Татьяна Бердникова - Проклятый граф. Том VIII. Мат гроссмейстеру

Рейнир вскинул руку, прерывая баронета и вновь перевел взгляд на своего ученика, всматриваясь в него.

– Из какого времени? – тихо произнес он, не сводя взора с лица хранителя памяти. Тот слабо улыбнулся.

– Полторы тысячи лет вперед, учитель.

Маг помолчал, изучая его лицо, вглядываясь в глаза, ища в них опровержение или подтверждение словам… Затем глубоко вздохнул.

– Это большой срок. Заходи, мой мальчик, приглашай своих друзей. Я с удовольствием побеседую с вами.

– Простите! – теперь уже Татьяна, не выдержав, подалась вперед, – Извините, месье, что я вмешиваюсь и вообще… но сейчас у нас нет времени на беседу – мой отец умирает! – и она, повернувшись, показала на Альберта, сидящего, подобно восковой кукле, в седле.

Старый маг, окинув ее долгим, задумчивым взглядом, перевел его на конника и удивленно вскинул брови.

– Антуан ла Бошер? Прошу прощения, мадемуазель, но у маркиза, насколько мне известно, было лишь два сына…

– Это часть нашей сложной истории, учитель, – Винс, определенно начавший ощущать себя увереннее, чуть поморщился, – Этот человек – не мой отец, это мой потомок, по странной шутке судьбы похожий на моего отца. Вообще, все должно было быть по-другому! Но после того, как Чеслав использовал силу парадокса…

– Чеслав? – мудрый старик нахмурился, серьезнея на глазах, – Я вижу, мальчик мой, в будущем вас постигло действительно большое несчастье – если этот оборотень опасен сейчас, и если он сумел прожить столько лет… – он не договорил и, покачав головой, махнул рукой, – Снимайте вашего друга, несите его в мой дом! Я постараюсь помочь ему, чтобы с ним ни произошло. А вы, тем временем, расскажете мне, что же привело вас из будущего в эти дни.

***

Чарли не видел рыжего оборотня уже несколько дней и совершенно не был расстроен этим. Скорее наоборот – отсутствие на корабле старшего помощника дарило ему чувство свободы, упрочивая и усиливая наслаждение от плавания под парусами. Фрегат казался капитану живым, слушался малейшего приказа, легкого движения рулевого, а матросы исполняли все команды без лишних вопросов.

В иные моменты Чарли даже испытывал благодарность Чеславу за возвращенный из небытия корабль, за вернувшуюся команду, которой рыжий так промыл мозги, что ребята и в самом деле начали считать себя пиратами. Во всяком случае, по мачтам они лазили с той же ловкостью, что и в мире мастера Альберта.

Уже несколько дней на борту царило спокойствие и умиротворение – черти не подбивали капитана на кровавые подвиги, да и сам Чарльз пока не рвался вершить разбой, – плавание было приятным, море тихим, и атмосфера совершенного блаженства застилала, казалось, все вокруг.

Именно в один из таких сладостных моментов, стоя на мостике и любуясь морскими волнами, капитан, скользнув взглядом по палубе, вдруг заметил знакомую рыжую шевелюру, и настроение его тотчас же испортилось. Чеслав вел себя, казалось бы, мирно, очень спокойно и ненавязчиво – переходил от одного матроса к другому, улыбался каждому, кивал и что-то говорил, опять что-то говорил, капал на мозги честным морякам!

Чарли, ощущая свою ответственность за этих людей, за их жизнь, честь и достоинство, торопливо сбежал вниз, дабы переключить внимание оборотня на себя.

С первого взгляда стало понятно, что Чеслав доволен. Доволен до такой степени, что, кажется, даже не лелеет больше своих жутких планов, не желает подбивать ребят на совершение противоправных действий… И причиной этого благостного расположения духа могло быть только одно – Чес привел в исполнение какое-то из своих мерзких намерений, и сильно навредил нормондцам. Последняя догадка Бешенного совершенно не вдохновляла, но, к своему сожалению, в ней он был уверен почти абсолютно. И, не желая зла своим друзьям он, тем не менее, жаждал выяснить подробности о злодеяниях рыжего, дабы при случае суметь помочь им.

– Чес! – окликнул старшего помощника он раньше, чем успел подумать об этом. Оборотень живо обернулся и, обнаружив серьезного, мрачного капитана, расплылся в широкой улыбке.

– Бешенный! Рад видеть тебя в добром здравии, старый друг, очень рад. Как кстати, что ты окликнул меня – я как раз тебя искал.

– Зачем? – подозрение в голосе Чарли скрыть удалось, но вот взгляд его выдал. Собеседник, не прекращая улыбаться, легко пожал плечами.

– Показать кое-что хочу… не на людях, – он поманил капитана к себе, – Идем, идем, капитан, увидишь. Тебе понравится, обещаю.

– Да что б меня на рее вздернули, если я хоть одному твоему слову поверю! – мигом вспыхнул капитан, однако же, к негодяю шагнул, считая своим долгом держать его под контролем. Чеслав ухмыльнулся и, дождавшись, когда «старый друг» подойдет поближе, панибратски обнял его за плечи.

– Побереги шею, капитан, не для пеньки она у тебя, – он прищелкнул языком и, увлекая грозного Бешенного вперед, негромко промурлыкал, – Тем более, что скоро тебе вновь предстоят подвиги…

– Гром и дьяволы! – Чарльз передернул плечами, сбрасывая руки помощника, – Не смей мне указывать, гиена сухопутная! Я под твою дудку плясать не стану, никогда Бешенный никому не подчинялся!

Рыжий, самодовольно хохотнув, хлопнул его по спине, подталкивая вперед.

– Узнаю своего капитана! Да не вспыхивай, Бешенный, не надо, я ведь не на виселицу тебя веду. Всего-навсего к штурвалу, идем же, идем…

– И какого осьминога тебе надо у штурвала? – подозрительно осведомился капитан, однако, слегка успокоенный, вперед все-таки пошел. К штурвалу, так к штурвалу, может этот придурок думает, что там подслушивать их будет некому. Секреты какие-то на ровном месте сочиняет, тьфу просто, кретин сухопутный! А ведь лгал когда-то, прикидывался морским волком, а на деле? Сухопутный шакал – вот он кто, проныра, вечно выдумывающий гадости для других!

– Ну, вот штурвал, – Чарли упер руки в бока, останавливаясь в нескольких шагах от рулевого, – И чего?

– Боб, прогуляйся пока, будь добр, – Чес широко улыбнулся, подходя к последнему и, хлопнув его по плечу, легонько толкнул, – Ну, давай, не трусь – я послежу за курсом. У нас с капитаном дело конфиденциальное.

Толстяк Боб, получивший в былые деньки прозвище Добрый Боб, бывший на военном корвете коком, а на фрегате получивший место рулевого, недовольно заворчал, выпуская штурвал.

– «Дело» у них, «конфиденциальное»! – передразнил он старшего помощника, – Чуть что дело, а как с курса собьемся – Боб виноват будет? Ну, нет, дьявол прокляни мою кровь, надолго я штурвал не брошу! Дай-ка закреплю его… Чес, да чего ты?

Рыжий легко, но уверенно оттолкнул рулевого, не позволяя закрепить штурвал и широко, совершенно очаровательно улыбнулся.

– Проваливай, собака, – голос его прозвучал достаточно холодно, чтобы Боб почувствовал, что «начальство» не в духе, – Нам с капитаном поговорить надо о том, что твоим ушам рановато слышать.