Владимир Максимов - Человек мира. Раздвигая горизонты

– Долго мы ещё будем здесь ходить? – с раздражением спросил один из комбинезонов у проводника.

Человек с лампой обернулся, но ничего не ответил, а только приложил палец к губам освещённого лампой лица, призывая к тишине.

– Уже недалеко, Мишель, потерпи и постарайся не шуметь, а то ещё, чего доброго, на пулю нарвёмся, – вполголоса сказал второй человек в комбинезоне, на секунду высунув лицо из недр своего капюшона.

Ночные путешественники прошли ещё около сотни шагов, когда проводник снова обернулся и громким шёпотом сообщил:

– Осторожно, где-то здесь должен быть ход сообщения.

Сдавленный крик и приглушённые ругательства в ответ на предостережение сопровождающего подтвердили, что ход сообщения действительно где-то здесь.

– Что с вами?! – почти в голос воскликнул насмерть перепуганный сопровождающий, метнувшись в сторону, откуда раздался крик.

В неверном свете лампы проводник и его второй – непострадавший – спутник, встав на колени у края узкой траншеи, тщетно пытались рассмотреть, что случилось с их провалившимся товарищем. Тот быстро поднялся на ноги, всё ещё чертыхаясь, высунул голову из хода сообщения и со злостью прошипел, глядя на проводника:

– Ты что ж, зараза, не мог раньше предупредить?!

– Простите меня… Простите… – лепетал незадачливый проводник.

– С тобой всё в порядке, Мишель?! – с несколько преувеличенной тревогой спросил его попутчик.

– Кажется, плечо вывихнул. Хотя нет… Вроде все нормально, – ответил пострадавший. – Скажи, Этьен, ты нарочно такой путь выбрал? Чтобы обязательно с приключениями?!

– Да нет. Это единственный тайный проход через границу. Ты ведь сам захотел, чтобы никто тебя не узнал.

Дальше Стержень нации и носитель Народной воли государства Нулонд, ведомые проводником, двинулись по ходу сообщения, стараясь не высовывать головы наружу. Сопровождающий погасил лампу, и путники шли в полной темноте, держась руками за укреплённые досками стенки траншеи. Этьен попытался было зажечь карманный фонарик, но проводник с таким ужасом замахал на него руками, что он тут же его погасил. Несколько раз над их головами сверкали лучи прожекторов, обшаривающих траву; в нескольких местах над ходом сообщения попались заграждения из колючей проволоки, и путники вынуждены были наклонять головы пониже, чтобы не зацепиться за колючки.

Это была самая охраняемая территория Нулонда – приграничная полоса. Многочисленные ряды кордонов, застав, колючей проволоки, траншей и окопов, как слоёный пирог, перекрывали все подходы к реке Солва. За рекой была уже ничейная территория пустыни, простирающаяся до самых границ Перикона. Собственно, граница у Нулонда была хоть и довольно протяжённая, но всего одна-единственная, проходящая вдоль южной оконечности страны по реке Солва. На севере территория Нулонда доходила до самого полюса; причём севернее населённых умеренных широт лежали непроходимые болота, а за ними – районы вечной мерзлоты. На западе земли Нулонда упирались в океанские воды, а на востоке – в непреодолимые горные цепи. Так что охранять границы имело смысл только на юге – в единственном месте, где Нулонд мог хотя бы теоретически контактировать с другими странами континента. Вот граница на реке Солва и охранялась самым тщательным образом. Как убеждали жителей Нулонда власть предержащие, надёжная охрана границы организована исключительно для того, чтобы не допустить проникновения людей из ужасного внешнего мира, прозябающего в нищете, невежестве, болезнях и беззаконии, на территорию Нулонда, где все жители поголовно и напропалую купаются в безграничном счастье и благополучии. На самом деле устрашающие заградительные сооружения на реке Солва, обустроенные под руководством Этьена, отвечающего за защиту страны от угроз как внешних, так и внутренних, служили главным образом для того, чтобы помешать счастливым гражданам Нулонда убежать из страны, тем более что людей, не желающих жить счастливой жизнью, становилось всё больше и больше. Что ж касается перебежчиков, стремящихся попасть в Нулонд из других стран, то таковых со времён Великого пути не нашлось ни одного.

Путь в темноте по сырому и затхлому ходу сообщения показался Мишелю бесконечным. Наконец, пахнуло свежим запахом прохладной речной воды; ход сообщения закончился, упёршись в речной берег. Здесь, прямо напротив выхода из траншеи к прибрежным кустам была привязана маленькая пузатая лодка с двумя вёслами.

Проводник, выполняя данные ему инструкции, уселся на берегу и приготовился ждать, а Этьен уже занёс ногу, чтобы залезть в лодку, когда Мишель довольно бесцеремонно его остановил.

– А ты куда собрался? – спросил он у друга детства. – Я один поплыву.

– Не боишься, что они тебя могут захватить? – со злостью заметил обидевшийся Этьен. – Ты не с друзьями беседовать собрался!

– Можно подумать, ты меня отобьёшь если что. Жди меня здесь. Если через два часа не вернусь, поднимай войска.

Мишель забрался в лодку и неумело стал выгребать к другому берегу. Сонная река понемногу сносила лодку вниз по неспешному течению, и неопытный Мишель выбрался на противоположный берег не там, где рассчитывал. Впрочем, он сразу увидел вдалеке огни и пошёл на свет.

По мере того как Мишель углублялся в пустыню, сливавшиеся в одно светлое пятно огни разделились на шесть точек, которые вблизи оказались тремя парами автомобильных фар, прочерчивающих в темноте конусы яркого света. Два больших открытых автомобиля с поднятой мягкой крышей и работающими двигателями застыли рядом друг с другом, а чуть поодаль стоял совсем уж диковинный экипаж, который спереди не отличался от обычного автомобиля, а вот задняя часть кабины была сделана наподобие крытого фургона с покатой крышей, причём этот фургон опирался сразу на две пары колёс. Все три автомобиля имели необычно широкие колёсные обода – видимо, специально для езды по иссечённой трещинами пустынной почве.

Услышать клёкот автомобильных моторов, увидеть свет фар и почувствовать резкий запах бензина в безлюдной пустыне было настолько неожиданно, что подошедший Мишель, растерявшись, встал как вкопанный, щурясь от яркого света. Из ближайшей машины выскочил человек атлетического сложения, одетый в длинный чёрный кожаный плащ и кепку из того же материала. Шофёр распахнул дверцу фургона и с вежливой лаконичностью произнёс:

– Прошу сюда.

На дверце необычной машины, прежде чем она открылась, Мишель заметил внушительного размера герб с изображением красного щита, обвитого ветвями винограда. На щите по диагонали были нарисованы три туго набитых кошелька, над диагональю в правом верхнем углу щита имелось изображение пушки, в левом нижнем углу – крытой повозки, а над щитом красовался кораблик с тремя мачтами и парусами. Это был герб Купеческого союза – самой влиятельной и мощной коммерческой организации, охватившей своей деятельностью практически весь континент. Пожалуй, только Нулонд избежал экспансии Купеческого союза, и то только потому, что, во-первых, он находился далеко на севере, а во-вторых, правители Нулонда старательно отгораживались от остального мира, неустанно вдалбливая в головы граждан, что другие страны почему-то спят и видят, как бы захватить Нулонд и раздавить этот островок счастья.