Николай Дубчиков - Живые против зомби. Пандемия в зените

Приняв таблетку, трактирщик вновь заулыбался и принялся рассказывать истории из своего прошлого. Для всех это был лучший ужин за последние несколько дней. Ощущение мимолетного счастья коснулось людей, и даже Додж беззаботно сопел на полу.

– Ладно, нам пора. Завтра надо встать пораньше, чтобы выдвинуться в путь пока не сильно рассвело, – сказал профессор, поднимаясь из-за стола.

– Значит, не останетесь? Ну ладно, доброй ночи, комнату вы свою знаете, а я пока тут приберусь, – нехотя попрощался с гостями Арнольд Самуилович.

Профессор с Таней вернулись в свой номер. Ученый разобрал кровать, уложил девочку, а сам устроился на полу, подстелив покрывало. Пес свернулся калачиком у ног хозяина.

Хозяин мотеля, оставшись без компании, немного приуныл. Свойственный ему жизненный оптимизм начал подводить. Больше за целый вечер он ни разу не улыбнулся. Через полчаса Арнольд Самуилович поднялся на второй этаж, заглянул в комнату жены, по привычке пожелал ей спокойной ночи, затем пошел к себе и лег в постель. Ученый почувствовал, как снова сдавило сердце, и уже решил выпить вторую таблетку, но в последний момент передумал.

– Нет-нет, утром будет нужнее, иначе совсем тяжко днем придется. Надо потерпеть, – пробормотал долговязый, стараясь побыстрее заснуть.

Через пару часов во сне у него случился сильный приступ. Хозяин мотеля метался по кровати, задыхался и беспомощно прижимал руки к груди. Он пришел в себя, попытался подняться и дотянуться до рубашки, чтобы достать таблетку, но внезапный удар остановил сердце. Глаза трактирщика застыли в каком-то неведомом ужасе, а затем веки медленно опустились. Арнольд Самуилович умер.

Хаимович проснулся с восходом солнца. Он проспал, и это его огорчило. Горячий сытный ужин и крыша над головой разморили тело. Профессор вышел из комнаты и постучал в дверь коллеги. Никто не ответил, он постучал снова, затем потянул за ручку и вошел в номер.

Владелец гостиницы лежал на боку спиной к двери, утренний свет почти не пробивался через плотные шторы, и лица трактирщика не было видно. Альберт Борисович потоптался на пороге и негромко произнес:

– Доброе утро, мы сейчас уходим, закройтесь за нами…

Арнольд Самуилович не отреагировал. Хаимович, недоумевая, как можно иметь такой крепкий сон в такие лихие времена, подошел вплотную к кровати. Серое лицо мертвеца стало ему неожиданным ответом.

– Вот те раз, – во взгляде ученого выразилось сожаление. Несколько минут он пробыл в комнате с покойником, обдумывая дальнейший план. Затем снял ружье со стены и вышел в коридор, притворив за собой дверь.

«Два патрона тоже могут спасти жизнь. Ему уже не пригодится», – Альберт Борисович спустился на кухню, взял продуктов столько, сколько могло поместиться в рюкзак, и вернулся в свой номер.

– Подъем, лежебока, пора ехать, мы и так проспали.

Таня открыла глаза, зевнула и потянулась:

– А где дядя Арнольд?

– Его уже нет. Надо спешить, у тебя три минуты на сборы.

Девочка удивленно поджала губы, но вспомнила, что хозяин мотеля собирался утром в аптеку за лекарством и, наверное, уже ушел. Малышка немного огорчилась, ей хотелось попрощаться с новым знакомым перед тем, как они покинут это место.

Вскоре люди и собака спустились на первый этаж, открыли входную дверь и осмотрелись. Трупы зараженных все также валялись на парковке, велосипед стоял на своем месте, дорога была свободна. Отъехав примерно с километр от мотеля, путники наткнулись на троицу зомби. Инфицированные заметили людей и резко ускорились. Профессор решил не рисковать, остановил велик, снял ружье с плеча, подпустил противников поближе и дал два залпа. На третьего людоеда натравил Доджа, а затем зарубил зомби ударом мачете. Расчистив дорогу, странники продолжили свое путешествие.

А в это время, в придорожном мотеле раздавалось голодное, злое и вместе с тем жалобное поскуливание жены трактирщика. Холодный труп Арнольда Самуиловича лежал на кровати в соседней комнате. И больше некому было принести ей еды.

Александр Чернов нервно ходил по убежищу с пистолетом в руках, раздавая указания солдатам. Он понимал, что необходимо действовать быстро, пока жители бункера перепуганы и оцепенели от страха. Чтобы получить полную власть, нужно было как можно скорее обезвредить всех, кто мог держать оружие.

Незадолго до своего ареста бывший первый помощник президента подговорил к бунту несколько солдат и заручился их поддержкой. Хитрый политик подкупил молодых вояк обещаниями наделить их властью. Он внушил им, что мир изменился, и они больше не обязаны подчиняться прежним начальникам, а выживут лишь те, кто позаботится о себе сам. Александр убедил новых сподвижников в том, что президент беспокоится только о себе и своем окружении, а все остальные – лишь расходный материал. По его словам, большинство «стариков» потребляя ресурсы бункера, по сути, «воровали» их у молодых. Ведь от пенсионеров нет толку, а молодежь, взяв все в свои руки, сможет продержаться до тех пор, когда наверху опять станет безопасно. Кроме того, Александр обещал солдатам веселую жизнь, алкоголь и молодых девушек, дочек тех самых «старперов», которых он предлагал ликвидировать.

Несколько человек перешли на его сторону, пообещав поддержать переворот. Предатели, которым достался счастливый билет пережить страшное время эпидемии в безопасности, посчитали, что им этого мало. Они захотели пить, гулять и придаваться похоти. Мысль о том, что все они обречены и на поверхность никто не поднимется, не покидала вояк. Солдаты ждали приказа нового лидера, чтобы при первом удобном случае начать мятеж.

Сразу после того как Лев Николаевич объявил Чернову приказ о расстреле и покинул изолятор, бывший помощник президента начал действовать. По счастливой случайности камеру охранял один из верных ему бойцов. Через него Александр отдал приказ остальным о начале переворота. По заранее обговоренному плану солдаты захватили склад с оружием. Они убили трех офицеров, освободили своего вожака, а остальных заперли в отсеках. Вместе с лидером бунтовщиков было всего шесть человек, но они действовали быстро и слаженно. Меньше чем за четверть часа убежище оказалась под их контролем.

Получив свободу, Чернов с двумя бойцами направился в комнату президента. Затем главарь хунты приказал собрать всех в главном зале бункера. Через несколько минут Лев Николаевич стоял под прицелом автомата на том самом месте, где произнес речь о расстреле бывшего советника.

Холл был полон народа, под сводами бункера раздавалось беспокойное гудение, словно в потревоженном улье. Убитых офицеров показательно свалили в центре зала, оставшиеся в живых мужчины, верные президенту, дрожали в бессильной злобе, а женщины и дети жалобно всхлипывали.