?

– Я не знаю.

– Я понимаю там, сделать наконечник для плуга, стрелы, выковать кинжал или нож, но одежду? Она же не удобная, и тяжелая.

– Согласен, бесполезная трата.

– Но стоит заметить, его кинжал отличного качества, как у старика в горах.

– У старика отменная сталь, и не тупиться никогда.

Дверь открылась со скрипом, и в комнатушку зашли двое мужчин, седой старик и парень средних лет. Старик зажёг практически прогоревший костер, а парень достал и сумки-мешка небольшие коробочки. Огонь быстро разгорелся, потрескивая сухими дровами. Вольга окончательно прогнал сон.