Николай Покуш - Яркий Миг

«Мой голос и мой смех всегда будут с тобой, любимый».

«Я знаю».

«Вот только я уже не могу быть с тобой».

«Это не так. Ведь ты же здесь. Ты рядом».

«Прости».

«За что?»

«За то, что ушла. Я бы очень хотела остаться…»

«Я бы тоже этого хотел».

Во мраке блеснула слеза, скатившаяся по её щеке. Или это была моя слеза, и скатилась она по моей щеке.

«Тесса…»

«Что?»

«Я так по тебе скучаю…»

Я не сразу понял, что именно меня разбудило. Но когда открыл глаза, и осознал, что проснулся, обнаружил сразу два фактора, которые могли выдернуть меня из сна. Первым был Яркий. С ним творилось нечто странное. Он метался по комнате, от окна к моей кровати и обратно к окну, казался крайне обеспокоенным, взволнованным, если не сказать – напуганным. И впервые я услышал звуки, которые он издает, кроме тихого утробного рычания и шипения. Звуки эти были похожи на хриплое ворчание, словно неразборчивое брюзжанье старика, которое то и дело срывалось на какой-то писк или собачий скулеж, а через мгновение снова становилось ворчанием. Звучало это весьма необычно. А еще Яркий светился, почти как тогда на дереве. По его шерсти то и дело пробегали ослепительно-белые разряды, и это определенно было поводом для беспокойства, ведь в таком состоянии Яркий мог запросто стать причиной серьезного пожара.

Я напрягся и обнаружил второй фактор, который мог меня разбудить. Им был некий неприятный тихий гул, доносящийся с улицы. Оттуда же слышался и тяжелый металлический скрежет, словно под моим окном работал какой-то большой и старый механизм. На фоне этих звуков я различал и голоса людей, но о чем они переговаривались – разобрать не мог.

Сев на постели, я окончательно скинул с себя оковы сна и, быстро проанализировав происходящее, пришел к выводу, что именно звуки за окном так взволновали Яркого.

– Эй… – окликнул я зверька, мечущегося по моей комнате. – Малыш, ты в порядке?

Яркий оглянулся на меня, и от его взгляда, преисполненного ужаса, меня словно окатило ледяной водой. Одного, этого взгляда было достаточно, чтобы перенять его беспокойство и даже страх.

Я откинул одеяло в сторону, быстро поднялся с постели и прошел к окну. Раздвинув тяжелые серые шторы, я выглянул наружу. Посреди улицы Милана Бонзо стоял какой-то механизм, помещенный на укрепленную четырехколесную телегу. Устройство представляло собой металлический ящик, спереди из него подобно рогу торчала вверх труба, испуская в небо клубы белесого пара. Сверху на ящике была установлена массивная стеклянная колба, около трех хвостов в высоту. Внутри колбы была заключена спираль, и она излучала тот же белый свет, что и Яркий. По стеклу, с внутренней стороны, ползали уже знакомые мне ленты света, словно ощупывая или, скорее, облизывая его. Нечто подобное я видел несколько лет назад на научной ярмарке, куда Одрик Кастер, эксцентричный гений научного мира и первооткрыватель электричества, привозил свое новое устройство, и показывал впечатляющее световое шоу. Однако, в данном случае, опираясь на свои скромные познания об электричестве, я был почти уверен в том, что вижу перед собой нечто иное, возможно, работающее по тому же принципу, но иное. Определённо, связь аппарата на улице и Яркого была очевидной. Подтверждал ее и тот факт, что ленты света внутри колбы лизали стекло именно в направлении моего дома и ни в каком другом.

Спереди в телегу с прибором была впряжена четверка лошадей, а сзади виднелись какие-то рычаги и маховики вентилей. Вокруг телеги стояли солдаты в черно-серой униформе, с узнаваемыми нашивками на плечах – с гербом клана Стрикс.

«Вот ведь дерьмо!» – я быстро отпрянул от окна. – «Нашли меня! Что делать? Что же делать?!».

Я проклинал свою проницательность. Ведь знал же, что так и будет, именно об этом и предостерегал доктора Киннера, и вот, на тебе, не прошло и суток, как они пришли. Люди с оружием. Всё, как я и говорил. Говорил. Знал. Но ничего не предпринял.

«Дурак!» – обругал я себя.

Яркий, наконец, замер посреди комнаты и теперь внимательно смотрел на меня, словно знал, что я понял весь масштаб происходящего, и теперь ждал от меня каких-нибудь действий. Но что я мог сделать?

Первым порывом, конечно же, было бежать, как можно скорее и как можно дальше.

«Но как выбраться из дома незамеченным?»

Я знал только один выход, и он был внизу. Один единственный выход. Другим могло стать, разве что, окно. Но, во-первых, я не альпинист и не скалолаз, чтобы балансировать на узких карнизах, а во-вторых, все три окна в моих апартаментах выходили именно на эту улицу, и, выбираясь в окно, я рисковал быть не только замечен гвардейцами Стриксов, но и свалиться им прямо на голову. Не лучший вариант. Было бы куда проще провернуть подобное, живи я в квартире напротив. Там окна выходят во внутренний двор, и крыша соседнего дома располагается совсем близко.

«Но как мне туда попасть? Разве что попросить соседа впустить меня на минутку?»

Я представил себе удивленное, заспанное лицо жильца из квартиры напротив, когда я попрошу воспользоваться его окном. Раньше это не составило бы труда, но в прошлом году в квартиру напротив въехал новый постоялец, угрюмый тип, и я с ним общался не часто. Вроде бы он был работником одной из городских фабрик, жил один и любил приложиться к бутылке.

Так и не решив, как лучше поступить, я на цыпочках подкрался к двери и, приложив к ней ухо, прислушался. Тишина. За моей дверью ничего не происходило. Но какие-то звуки все же долетали до меня.

Тогда я, стараясь действовать как можно тише, отпер дверь и приоткрыл ее. В моем коридоре было темно и пусто. Однако, я слышал возбужденные голоса, доносящиеся снизу, с третьего этажа. В первую очередь я обратил внимание на голос мистера Рейниса.

– Отпуштите меня! – кричал он. – Отпуштите, говорю. Шукины дети, поганые выродки! Отпуштите, иначе я вам все зубы повыбиваю!

Но, кажется, никто его не слушал. Во всяком случае, ему никто не отвечал.

Я различил также голос женщины, в котором узнал свою соседку снизу, вдову и мать двоих детей, Марию Линдейл. Она напряженно общалась с мужчиной, говорившим глухим хриплым басом. Я не мог определить, о чем идет речь, особенно за угрозами и проклятиями домовладельца, которыми тот осыпал незваных гостей. Однако разговор был поставлен в стиле мягкого допроса: мужчина с хриплым голосом спрашивал, а Мария Линдейл отвечала.

Скоро прозвучал голос одного из солдат:

– Здесь чисто, сэр! – отчитался он.

– Спасибо за ваше содействие, миссис Линдейл.

– Теперь я могу вернуться к себе в квартиру?

– Да, конечно, простите за беспокойство. Семья Стрикс пришлет вам компенсацию в ближайшее время.