Наталья Патрацкая - Изумрудный маг. Повесть

– Я думаю, что вражеский разведчик залетел к нам в этом облаке и бродит по КБ и заводу. Об этом не говорят, но многие уже попали в состояние безликости.

– Обязательно разведчик?

– А кому надо у нас тут все высматривать да выведывать?

– Нашел секреты!

– Тогда наши конкуренты.

– Ближе к истине, но удовольствие неприятное, хотя по художественной литературе весьма знакомое, – сказала Марина и невольно вся передернулась, и в этот момент на глазах Олега она стала исчезать из поля его видимости.

– Нет! – вскричал Олег и попытался вернуть Марину из зоны невидимости, но она исчезла, и он хватал пустой воздух.

Осенняя сырость бродила среди редкой желтой листвы, упрямо висящей на мокрых деревьях. Небо цвета серой сырости угрюмо смотрело на остатки цветной осени. Лиза вышла на крыльцо дома, напоминая несорванную листву. Она прицепилась к Борису Фомичу как банный лист и стала серой, как это невыразительное небо.

Настроение Лизы нисколько не отличалось от общей атмосферы очередного потепления. Ей захотелось покинуть гостеприимный дом и уйти в прошлую жизнь репортажей о театральной жизни режиссера Тимофея Куклина. Мир изобретателя ее порядком утомил. Поддакивать его техническим мыслям она была не в силах, не ее это сфера обсуждений, прямо скажем – не ее!

Лиза вернулась в дом, собрала вещи и вновь вышла на крыльцо под редкие капли дождя. Она решительно вышла за ворота особняка и покатила саквояж навстречу судьбе. Но судьба не спешила посылать ей шикарный лимузин, мимо проехала забрызганная машина неопределенной наружности. Она замахала рукой. Машина остановилась, в ней сидел мужчина такой же бурый, как поздняя осень.

Лиза плюхнулась на сиденье рядом с шофером. Он согласился довезти ее до города.

Его угрюмое настроение угнетало Лизу, она не выдержала и спросила:

– У Вас что – то случилось?

– Не знаю, что и сказать, Вы что-нибудь слышали о пансионате «Здоровый миг»?

– Первый раз слышу.

– Вам повезло.

– А в чем дело? – заинтересованно спросила Лиза.

– Мой отец ради месяца жизни в этом пансионате продал свою прекрасную дачу, я подъехал к даче, а в ней уже чужие люди. Посетителей к отцу не пускают. По телефону я с ним говорил минуту, больше – нельзя. Голос у него молодой и здоровый.

– Если ему хорошо, почему горюете?

– Все хуже, чем можно представить, я уже навел справки об этом пансионате. Там лечат новой методикой: человека одевают в ткань, которая собирает в себя остатки здоровых клеток человека, в результате человек становится абсолютно здоровым, но на короткое время, пока не израсходуется его личный запас здоровых клеток в организме.

– Отец был очень болен?

– Да. На ладан дышал. Ему прислали приглашение в пансионат, обещая полное здоровье, но за определенную цену. Он согласился. Я узнавал – из этого пансионата «Здоровый миг» никто не возвращается, там живут, пока хватает денег. Цены за жизнь – запредельные. Отец просит еще месяц жизни. Но у меня нет второй дачи, где взять деньги я не знаю и теперь чувствую себя садистом. Он говорит, что он там молод, счастлив и здоров, что у них всегда тепло.

– И у меня нет дачи, а здесь я гостила, – печально сказала бедная Лиза.

– По Вашему виду и не скажешь, что у Вас деньги есть.

– Ваш отец уже не вернется из пансионата?

– Нет, таково условие хозяйки пансионата. Человек использует свое последнее здоровье до полного нуля, поэтому он и здоров, что мобилизуются все здоровые клеточки организма, чтобы почувствовать себя напоследок здоровым и счастливым человеком.

– Так тогда зачем Вашему отцу еще деньги, если за месяц его здоровье превратится в полный ноль? Ему донора прицепят?

– Нет, доноры не используются, это наказуемо в округе Изумруд. Используют клетки некой биологической массы, есть даже биологические роботы в виде летучих мышей.

– С летучими мышами я знакома. То есть вместо денег можно дать этих биологических мышей? Я знаю, где они обитают.

– Я и сам знаю, у Нимфы Игоревны этих мышей полно.

– Получается, что прекрасная Нимфа всю частную собственность округа прибирает к своим рукам?

– Доехало! Кстати, мы приехали, Вам выходить. Меня зовут Архип, чтобы Вы знали…

– Сколько с меня?

– Нисколько, я бы взял биологическими летучими мышами.

Лиза махнула на прощание рукой и, пройдя сквозь серую пелену погоды, исчезла в подъезде своего дома. Ее никто не ждал, в доме царило запустение. От сырости в углу комнаты проступили пятна плесени. Но это была ее квартира, и она решила ее привести в порядок. Она посмотрела в зеркало. Увидев свое отражение, она решила, что бывало и хуже.

Глеб Фомич сидел в новом кабинете корпорации «Прибор Z». Это он придумал пансионат «Здоровый миг» со слов женщины – микробиолога. Идея принадлежала этой женщине, она на себе провела все испытания нового третьего поколения вещества, но право на изобретение отдала Глебу Фомичу, поскольку сама стала первой жертвой санатория.

Она прожила три месяца в санатории, не имея сбережений, пока из нее вытягивали все сведения о биологических веществах. Ей не давали умереть, пока она все знания не передала Глебу Фомичу, за ситуацией следила сама Нимфа Игоревна.

Когда микробиолог касалась стены праха, ее непременно возвращали к здоровым людям, но последний раз ее уже не вернули, и она, пройдя сквозь стену, осталась в ней замурованной. С другой стороны выступил ее портрет с ее именем.

Нет, она не была замурованной заживо, в ней не было жизни, ее давно уже не было, последние знания ее мозга жили три месяца в биологической массе под видом ее тела. Эта масса не проходила сквозь стену, а сливалась под стеной и использовалась по назначению.

Так что Глеб Фомич жил вовсе не за счет ума ВИП, то есть Владимира Фомича Пульсара, он и сам кое-что творил в жизни округа. В его кабинет ворвалась Лиза, обтянутая джинсами и свитером.

– Глеб Фомич, Вы что творите! – закричала она с порога.

– О, сбежавшая невеста! Давно я тебя не видел!

– Я о Вас такое узнала!

– Могла бы и не узнавать, я о себе все знаю.

– Вы так спокойно об этом говорите?

– Кстати, о чем мы говорим? – нарочито спокойно спросил Мартин.

– О пансионате «Здоровый миг»!

– Прости, но в названии все сказано, мы даем возможность уйти в лучший мир при последних остатках жизни. Человек не страдает, он счастлив, он просто растворяется в небытии. Тебя бы туда просто не взяли, ты бы там всем надоела!

– Я не о себе, я о людях!

– Люди тебя просили о них слово замолвить? Или тебя родственники замучили?

– Да, я разговаривала с человеком, чей отец находится в пансионате месяц. И этот месяц заканчивается.

– Лиза, я не Бог, я его помощник, не более того.