Айжана Мырсан - Исповедь нелегала

Айбек, радуясь возможности прогуляться, схватил бочку, закинул ее на телегу и потащил к реке. Он всегда с энтузиазмом брался за работу, стараясь разгрузить мать, как можно больше, к тому же поход за водой всегда был ему приятен по личным причинам. Путь к реке лежал через весь поселок по одной-единственной главной дороге, которая была заасфальтирована еще в далекие советские времена, и с тех пор ни разу не подвергалась ремонту, поэтому давно превратилась в сплошной щебень. Их село вообще забыли, жители порой и денег-то не видели, только обменивались между собой, кто чем мог. Как и множество других сел Кыргызстана, это ничем примечательным не отличалось. Только несколько десятков старых домиков из самана, пара улочек и гигантские хребты, возвышающиеся над селом. Жизнь в селе была скучной и однообразной, в большинстве своем местные семьи занимались скотоводством и земледелием, пользуясь обилием речной воды и осадками, которые с завидной частотой проливались на головы сельчан. Жить высоко в горах нелегко. Но постепенно многие поколения жителей адаптировались к высокогорью и обладают более сильными легкими и ускоренным обменом веществ. Для молодежи перспектив и развлечений никаких не было, поэтому после окончания школы большая часть уезжала в город в надежде на лучшую жизнь. Те, кто оставался, в конечном итоге тоже находили себе применение, становясь отличными скотоводами.

Для Айбека возить воду туда-сюда было привычным занятием, с маминой работой по несколько раз на день приходилось мотаться к реке. Айбек был счастлив, что течет она еще не так далеко, как могла бы, и всегда с радостью отправлялся за водой еще и потому, что по дороге через весь аул он всегда встречал знакомых, узнавал последние новости и сплетни, и что самое главное, ему могло посчастливиться увидеть Каныкей.

Она была его возлюбленной, хотя об этом и не догадывалась. Впрочем, она вообще не замечала местных парней, предпочитая оставаться для всех недосягаемой. Это была потрясающей красоты девушка с копной светло-рыжих волос, заплетенных в толстую косу. У нее были огромные глаза, обрамленные длинными, пушистыми ресницами и полные губы природного алого цвета. По всей видимости, она была потомком тех самых енисейских кыргызов, которые облюбовали территорию вдоль реки Енисей, и славились своей силой и воинственностью. Древние кыргызы отличались высоким ростом, голубыми глазами, светлой кожей и русыми волосами. Такой и была Каныкей, ей посчастливилось родиться в семье местного главы сельской управы. В отличие от соседей, они жили в добротном доме из кирпича и имели огромное поголовье скота, а значит, были людьми богатыми, даже, говорят, настолько, что на ужин ели ананасы, а на завтрак круасаны. Может, Айбек и видел эти диковины по телевизору, но никогда даже рядом с такими деликатесами не стоял, поэтому подобное богатство вызывало в нем благоговейный трепет. Даже в самых смелых мечтах он не мог себе представить такую девушку своей женой. Но это не мешало ему просто ею любоваться. Правда, оставаясь с собой наедине, парень мечтал о прекрасной Каныкей, представляя ее в своих объятиях. Проходя мимо ее дома со своей старой, скрипящей телегой, он всегда находил причину для остановки: завязать шнурок или подобрать камень, мешающий проезду, или окликнуть старушку-соседку, которая сидит на лавочке возле своего дома, и всегда знает все о жизни в деревне. Правда, она здесь была размеренной и спокойной. Все соседи жили жизнями друг друга, и порой новости распространялись по селу в мгновение ока.

