Крис Коллинз - Последний в своём роде

Я поспешил за ним. Мы поднялись на третий этаж и дошли до самого конца коридора. Парень провёл ладонью по ручке, и дверь тихо открылась.

– Здесь ты будешь жить.

– О, а как ты… и почему ты так спокойно зашёл? – удивился, предполагая, что каждый учащийся может спокойно попасть к другим в комнату.

Зайдя внутрь, опешил. Одна половина пустовала, а вторая была завалена вещами. Именно та часть оформлена в едином стиле. Коричневый пол сочетался с бордовыми стенами. Огромная двуспальная кровать, стол, диван, книжная полка, забитая книгами и учебниками, несколько полок со странными сувенирами, сушёными травами и склянками. Неподалёку стояла витрина, в которой под замком находился кинжал с неровным лезвием. Парень плюхнулся на диван и вздохнул, накрывая ладонью глаза.

– Ещё не дошло? – раздражённо спросил он. – Ты теперь мой сосед по комнате.

Я пошатнулся и упёрся в стену.

– Да, я тоже не в восторге.

– Наверное, фортуна издевается надо мной… – пробормотал под нос, проходя на свою законную половину.

На кровати лежала аккуратно выглаженная форма. Щёлкнув пальцами, чемодан плавно опустился у шкафа. Из окна открывался чудесный вид на поля и леса, находящиеся за территорией города Фирстон. Лёгкое разочарование накрыло меня, когда не увидел знакомые верхушки белоснежных гор. Решив разобрать все вещи попозже, принялся примерять форму.

– Кто придумал столько ремешков… —возмутился, пытаясь попасть в очередную застежку.

Затянув, как следует, наконец, выпрямился. В спине и в пояснице хрустнуло, и я облегченно вдохнул, чувствуя лёгкость в теле.

– А это что? Мантия?

На кровати осталась лежать ещё одна вещь. Было довольно странно носить так много одежды на учебу. Чёрные брюки, белая рубашка, всё это затянуто ремешками, плюс сверху короткая чёрная мантия, у которой можно поднять вверх ворот. Вдобавок ко всему длинные сапоги из мягкой кожи!

Выдохнув, плюхнулся на кровать, вытянув ноги. Только сейчас заметил, как мой сосед не спускает с меня глаз.

– Что?

– Ничего. Просто не всем учащимся идёт эта форма.

– Ха-ха! – не удержался я, демонстративно отворачивая лицо.

Только тогда заметил, как на полке стоял отполированный до блеска череп. Даже издалека видно, насколько он гладкий и… некое отвращение осадком поселилось в душе.

– Он что, настоящий? – кивнул в сторону полки.

Парень ухмыльнулся. Только сейчас заметил небольшие клыки. Вампир.

– А сам как думаешь?

– И… кому принадлежит?

– Если не перестанешь задавать глупые вопросы, то рядом окажется и твой.

Я возмущённо вспыхнул и вышел из комнаты, не желая оставаться с ним и секунды. Конечно, стоило ожидать, что соседом может оказаться кто угодно, ведь Национальная Коллегия включает в себя учеников со всех земель. В Академии такого не было… я не знаю, как нужно вести себя с другими представителями народов, не представляю, что им дозволено, а что нет. Вампиров я вижу не в первый раз, но жить с ними под одной крышей до этого не доводилось.

Втянув прохладный воздух, шёл по центральной дороге с остальными учащимися на церемонию. Оглядываясь по сторонам заметил, что многие первогодки сдружились и ходят вместе, узнавая больше друг о друге. Слышится радостный смех, оживлённые разговоры и шутки. Есть же и те, кто ещё не нашёл себе товарищей.

На церемонии присутствовали почти все преподаватели и профессора. Директор говорил красивую речь, радуясь новым ученикам. Также он добавил, что мы все на верном пути, ведь Национальная Коллегия даёт большое преимущество в дальнейшей работе. Потом по залу начали расползаться разноцветные огоньки, фейерверки, послышался оркестр… нас пригласили пройти в другой зал, где накрыли столы. В нос ударил аромат множества блюд, отчего во рту скопились слюнки, и заурчал живот.

Взяв с подноса бокал с шампанским, пригубил, пробуя вкус. Горло приятно защипало и обожгло, пробираясь всё дальше по пищеводу. Тепло расползалось по телу, слегка кружа голову и освобождая её от лишних мыслей. Нахмурившись, взглянул на напиток. Странно, сколько бы я его не пил, а он всё никак не убавляется… оглянувшись по сторонам, отклонился и решил выпить залпом. Спустя пять больших глотков в уголках глаз скопились слёзы, и лицо раскраснелось. На моё плечо легла ладонь. Вздрогнув, быстро оторвался от напитка и оглянулся. Рядом со мной стояла девушка. По лицу нельзя было разглядеть ни малейшую эмоцию. Она словно фарфоровая кукла.

– Если ты решил осушить бокал, то можешь не стараться, – раздался мерный голос.

Почувствовав, как в голову ударило, слегка сощурился и дотронулся до висков.

– Это ещё почему? – спросил, поставив бокал на подоконник.

– Он самонаполняем, – ответила девушка так, будто говорила очевидные вещи. – Конечно, ты можешь не поверить и пить дальше. Тогда ты либо напьёшься до чёртиков, либо просидишь у туалета всю ночь. Хотя второе тебе точно обеспечено.

После вердикта она развернулась и удалилась, звонко цокая каблуками. Не успев окликнуть её, зашипел. Ноги слегка подкашивались, но это не помешало веселиться. В танцах я никому не уступал. Конечно, на меня иногда поглядывали с неким беспокойством, но больше никто ничего не сказал. Именно сейчас я чувствовал некую свободу внутри. От этого чувства хотелось хохотать и кричать всему миру, как мне хорошо.

Потерявшись во времени, вышел на улицу освежиться. Не устояв на ногах, присел на ступеньки. Пот скатывался по лицу, волосы прилипли ко лбу. Одежда промокла и неприятно касалась тела. Дыша полной грудью, прикрыл глаза. Солнце уже садилось за горизонт, и небо окрасилось в светлые пастельные оттенки. Воздух был наполнен вечерней прохладой, запахом поля, лёгким шумом за спиной и покоем в душе.

Когда солнце совсем исчезло, когда по щелчку чьих-то пальцев всё озарилось светом, только тогда поднялся и направился в общежитие. Разум играл злую шутку, ведь я никак не мог сконцентрироваться и идти ровным, мерным шагом. Главной опорой служили стены, на которые я то и дело наклонялся.

– Нет, похоже та девушка была права… – неразборчиво пролепетал себе под нос.

Наконец, дойдя до общежития, попытался взобраться по ступеням. Мне казалось, что прошлая целая вечность, когда я попал в свою комнату! Вломившись в неё как вор, чуть-ли не свалился на пол. Было темно и ничего не видно. Я попытался нащупать выключатель, но никак не мог добраться до него. Применить свои умения тоже не спешил. Бормоча что-то под нос, ноги занесли меня в другую сторону и, запнувшись о край дивана, плюхнулся на него. Сил подняться не было, веки тяжело закрылись, унося меня в глубокий сон.

Утро, точнее день, выдался жарким. И дело даже не в погоде за окном.