Анжелика Галецкая - Порок сердца. Путешествие длиною в жизнь

© Анжелика Галецкая, 2022

ISBN 978-5-0056-5599-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Люблю дорогу.

Мелькающие за окном поля: засеянные озимыми, обнаженные до черноты или спящие под сугробами. Пролетающие со скоростью времени, полузабытые села, где еще иногда можно увидеть в одиночестве пасущуюся козу или даже лошадь. Лес.

Лес – это отдельная тема. Сколько раз я ловила себя на мысли: «Давай же, нажми стоп-кран! Выйди и посмотри на эту красоту!». Затопленная растаявшим после зимы снегом, мрачная лощина, окруженная угрюмыми, покрытыми снизу ярко-зеленым еще мхом, елями да соснами. Острыми, почерневшими от влажности обломками смотрят в небо мертвые деревья. Где-то там, глубоко под землей, они еще по привычке цепляются корнями. Местами, на небольших пригорках, белыми капельками пробиваются подснежники.

И запах! Терпкий от прелых листьев, немного горьковатый и одновременно сладкий, упоительный запах наступившей весны. Наверное, так пахнет свобода. Но я могла это лишь представить, потому как нарваться на штраф, остановив поезд посреди леса, было бы слишком проблематично. А проблем я всегда старалась избежать.

Так вот, дорога. Едешь себе, смотришь на всю эту красоту, грустишь и философствуешь. Обязательно под заунывную музыку. Так еще лучше впадать в состояние тихой печали. Пока доберешься из точки отправления в точку назначения, чего только не передумаешь. В подобные моменты как-то легко и естественно жалеть собственную персону, представляя себя героиней мелодрамы. Вот она едет, вся такая одинокая и никому не нужная. И существование ее такое же серое, как спецовка работника железной дороги. Ярко-оранжевый жилет не в счет!

До серьезной драмы жизнь моя явно не дотягивала: ни тебе несчастной любви, ни военных действий, ни каких-либо еще горестей. Все шло спокойно, мирно, а творческая натура требовала приключений, испытаний и судьбоносных встреч. Такие, как мы, чахнут и слабеют без всего этого. Студентка журфака, старший ребенок в семье, не красавица и не спортсменка. Даже комсомола удалось избежать, точнее, его современного аналога. В общем, среднестатистическая девушка двадцати четырех лет от роду без особых амбиций и талантов. Хотя, пожалуй, я все-таки неплохо готовила. Когда было настроение.

В стекле слабо отражалось обыкновенное сероглазое лицо, обрамленное шапкой. Под шапкой покоились светло-русые волосы. Прямой нос, тонкие брови и маленькие губы. Как есть, серая мышь. И это еще больше печалило и добавляло драматичности. Где восхищенные взгляды мужчин и завистливые женщин?

Ехала я с практического задания из маленького городка нашей области назад в столицу. Материала по теме было не достаточно, в голове – пусто. Блокнот для заметок, лежавший на коленях, за всю дорогу так и не открыла ни разу. Снова кольнула беспокойная мысль: а ведь таких заданий – не интересных, бесполезных и никому, кроме редактора, ненужных – будет полно в моей будущей карьере. Может, надо было идти на юрфак или экономический?

Эх, подсказал бы кто, как оно в жизни сложится! Да некому.

В кармане истончившегося от нескольких стирок пуховика, а потому годного, скорее, для весны, а не зимы, зазвонил дешевый «Хуавей». Мельком глянув на экран, вытащила наушники из телефона, и приложила трубку к уху, засунув ее немного под шапку – слышимость была не очень.

– Крис?

– Ну, – буркнула я. Уныние все еще витало вокруг, и мне не хотелось выходить из этого дорожного состояния раньше времени – до конечной станции было еще двадцать минут.

– Ты сегодня вечером свободна? – еле удалось разобрать сквозь шум электрички.

– Ну, – статья подождет.

Я проводила взглядом дородную женщину, предлагавшую пирожки. С капустой, картошкой, мясом и повидлом. Есть хотелось неимоверно, но денег осталось только на жетончик в метро. Сглотнула.

– А что?

– У нас тут кое-что интересненькое намечается! – на том конце слышались еле сдерживаемый восторг и предвкушение.

– Если это еда, то я всегда «за», – подготовила я отходной путь на случай, если планировалось что-то иное. В прошлый раз, когда моя соседка по комнате и по парте, предлагала так же восторженно присоединиться к «интересненькому», мы попали в милицию. К счастью, отделались тогда лишь строгим разговором со стражами правопорядка, отругавших нас за незаконное проникновение на охраняемую территорию.

– Ой, тебе вечно лишь бы поесть! – возмутилась Таня. – Желудок на ножках! Будет тебе чай. С печеньем.

Таня мне завидовала, ведь я могла есть, сколько угодно, и не толстеть. А у нее все уходило в жир, откладывающийся на бедрах, талии и щеках. Печенье, значит… Это, конечно, не картошечка с котлетою, но:

– Ладно.

Оставшиеся минуты тянулись, как назло, долго, а в животе уже начало требовательно бурчать. В метро я рванула на максимальной скорости, а то потом в очереди за жетоном придется стоять целую вечность. Это еще хорошо, что дачники только пробные заезды делают. В сезон бы и не присела в электричке.

Вскоре я уже поднималась по ступенькам на наш пятый этаж общежития, в очередной раз нецензурным словом поминая тех, кто заселил меня туда, и сражаясь с одышкой. Порок сердца – это вам не абы что.

Болячка появилась у меня в подростковом возрасте, после огромного количества перенесенных ангин, и с каждым годом досаждала все сильнее. Впервые мне стало плохо на карусели. Все кричали от страха и восторга, а меня пришибло так, что губы посинели и воздух словно выбило из легких. Тогда-то, после кардиограмм и УЗИ, и поставили неутешительный диагноз. Показаний к операции было недостаточно, потому жила, как все. Разве что нагрузку физическую пришлось сократить, пить корвалол, когда кололо, но и помирать не собиралась пока.

Отдышавшись на лестничной площадке пятого, поплелась в комнату, пытаясь угомонить колотящееся сердце. По коридору витал одуряющий запах пельменей. С лаврушкой. Ее я не любила, а вот пельмени очень даже уважала.

Сапоги, замаранные в весенней грязи, отправились в шкаф. Потом почищу. Пуховик – на дверной гвоздик, вместе с шапкой и шарфом. В комнату влетела Таня со шкворчащей сковородой в руках, чуть не сбив меня на пути к кровати:

– О! Не прошло и года! Как съездила?

Я устало плюхнулась на так и не заправленную с утра постель – пришлось рано встать – и, втянув носом доносившийся аромат, полюбопытствовала:

– М-м-м… Жареная картошечка?

– Не по твою душу! – сказала, как отрезала.

Соседка достала из стенного шкафа пару тарелок и вилки, а из холодильника – открытую банку с маринованными огурцами и поставила на стол. Я тяжело вздохнула и откинулась на подушку. Опять Кирилл придет. Достали уже! Сколько можно миловаться тут? Сняли бы квартиру и глаза мне не мозолили.