Владимир Козлов - Танго Скорпионов

Семён пришёл устраиваться в завод «Пластик». Хозяином завода был житель из Москвы Барсуков Вадим Леонидович – профессор и издатель литературы. Весь остальной штат были местные жители и многие являлись его роднёй или хорошими знакомыми его родных.

Семён по объявлению в газете отыскал себе подходящую работу и пришёл на приём к директору небольшого завода пластмасс, с численностью сотрудников в шестьдесят человек. Он сидел перед Карташовым Александром Аркадьевичем, – директором завода, со своим дипломом и трудовой книжкой, не надеясь, что будет принят на работу. Главным препятствием служил его возраст.

– У нас вакансии имеются только на рабочие профессии, – сказал директор, мужчина среднего возраста, с хорошими физическими данными. Семён это отметил сразу.

– А я пришёл не на директорскую должность, – парировал Семён.

– А как же вы Семён Максимович себя чувствовать будете на нижней ступеньке? – спросил директор, – Я вот смотрю, вы последние года коммерческим директором были, президентом регионального спорта. Не унизительно для вас будет?

– Я человек без излишних амбиций, – ответил спокойно Семён. – Если за дело пошлёте к чёртовой матери, не обижусь, а без дела, – промолчу.

Директор улыбнулся его ответу, пошевелил пушистыми усами, и вызвал к себе специалиста по прессам.

В кабинет вошёл худощавый, смуглый молодой человек с чертежами в руках. Его звали Дима, у него было холёное лицо и противный дискант, от которого голова начинала болеть. Семёну он сразу не понравился, но виду не показал.

– Осокин, проверь человека на наладчика прессов? – сказал директор ему.

Тот развернул перед Семёном чертёж и, показав ему изображённые на нём плунжер и клапана, спросил, что это такое?

Получив мгновенно правильный ответ от Семёна, Дима с пискляво заключил:

– Подойдёт. У меня больше нет к нему вопросов.

– Если нет, то оформляй, давай его? – сказал директор. – Я закреплю его за тобой с испытательным сроком. Подучится немного, переведём на инженерную должность. Если, конечно, покажет себя с хорошей стороны, – добавил Карташов.

В кабинете у Димы, Семен написал заявление и когда выходил от него, тот сказал:

– Уверяю вас Семён Максимович, вам здесь понравится. Завод новый, все станки привезены из Италии и Кореи. Зарплата очень высокая и возможность для карьерного роста неограниченная.

– Меня карьерный рост не интересует, – сказал Семён, – десять лет до пенсии осталось. Мне заработок приличный нужен и стаж, а о карьере, это молодым нужно думать.

Через три дня пройдя медицинскую комиссию Семён приступил к своим обязанностям на работе. Первый рабочий день в цеху, где отсутствовала вентиляция, а из автоматических линий испарялся тошнотворный запах различных химических соединений, он штудировал литературу по оборудованию. Станки эти ему были знакомы, что радовало, но атмосфера, витающая в воздухе, наводила на мрачные мысли.

«Нет, здесь долго не протянешь, надо как можно меньше находиться в цеху, иначе из жизни уйдёшь быстрее, чем стаж заработаешь», – определил он.

На второй день он вместе с Димой осуществлял замену пресс-формы на станках. При этом он понял, что это самая лёгкая операция. Но Дима преподнёс ему работу, чуть ли не к астрономической науке.

Принеси то, – подай это, – был его вторым днём работы.

На третий день работы, Семён Диме стал подсказывать, как лучше и точнее отрегулировать станки.

– Станки все до одного у вас работают на перекос, – подсказал Семён Диме. – Согласно документации у вас обязательно должна быть геодезическая схема колон, а здесь все станки выставлены на глаз. Они, работая в непрерывном режиме, значит, долго не протянут.

– По русскому методу, – пропищал Дима.

– Русский метод к импортному оборудованию не всегда может быть приемлем, – иронически заметил Семён.

На следующий день к нему подошёл директор и сказал, что Семёну надо искать другое место работы или переходить грузчиком в технологическую смену, обосновав это тем, что Семён потерял квалификацию.

Семён, без претензий, написал заявление на перевод.

И без медицинской комиссии был переведён в грузчики, где в бригаде работали восемь операторов женщин: один наладчик – молодой парень по имени Артём и начальник смены – Борис Тунгусов. Семён был одиннадцатым в должности грузчика. В его обязанности входило, приготовление сырья и засыпка бункеров, а также, в дневную смену его снимали с основной работы, и он занимался погрузкой готового товара в фуры. В работу он втянулся и, не смотря, что у него был остеохондроз позвоночника, он везде успевал. Поэтому простоев по его вине, никогда не было. Начальник смены оценил знание Семёна быстро и по всем вопросам советовался с ним. За всё это время, работая грузчиком, Семён к Диме ни разу не подходил, но за его выходку у него было желание дать ему в тёмном месте по голове и проверить на прочность его жену Наталью, – небольшого роста миловидную блондинку с короткой стрижкой и выточенной фигуркой. Она работала здесь же начальником ОТК и подчинялась лично хозяину завода и холдингу, находящемуся в столице. Наталья нередко при встрече с Семёном кидала в его сторону обжигающие взгляды полные страсти и сексуального недоедания. Было понятно, что совместная жизнь этой прелестницы с писклявым мужем, у которого вдобавок имелся мелкий эксклюзивный мужской прибор. От вида, которого у мужиков хохот поднимался в бане, ей было не в радость. Как-то после смены в душевой, водитель погрузчика Данилов торжественно заявил Семёну:

– И куда ты попал Семён Максимович, тебе в Ниццу надо ехать, а ты в «Рога и Копыта» устроился. Тут грузчики больше двух месяцев не держатся. У них кожные и аллергические заболевания возникают. Тебе бы в снабжение перейти, да наши кашалоты тебя близко не подпустят к вкусной кормушке, – сказав это, он посмотрел на Диму.

– А я и не думаю больше двух месяцев задерживаться в этом крематории, – сказал Семён. – Вот перезнакомлю весь женский персонал со своим «Семён Семёновичем» и тоже слиняю отсюда. Я понял, что в большую кучу фекалий вляпался, когда только первый день отработал.

Дима намылив лицо не смотрел на собеседников, но хорошо прислушивался к их разговору.

На следующий день Данилову предложили уволиться по собственному желанию.

– Сюда мало с улицы кто приходит, все по родству или знакомству устроены, – по секрету сообщил Семёну начальник смены, – так, что знай, за тобой, здесь все подслушивают и подсматривают. А Наталью я сам не прочь дёрнуть, она как начальник ОТК нулевая, а как женщина интересная и приятная, Дима её сильно ревнует. Она до этого в детском саде нянечкой работала, моему ребёнку попку подмывала, а теперь мне указывает, не зная, как правильно штангенциркуль называть, а про её замеры я вообще говорить не хочу. Была бы она стерва, я бы ей не подсказывал, а она бабёнка не вредная, общительная. А так, здесь одно фуфло собралось, – продолжал оповещать он Семёна. – Заметь, директор на заводе только по утрам бывает. Купил себе новую иномарку, но, когда хозяин приезжает он быстро, пересаживается на старую Ладу. Боится показывать ему свой достаток. Нас дурить директор может, а в производстве не смыслит. Неужели Хозяин не понимает, что обманывает Аркадьевич в первую очередь его, а не нас. Или, скорее всего, догадывается, но хвост не поднимает на них, потому что половина всех работников ИТР его родственники.