Иногда Айбеку везло, и его возлюбленная выбегала навстречу к своим подругам, не замечая ничего вокруг. В этот счастливый миг мир для него переставал существовать, все замирало вокруг, все темнело, кроме нее. От нее лился свет и она, порхая, как бабочка, легко, вприпрыжку, выбегала из калитки. Ее волосы сияли ярче, чем луна на ночном небосводе, а глаза горели, как две самые яркие звезды. В такие минуты Айбек не смел дышать, он хотел стать невидимкой или мухой для того, чтобы иметь возможность, не теряя драгоценных минут, постоянно любоваться ее красотой и грацией. Он мечтал сопровождать ее как тень, и пока ему этого вполне хватило бы.

Сегодня был тот самый день, когда проезжая мимо, и как будто случайно, выронив монету из кармана, он затормозил свою старую, разваливающуюся телегу и с надеждой поднял глаза на ее дом. Это был большой двухэтажный особняк, сильно выделяющийся на фоне маленьких серых мазанок. Крыша дома была ярко-красной и блестела в солнечный день. Айбек ожидал увидеть привычную глазу картину, но был сильно удивлен, обнаружив небывалое для деревни зрелище. У ворот стояло несколько красивых машин, а из большого черного внедорожника, кланяясь и смеясь, выходили люди. Встречал их сам глава села и его жена, которая, не поднимая головы и держа руку у сердца, кланялась прибывшим гостям. У Айбека от увиденного сжались все внутренности. Спазм сковал его желудок и на всем теле выступил пот. Сердце стучало у самого горла, казалось еще чуть-чуть, и оно выскочит прямо изо рта. У кыргызов много традиций и обычаев, и парень знал, что так встречают гостей только по одному поводу.

– К ним просто приехали гости, – говорил он себе, – ничего необычного, успокойся. Но сердце его не обманывало. Соседский хулиган-третьеклассник, пробегая по улице, громко и торжественно кричал: «Каныкей выходит замуж! Каныкей увезут в город! За ней приехал городской богач!».

Один из приезжих, самый высокий и холеный, одетый в черную кожаную куртку и голубые джинсы, схватил мальчишку за шиворот, потрепал его по волосам в отеческой манере и, смеясь, сунул ему в руку зеленую банкноту. «Суйунчу 7 7 Благая весть, за которую полагается вознаграждение первому, кто ее сообщает. », – сказал он и отпустил пацаненка выкрикивать добрую весть дальше. Вся дружная компания вошла в дом и ворота закрылись, словно закрылось сердце с запертой в нем надеждой у самого Айбека.

Разум парня словно погрузился в туман, он, не понимая, что делает, бросил тачку и двинулся по направлению к их дому, но на полпути, осознав, куда он движется, пришел в себя и бегом, не замечая ничего вокруг, вернулся к своей телеге и быстро покатил ее к реке.

С этого момента все его действия и желания были нацелены только на одно. Забрать свою любовь от этого ужасного злого старика, как ему тогда показалось. Влюбленное сердце нарисовало ужасающий портрет мужчины-монстра, который на самом деле был в полном расцвете сил, и находился в том возрасте, когда уже осознанно вступают в брак. Но юному Айбеку в то мгновение он показался дряхлым, уродливым старцем, похотливо причмокивающим губами, глядя на молодую свежую плоть. Вообще, это было свойственно кыргызам, удачно устроившись в городе, молодые парни к тридцати годам задумывались о семье и потому обращали свой взор на родные места и села, в которых выросли. Они договаривались со знакомыми, у которых были дочери, и забирали их в жены. Обычно у девушек не оставалось выбора, потому что отцовское слово для кыргызской девочки закон, и даже в шестнадцать лет дочку из хорошей семьи мог забрать уже вполне взрослый мужчина. Судьба у всех складывалась по-разному, кто-то обретал счастье, живя, как у Христа за пазухой, а кто-то оставался у разбитого корыта, потому что так и не смог найти общий язык с супругом и смириться с городским образом жизни. Кыргызские мужчины, под прикрытием Корана, частенько позволяли себе заводить по несколько жен одновременно, и с легкостью могли забросить свою семью ради новой молодой пассии, но далеко не каждая женщина принимала это и отсюда возникало множество разводов.