Татьяна Бердникова - Проклятый граф. Том IV. Идеально безумный мир

Винсент шатнулся, отступил на шаг назад, не сводя пристального взгляда с перстня, затем вновь шагнул вперед, медленно сжимая воздетую руку в кулак.

Молодые люди, переглянувшись, в немом ожидании уставились на него. Что-то подсказывало им, что сеанс возвращения памяти, буде он действительно происходил, уже завершен. Но вот… вспомнил ли Винсент действительно, на самом деле все, что должен был вспомнить? Или он обрел какие-то другие, более древние воспоминания? А может, в этом исковерканном мире и перстень с опалом претерпел изменения, и вернул ему такую же исковерканную память?..

– Привет, Татьяна, – хранитель памяти медленно опустил руку и, глянув на девушку, широко улыбнулся, – Давно не виделись, еще с нормальных времен.

– Винс… – Татьяна, сама расплываясь в улыбке, прижалась к прутьям решетки, – Винс! Как же я рада видеть тебя… слышать… знать, что ты опять меня знаешь!

– Ну, тебя-то я, безусловно знаю, родственница, – мужчина кивнул и, сунув одну руку (ту самую, на которой было кольцо) в карман, медленно перевел взгляд на Людовика, – Но вопросы мои еще не исчерпаны. Что здесь делает этот тип? Как ты вообще ухитрилась с ним связаться, что… что за чертовщина происходит?

– Приятно слышать умные вопросы из твоих уст, – Луи сверкнул широкой улыбкой и, отступив на шаг от клетки, склонился в вежливом поклоне, – Сейчас я все тебе…

– А я не тебя спрашивал, – хранитель памяти безмятежно пожал плечами, – С тобой мне общаться неприятно, парень. У тебя глаза злые.

Молодой маг на несколько секунд лишился дара речи. Подобных заявлений, подобных наездов на свою вельможную персону он, вне всякого сомнения, не ожидал, поэтому как реагировать на них, нашелся далеко не сразу. Впрочем, и реакция его, будь она придумана, сильно бы запоздала, ибо Винсент не преминул продолжить разговор.

– Так что произошло? Последнее, что я помню, это как ты, – он кивнул на Людовика, – Воткнул кинжал в грудь Альберту… А потом я оказался в клетке. Честно говоря, воспоминания этого мира от меня несколько ускользают, они довольно смутны… Черт! Кого там еще несет?

Со стороны занавеса действительно вновь раздались чьи-то шаги, смутный шорох, стук, чертыхание… Винсент, окинув взглядом обоих своих собеседников, торопливо отступил назад и в спешном порядке, не давая никому сказать и слова, опять принял львиный облик. Кольцо, к изумлению отметившей это для себя девушки, при этом с его руки не соскочило, хотя на львиной лапе никак не проявилось, просто покрывшись шерстью вместе с кожей мужчины.

Опять послышался стук – похоже было, что кто-то куда-то врезался, – и знакомый голос раздосадовано произнес:

– Понаставили стен, пройти мешают! Эй! Аууу!

– Мы здесь, Роман, – Людовик, немного расправивший плечи, с видом безмятежно-задумчивым привалился спиной к прутьям решетки и скрестил руки на груди, – Иди на мой голос, присоединяйся к нашей дружной компании.

– Я уже почти присоединился, – виконт отдернул занавес и, окинув довольно претенциозным взглядом всю компанию, к коей ему предлагалось примкнуть, вежливо изогнул бровь. Затем кашлянул и, воздев руку, указал пальцем на льва, сумрачно возлежащего в дальнем углу клетки.

– Откуда здесь это ?

– Это – лев, – подсказала Татьяна, мельком вспомнив, что приблизительно так виконт реагировал, когда она нашла кошку, – Ну… не то, чтобы прямо совсем уж лев, но, во всяком случае, отчасти…

Роман на несколько секунд примолк, сверля ее взглядом. Затем медленно приблизился к клетке, пытливо созерцая ее обитателя и, вновь отступив, внезапно посерьезнел.

– Не люблю говорить без шуток, но терпение мое на исходе. Я устал быть на вторых ролях, устал быть единственным ничего не понимающим идиотом в нашей компании! Я не помню, вернее, помню плохо то, что было, но я готов был поверить в ваши слова, просто потому, что доверяю вам. Но сейчас вы опять пытаетесь держать от меня какие-то тайны, опять оставляете меня за бортом и мне это не нравится! Я – не лишний здесь, я – виконт де Нормонд, брат Эрика, твой брат, Луи, я могу помочь и не надо держать от меня тайны!

Говорил разгневанный юноша, обращаясь исключительно к уже известным и знакомым ему молодым людям, совершенно не обращая в этот момент внимания на льва. И именно поэтому, когда в закутке за занавесом вдруг раздался хрипловатый, смутно знакомый ему мужской голос, парень едва ли не подпрыгнул, приоткрывая от изумления рот.

– Никто не держит от тебя тайн, друг мой. По крайней мере… больше не держит.

Роман медленно шагнул вперед, озадаченно глядя на спокойно стоящего среди большой клетки мужчину и, пару раз моргнув, попытался сопоставить в своем сознании облик льва и облик человека.

– Твоего кота за гриву… – сорвался с его губ потрясенный шепот, мигом давший понять всем присутствующим, что о шутках своих виконт забывать отнюдь не планировал, просто ожидал наиболее подходящего для них момента.

Винсент тяжело вздохнул. Ему, вспомнившему все, что было в обычном, нормальном мире, вспомнившему все их общее прошлое, подобные шуточки были хорошо знакомы.

– Тактичен, как всегда, – он покачал головой и, неожиданно подойдя к прутьям клетки, протянул юноше сквозь них руку, – Здравствуй, Роман. Давно ли я приветствовал тебя по возвращении из путешествия…

– Погоди-погоди, – молодой человек, абсолютно машинально пожав руку новому знакомому, повернул голову чуть вбок, пристальнее всматриваясь в него, – Погоди… Но я ведь знаю тебя, не так ли? Ты же… тот кот, я помню, да… У Эрика был кот, ручной лев, который потом оказался человеком, его звали… звали… – заметив, что Татьяна собирается подсказать, Роман жестом приказал ей молчать, – Я сам вспомню! Сейчас, вертится, вертится… то ли Мурзик, то ли Барсик… Винсент!

– Бинго! – несостоявшийся Мурзик с хлопком соединил ладони и довольно кивнул, – Ты не безнадежен, мой старый друг, при надлежащем лечении память еще может вернуться к тебе.

– Память, вернуться… – юноша недовольно махнул рукой, окидывая долгим взглядом толстые прутья, – Вы я, смотрю, здесь так мило общаетесь, ну чисто работорговцы с рабом! Нельзя, что ли, котика пустить погулять по палубе? Если там нашлось место песику, думаю, ему тоже тесно не будет… А я бы предпочел продолжить беседу на свежем воздухе. Здесь на меня… занавеска давит.

– Все не так просто, – хранитель памяти, заметив, что Людовик, которому брат подал столь замечательную мысль, уже тянется к замку, жестом остановил его, – Клетка заперта не только замком, но и чем-то еще, чем-то… более сильным, нежели я встречал когда-либо. Боюсь, открыть ее под силу лишь тому, кто меня сюда посадил… Да, кстати. Как вы могли сесть на корабль контрабандиста?!